Ладно, извини, я просто расчувствовался, увидев тебя живой и относительно невредимой. Не надо было этого говорить. Поэтому скажу вот что: сегодня ты всем доказала, что не изменяешь своей привычке очертя голову бросаться в пекло. В буквальном смысле.
Сара сделала вид, что шутка ее позабавила, и поправила волосы, чтобы они получше закрыли правую половину лица.
Ну, давай рассказывай, потребовал Стефан.
Она вкратце изложила хронологию событий, а когда закончила, начальник с озабоченным видом поерзал в кресле.
Ты права, с наскока разобраться в этой чертовщине не получится. Какой у тебя план?
Попробую расколоть санитаров Лунде и Сандвика. Проанализирую рисунки из палаты жертвы и допрошу директора Грунда, когда он придет в себя.
Хорошо. Со своей стороны могу предложить следующее Стефан облокотился мускулистыми руками о стол. Я отправил людей разбираться с пожаром, жертвами и всей кутерьмой. Тебе этим заниматься не придется. Твоя задачарасследование убийства пациента. Знаю, ты не любишь работать в команде, но, поскольку дело назревает масштабное, я нашел тебе помощника.
Кого? забеспокоилась Сара.
Норберта Ганса.
Она с облегчением вздохнула.
Я знал, что тебе понравится! заулыбался Стефан, глядя на нее с нежностью, но скорее отцовской, чем романтической. Норбертпарень скромный, толковый и не ноет из-за переработки. Еще тебя приятно удивит, что он уже отчасти ознакомился с делом благодаря капитану Карл-ку, который привез сюда двух санитаров. Кстати, они в твоем полном распоряжении. Кроме того, я думаю, Норберт уже проявил инициативу и предпринял некоторые шаги, чтобы сэкономить тебе время.
Сара молча поднялась с кресла.
Подожди! Сара, ты не обязана заниматься этим расследованием. Если скажем так, психоневрологический антураж тебя напрягает, я могу поручить дело кому-нибудь другому.
Нет.
Окей Ну, береги себя. Хорошо?
Сара кивнула, хотя именно сегодня не смогла бы поклясться, что выполнит обещание. Уже взявшись за дверную ручку, она обернулась:
Можешь на меня положиться. Как всегда, и вышла из кабинета, так и не сказав Стефану, что рада его присутствию в своей жизни больше, чем он думает. Пусть даже для нее их связь осталась в прошлом.
Инспектор Геринген!
В коридоре ее поджидал Норберт Ганс, молодой человек, похожий на идеального банковского клерка: в безупречном костюме, собранный, со скупыми жестами. Больше всего Сара ценила в нем то, что он знал о ее презрении к пустой болтовне и в разговорах быстро переходил к делу.
Рад снова поработать с вами. Обыски у санитаров, надзирателя и директора уже в полном разгаре.
Хорошо. Фотографии стен из палаты C32 получены?
Загружаются на ваш компьютер. Файлы тяжелые, в высоком разрешении, все будет готово через полчаса.
Где Элиас Лунде и Леонард Сандвик? Мне надо их допросить.
Норберт Ганс повел инспектора к допросным комнатам, расположенным на подземном этаже здания. По дороге она налила себе крепкого черного кофеуже жалела, что приняла таблетку транквилизатора, потому что препарат подействовал как снотворное, а тревожность не снял. «Идеальное состояние для того, чтобы вести допрос», иронически подумала Сара.
Выпив кофе одним глотком, она снова поправила волосы с правой стороны и вошла в комнату к Элиасу Лунде.
Санитар, парень лет тридцати, сидел за пластиковым столом; свет от лампочки под потолком падал на круглое азиатское лицо с матовой бледной кожей.
Я инспектор Геринген, сказала Сара, опустившись на стул напротив.
Молодой человек затравленно уставился на нее.
Ваше имя?
Элиас Лунде.
Она достала блокнот и сделала пометку.
Хорошо. А теперь, господин Лунде, я попрошу вас забыть о пожаре и сосредоточиться на событиях, предшествовавших смерти пациента, которого вы в «Гёустаде» зовете между собой Четыре-Восемь-Восемь.
Погодите Мне бы очень хотелось забыть о пожаре и вообще о чем прикажете, но все-таки что там произошло? Все вдруг загорелось, рази уже полыхает, как будто коридоры облили бензином Это же невозможно!
