obsessmuch - EDEN стр 8.

Как можно причинить кому-то ТАКУЮ боль и не чувствовать даже малейшей вины за это?

Плевать. Для него это не имеет значения.

Я заставляю себя вновь посмотреть на Волдеморта и даю единственный ответ, который могу дать на этот вопрос.

 Я ничего не скажу вам.  Я не могу подняться, но держу голову так высоко, как могу, тяжело дыша в попытке избавиться от боли в животе и ребрах.  Вы можете замучить меня, вы можете убить меня, и я уверена, что вы это сделаете. Но я не помогу вам выиграть войну. Боль, которую вы, несомненно, причините мне, ничего не будет значить, пока я страдаю за то, что считаю правильным.

Волдеморт улыбается. Нет, это не улыбка; его растянутые губы внушают ужас. Ни одна улыбка не должна быть похожей на это. Он поднимает свою палочку

 Crucio!

О, ГОСПОДИ! Эта боль, такая боль, боль какую я НИКОГДА не знала. Словно каждый нерв в моем теле находится в огне, и я не знаю ничего, ничего, кроме боли. Я цепляюсь за пол, за руки, лицо, она не прекращается, она не исчезает, Боже помоги мне, Я НЕ В СОСТОЯНИИ ВЫНЕСТИ ЭТО

Спокойствие. Удивительное спокойствие, и свобода от боли.

Я лежу на полу, прижимая голову к холодному камню. Меня колотит, и все болит.

И смех. Пожирателей смерти, Волдеморта и Люциуса. Все смеются надо мной.

Я только что испытала за краткий миг больше физической боли, чем за всю свою жизнь, а они смеются надо мной.

Господи Иисусе.

 Тебя не беспокоит боль, грязнокровка?  голос Волдеморта.

 Твое безразличие хорошо замаскировано. Кажется, боль очень даже тебя беспокоит.

Я поднимаю голову и гляжу на Люциуса, который смотрит на меня со злорадной улыбкой. Смотреть на него легче, чем на Волдеморта.

Это ведь Ваше время, не так ли?,  думаю я, мысленно посылая ему поток ненависти и ярости.  Но Вы можете лишь смотреть, как я получаю то, что по Вашему мнению заслуживаю, но не можете наказывать меня сами без ЕГО разрешения

 Вы трус.

Я только думаю, что не говорю это, но чувствую, как мои губы шевелятся, тихо произнося эти слова.

Люциус смотрит на меня, смех замирает на его губах.

Я думаю, он знает, что я сказала.

Волдеморт больше не смотрит на меня.

Он обращается к Люциусу, который отворачивается от меня к своему хозяину.

 Присматривай за ней,  говорит Волдеморт Люциусу, резко и отрывистоон отдает приказ слуге.  Я полагаю, ты понимаешь, несмотря на информацию, которую она может дать и которая, несомненно, будет важна, я не желаю впустую тратить время на ее получение.

Они хотят получить от меня информацию. Ради этого меня будут пытать, а потом убьют

Не дайте им победить

 Я хочу, чтобы все, что она скажет, было записано слово в слово,  продолжает Волдеморт.  Можешь привлечь остальных в помощь в случае необходимости, пока у них нет никаких важных поручений.  На мгновение он делает паузу.  Мне все равно, как ты это сделаешь, просто получи необходимую информацию. Ты меня понимаешь, не так ли, Люциус?

 Конечно, мой Лорд.

Люциус низко кланяется своему хозяину, который, махнув рукой в мою сторону, произносит:

 Забери ее с собой. И убедись, что она заговорит.

Я смотрю на Люциуса, который зло мне улыбается.

 С удовольствием, мой Лорд.

Глава 3. Как важно быть покорной*

Где он?

Я подтягиваю колени к подбородку, сворачиваясь калачиком.

Я вся дрожу. Зубы стучат от страха.

Я предпочла бы, чтобы он сделал то, что должен был, сразу, а не оставил меня здесь гадать, что будет.

Он не сказал, когда вернется. Он даже не взглянул на меня, пока тащил обратно в камеру. Просто хлопнул дверью, когда я осмелилась спросить, что будет, когда он вернется.

Он ни разу не взглянул на меня.

