Хочу увидеть ее лицо.
О, Боже, этот голос! Он столь высок и такхолоден. И не просто холоден, в нем есть что-то еще. Словно гвозди, вбиваемые в крышку гроба. Он проходит сквозь меня и заставляет содрогнуться.
Только звук его голоса заставляет меня дрожать, что же будет, когда я его увижу?
Подними глаза, грязнокровка. Это голос Люциуса. Он звучит так же, как когда мы были одни, протяжно и холодно. Но есть в нем что-то новое, чего не было прежде.
Я думаю, это страх.
Подними глаза! шипит он сердито.
Я не буду смотреть на трон, я не буду. Я не хочу видеть
Я не могу.
Я не могу!
Она, кажется, не в состоянии выполнить то, что ей говорят, Люциус.
Снова этот холодный голос. Я сопротивляюсь желанию вздрогнуть.
О, я имел шанс узнать эту девчонку получше за время нашей поездки сюда, мой Лорд. И опять голос Люциуса. Я не ошиблась, там определенно сквозит страх. Там что-то вроде вынужденной смелости. Она, похоже, совершенно не способна к послушанию. Я пытался научить ее смирению, но она отказалась признать, что ее место в мире ниже нас.
Я не ниже вас, ублюдки!
Однако, немного настойчивости, я думаю, и ее сопротивление будет сломлено, растягивая слова, произносит Люциус. В конце концов, она всего лишь ребенок.
Мне семнадцать лет. Я больше не ребенок.
Тогда почему ты не можешь взглянуть на трон?
То же самое со всеми магглами, Люциус. Я хочу закрыть уши руками, чтобы не слышать этот ужасный голос, но я не буду слабой. Они не видят собственной незначительности. Они настолько слабы, настолько бесполезны по сравнению с нами и все же они не видят этого. Их высокомерие отказывается принять их неполноценность. И поэтому, когда они не смогли уничтожить нас, то решили впустить своих детей в наш мир, щеголяя ими как волшебниками. Или, в данном случае, как ведьмами.
Яведьма. Я такой же волшебник, как любой из вас!
Я вижу колыхание его мантии, поскольку он сходит со своего трона и спускается ко мне.
Я не могу дышать от страха. Я чувствую, как слезы жалят глаза, и крепко стискиваю зубы. Я не слабая, я не
Но я не могу посмотреть на него.
Он останавливается в нескольких шагах от меня. Я вижу большую часть его тела в черных одеждах. Он высокий и очень худой, я думаю. И его руки они походят на огромных белых пауков. Кожа почти прозрачная, и я вижу, что она испещрена крошечными фиолетовыми венами.
Но я все еще не вижу его лица, и я благодарна за это.
Посмотри на меня, грязнокровка.
Я не буду.
Меня подташнивает от страха, я так боюсь.
Я не буду смотреть на него!
Он рядом со мной. Не так близко, как неоднократно был Люциус за последние двадцать четыре часа, но достаточно близко. Я чувствую что-то исходит от него. Я почти чувствую его злобу, просачивающуюся в воздух.
Это только мое воображение или нет, я не знаю. Но все равно дрожу от страха.
Темный Лорд приказал, чтобы ты на него посмотрела, грязнокровка, и снова голос Люциуса. Он зол на меня, я слышу. Ты будешь слушаться своего нового хозяина.
Вчера бы я сказала Люциусу, что никто не является моим хозяином, не говоря уже о так называемом Темном Лорде. Но я не могу. Если Люциус испугал меня, это ничто по сравнению с тем, что я чувствую в присутствии его хозяина.
Волдеморт негромко смеется.
Кажется, ты теряешь сноровку, Люциус. Он насмехается над ним. Его голос похож на змею, движущуюся в прохладной высокой травестоль же мягок и столь же зловещ. До того как отправиться в Азкабан, ты мог заставить ползать у себя в ногах взрослых мужчин. Теперь же не можешь вынудить школьницу выполнить твой приказ.
Нервный смех пробегает между Пожирателями смерти, и когда Люциус говорит, его голос несколько суховат.
Если позволите, мой Лорд
Я вижу его приближение, а следом взмах палочки. Чувствую, как невидимая тяжесть опускается на спину, толкая вниз на четвереньки. Ладони царапает о шершавые камни. Я пытаюсь подняться, но тяжесть, опрокинувшая на землю, не пускает.
Все в порядке. Это не реальное повиновение, но я не хочу ползать перед ним
Невидимая сила тянет меня за подбородок, выворачивая голову и вынуждая смотреть на него.