Сара молча буравила его взглядом, выработанным за годы службы специально для таких случаев. В этом взгляде не было ни грамма сочувствия.
Элиас Лунде опустил глаза.
Итак, расскажите мне, что произошло этой ночью.
Санитар нервно покусал костяшку большого пальца и заговорил:
В общем я, как обычно, делал ночной обход в секторе А и вдруг услышал крик. Почти сразу зазвонил дежурный телефон на этаже, но я был слишком далеко от него и решил бежать туда, откуда кричали, в палату Четыре-Восемь-Восемь. Вы правы, мы так его и зовем. Он сидел на полу, привалившись к кровати. Я сразу понял, что старик мертв, он был белый как бумага и не дышал, а рот рот был разинут, вот как-то так. Элиас изобразил гримасу мертвеца и продолжил: А руками он цеплялся за шею, будто душил себя Честно, я слегка сдрейфил, когда его увидел Не знал, что делать. А потом до меня дошло, что у него случилась паническая атака, за которой последовал сердечный приступ.
Что было дальше?
Мне вспомнились полицейские сериалытам всегда говорят, что на месте происшествия нельзя ничего трогать, поэтому я сразу вышел в коридор. Тут подоспел Леонард, а за ним Аймерик, надзиратель из комнаты видеонаблюдения. Аймерик сказал нам, что уже сообщил в полицию о самоубийстве пациента. Мы-то с Леонардом понимали, что это чушь, но еще раз звонить вам и объяснять, что парень ошибся, побоялисьвы бы подумали, что мы и сами тут психи.
Сара одобрительно кивнула, чтобы вдохновить свидетеля на дальнейшее повествование.
Ваш коллега Леонард добрался до палаты позже, чем вы. Почему?
Он колол пациентам снотворное, эта процедура требует последовательности и сосредоточенности, нельзя прерываться.
Сара еще раз кивнула, что-то записав в блокноте.
Давно вы работаете в «Гёустаде», господин Лунде?
Пять лет. Если точно, с десятого февраля две тысячи одиннадцатого.
Расскажите мне о пациенте Четыре-Восемь-Восемь.
Санитар поскреб в затылке, как будто его внезапно укусил комар.
Ну, вообще-то о нем мало что известно. Он страдал амнезией и ни с кем не разговаривал.
То есть за пять лет вы ни разу не слышали его голоса?
Только когда он кричал.
А эти цифры, «четыре, восемь, восемь» у него на лбу? Вы знаете, откуда они взялись?
Понятия не имею. Другие санитары говорили, что шрамы уже были, когда он поступил в «Гёустад».
Сколько раз к нему приходили посетители за то время, что вы там работаете?
Посетители? удивился Элиас. На моей памяти ни разу. И мне говорили, что его никто не навещал в больнице все тридцать с чем-то лет. Или сорок.
Регистрационные журналы наверняка сгорели в пожаре, так что Сара понималапроверить слова санитара вряд ли удастся.
А кто вам об этом говорил?
Ну, многие. Например, Леонард. Он там очень давно работает и знает больше, чем я.
Сара, скользнув взглядом по торсу Элиаса, заметила, что он дышит слишком учащенно для человека, который спокойно сидит на стуле.
Это Леонард велел вам перенести труп в другое место? Задавая вопрос, Сара внимательно следила за реакцией санитара, и та не замедлила проявиться: глаза расширились, он слегка подался назад.
Я не понял Мы не переносили тело. Я ведь уже сказалничего в палате не трогали.
Тело перенесли из сектора А в сектор C, господин Лун-де. У нас есть доказательства. А кроме дежурных санитаров, то есть вас с Леонардом Сандвиком, никого из персонала на этаже не было.
Элиас снова впился зубами в большой палец, затем сбивчиво заговорил:
Послушайте, я Честное слово, я тут ни при чем. Клянусь! Я сделал, как велел директор, вот и всё!
Вы перенесли тело?
Да Да, мы с Леонардом получили от директора приказ перенести Четыре-Восемь-Восемь из палаты C32 в сектор А.
Зачем?
Директор не хотел, чтобы кто-то увидел рисунки.
Почему не хотел?
Не знаю Мне платят за то, чтобы я работал и не задавал лишних вопросов, а я и так не задаюмне не нужны проблемы. И потом, что это меняет? Я рассказал вам правдуприбежал на крик, но было слишком поздно. Разница только в том, что это случилось в палате C32, а не в секторе А.