Казалось, с тех пор прошло много времени. Вполне возможно, что всего лишь пять минут, но я поняла, что время может идти так медленно, когда ты томишься в ожидании и страхе.

Почему он не возвращается?

Радуйся, что его еще нет. Ты знаешь, что ему приказано делать. Ты слышала, что сказал Волдеморт

Бога ради, да я вовсе не жду его возвращения!

Просто мне ненавистно сидеть здесь, воображая, что может случиться в следующую минуту. И ждать. Вечно.

Возможно, так было задумано. Дать мне время мучиться мыслями о том, что он может со мной сделать.

Что он собирается делать со мной?

Учитывая то, что меня называют самой способной ведьмой столетия, это довольно глупый вопрос. Конечно же, я знаю, что он будет делать

Я только не знаю конкретных деталей, и это пугает. Я не знаю, к чему себя готовить.

По крайней мере, меня будет пытать не Волдеморт. Полагаю, я должна быть благодарна хотя бы за это. Если я когда-нибудь снова и увижу это отвратительное лицо, то это случится не раньше, чем через миллионы лет.

Боже, эти глаза! Я никогда их не забуду. Красные, бездушные и бездонные глаза змеи.

Абсолютное зло.

Я провожу руками по голове, отбрасывая назад свои волосы, чтобы отвлечься от картинок, мелькающих в сознании.

По крайней мере, Люциус я не знаю

Человек. Плоть и кровь. Настоящий.

Может быть, он не сделает мне больно. Он ведь может просто использовать Веритасерум и покончить с этим. Я не вижу причин, почему бы ему не поступить так Это был бы безусловно более быстрый и «чистый» способ, не так ли? Глоток зелья, и все будет кончено.

Но я не должна надеяться, что он выберет этот путь. Ведь если он пытает меня, то я могу терпеть боль и не сдаваться. Я лучше пройду через все круги ада, чем скажу все, что им нужно так?

До этого момента я не знала, что постоянное, напряженное ощущение страха может по-настоящему приносить физическую боль.

Может быть, я смогла бы солгать ему. Может быть, это выход. Я могла бы притвориться, что сдалась, и солгать. Я должна буду быть уверена, что моя ложь никому не навредит, и если я сделаю это, тогда я пройду через пытки, не разрушая ничью жизнь.

Но тогда когда они получат от меня нужную информацию, они

Мое сердце ушло в пятки, под гнетом абсолютного ужаса и безнадежности.

Мне только семнадцать. Я не хочу умирать.

Иногда, раньше, я не спала ночью, лежа в кровати и думая о смерти. О том, что там, после И мне было трудно вздохнуть, когда я неизбежно приходила к выводу о забвении и бесконечности.

Я зарываюсь пальцами в волосы, сильно хватая себя за локоны.

Я не буду думать об этом. Не буду!

Но как я могу не думать?

Нет. Мне нужно сосредоточиться. Я не могу позволить им получить то, что они хотят.

Я поворачиваю головучто угодно, лишь бы отвлечься!  разглядывая свои джинсы.

Они покрыты грязью.

Боже, как же я хочу принять ванну и переодеться. Я ношу эту одежду уже как долго я здесь?

Я не знаю, но я слишком долго хожу в этой грязной одежде.

Интересно, я удивлюсь, если они принесут мне другую?

С чего бы им это делать? Они даже не кормят тебя, тогда почему же они должны заботиться о том, во что ты одета?

Мой желудок заурчал. Я не ничего не ела и не пила с тех пор, как поужинала дома за несколько часов до того, как он появился в моей спальне. Если бы я тогда знала, что это был мой последний ужин, я бы оценила его по достоинству. Жареный цыпленок и овощи приобрели бы неземной вкус.

Вообще-то, я больше хочу пить. Горло пересохло так, что почти больно. Стенки гортани слипаются, когда я сглатываю, пытаясь хоть как-то увлажнить их.

Я ложусь на спину и невидящим взглядом смотрю в потолок. В голове столько мыслей, что она сейчас взорвется, клянусь Богом.

Как, черт возьми, я могу выпутаться из этого, не говоря им того, чего они хотят?

Я прекрасно помню лицо Люциуса и его смех, когда Волдеморт пытал меня

Он садист. Законченный садист.