Нет
Это это не человек. Его лицо. Лицо Волдеморта. Оно не может принадлежать человеку. Оно походит на змеиное, и лишь потомна человеческое. И эти глаза! Они красные с разрезами зрачков. Но это еще не самое страшное в них. Там нет света, нет души за этими глазами. Глядя в них, смотришь в пустоту.
Он всматривается своими ужасными глазами в мое лицо, выглядя почти разочарованным. Яя не могу продолжать смотреть на него. Я не могу пошевелить головой, но все еще могу двигать глазами. Я отвожу взгляд от Волдеморта, и смотрю на Люциуса. Его лицо, которое еще вчера я так сильно ненавидела, по крайней мере, человеческое. Глаза могут быть холодными, но там есть что-то человечное, так или иначе.
Так это Гермиона Грейнджер, о которой ты и твой сын говорили мне, Люциус. Волдеморт говорит с Малфоем-старшим, но я могу видеть краем глаза, что он все еще смотрит на меня. Из того, что ты сказал мне этим утром, я ожидал от нее немного больше боевого духа. Должен признаться, я разочарован. Глядеть на их попытки сопротивления нам всегда так забавно.
Кажется, Ваше присутствие выбило из нее часть высокомерия, мой Лорд, начал Люциус спокойным голосом.
Волдеморт выдыхает маленький смешок.
Ты еще не потерял способность ставить людей на место, Люциус.
Я ненавижу себя за то, что не сопротивлялась, вся моя храбрость покинула меня. Я никогда, никогда столько не боялась в своей жизни. Мне казалось, что вчера я была напугана, но все меркнет в сравнении с тем, что я чувствую сейчас.
Смотри на меня.
Я не могу, не могу смотреть на него снова. Я не спускаю глаз с Люциуса, который на мой пристальный взгляд лишь хмурится.
СМОТРИ НА МЕНЯ!
Я чувствую режущую боль, проходящую через все лицо. Тяжело втягиваю воздух и смотрю на Волдеморта. Смотрю в эти красные бездушные глаза, пока он говорит со мной.
Ах, маленькая грязнокровка, говорит он, растягивая тонкие губы в зловещей улыбке. Если бы ты только знала, насколько полезной нам окажешься. Вся твоя прошедшая жизнь столь ничтожна и нежелательна для нас. Но в самом ее конце ты окажешься полезной для нашего дела настолько, что, пожалуй, одно лишь это придаст смысл всей твоей жизни.
Конец моей жизни?
Они собираются убить меня. В глубине души я, конечно, это уже знала. Но теперь он подтвердил это. Они собираются сначала получить то, что им нужно, а затем убить меня.
И я никогда больше не увижу своих родителей, или Рона, или Гарри!
Задайся вопросом, как сильно ты жаждешь помочь нам? Он не отводит взгляд. Внутри меня все будто сковывает льдом. Ты по своей воле выполнишь то, что мы скажем, и это будет гораздо проще! или же хочешь узнать, сколько еще ты сможешь вынести боли?
Что я могу на это ответить? Соглашусьстану предателем. Откажусьи пыткам не будет конца. Любой из этих вариантов меня не устраивает. И поэтому я молчу.
Эти глаза не выглядят сердитыми. Я не думаю, что в них есть достаточно человеческого, чтобы быть сердитыми. Но они темнеют, и когда он говорит, его голос кипит от гнева.
Отвечай мне, девчонка!
Вновь острая боль пересекает мое лицо. Я задыхаюсь, но не стану отвечать.
Вы видите это? Он почти кричит. Вы видите, как эта наглая мелкая грязнокровка не повинуется мне?
Он возвращается к своему трону и садится. Комнату наполняет тишина, поскольку он долго и упорно смотрит на меня. Я чувствую, как Пожирателей охватывает дрожь. Они, кажется, больше боятся его молчания, чем слов.
Накажи ее, Люциус.
Я смотрю на Люциуса, который уже поднял палочку. Он замирает на мгновение с палочкой в воздухе, прежде чем одним взмахом отбрасывает заклятием меня в сторону.
Ощущение, словно меня ударил в живот огромный металлический кулак. Из меня выбивает весь воздух, а внутренности разрывает. «Боже, как же больно!» Я падаю вперед, путаясь в собственных волосах и задыхаясь
Ты ответишь мне, девчонка!
Вновь голос Волдеморта. Я смотрю на него, тяжело дыша через нос, а затем перевожу взгляд на Люциуса, глаза которого столь холодны и безразличны, как никогда.