В таком случае, какой смысл противиться? Если он действительно собирается вылечить меня, то почему я должна препятствовать этому?
Я монотонно перечисляю все симптомы, он кивает и, отвернувшись, направляется к камину.
Я не смотрю на него. Все равно я не могу видеть, что он делает, ведь он стоит спиной ко мне.
Оглядываюсь вокруг. Здесь так много отвратительных и мерзких вещей. Выглядит почти как дом на Гриммуальд-плейс до того, как штаб обосновался там, но только многим хуже. Когда здесь в последний раз убирались?
Минутку что, черт побери, это?
Я едва удерживаюсь от того, чтобы вскрикнуть, и подальше отсаживаюсь от огромной черной мертвой змеи, чье блестящее когда-то тело теперь было прибито к ножке дивана острым ножом.
Ну-ка, ну-ка нож?
Бросаю взгляд на Люциуса, но он все еще стоит спиной ко мне.
Пододвигаюсь ближе к змее, стараясь унять дрожь, берусь за рукоятку ифу, какая отвратительная гадость! медленно вытаскиваю нож. Черная кровь все еще сочится из раны, но, слава Богу, я не испачкала в ней руки.
Нож у меня, и я отодвигаюсь подальше, на другой конец кушетки. Оружие в моих руках не большое, но и не слишком маленькое, да и лезвие кажется до сих пор острым.
Едва ли соображая, что я делаю, я прячу нож в карман своей мантии. И я все время наблюдаю за Люциусом, задерживая дыхание от страха, что он вот-вот обернется, но он не оборачивается.
Я еще не знаю, что собираюсь сделать, но мне нужно подумать.
Неужели, тыубийца, Гермиона? Ты смогла бы зайти так далеко?
Признаться, я уже не знаю, что бы я сделала.
Наконец, Люциус поворачивается и подходит ко мне, протягивая мне серебряный кубок, наполненный какой-то жидкостью
Выпей, хладнокровно бросает он.
Я смотрю в кубок и узнаю зелье. Я много раз принимала его, когда лежала в больничном крыле с гриппом или с какой-то очередной простудой, а еще я варила его на уроках зельеварения.
Но я ведь не могу просто взять и выпить то, что предлагает мне Люциус Малфой, не так ли?
Он замечает мои колебания.
Чего ты ждешь? нетерпеливо спрашивает он. У меня нет намерений убивать тебя. По крайней мере, пока.
Ну, меня нельзя винить за осмотрительность, тихо говорю я. Вы едва ли обращались со мной хорошо все это время. Так почему же я должна доверять вам?
Мое лицо слегка обжигает, но я не обращаю на это внимания.
Не дерзи, грубо обрывает Люциус. Пей.
Я запускаю руку в карман мантии, нащупывая лезвие ножа, такое острое
Не сейчас. Подожди.
Я подношу к губам чашу и быстро опрокидываю в себя зелье. Оно настолько сладкое, что меня почти тошнит, но едва оно проникает в желудок, как я ощущаю, что моя голова вновь проясняется, боль уходит, а высокая температура спадает.
Он кивает, глядя, как я допиваю остатки зелья.
Отлично. Вставай.
Поставив кубок на пол, я встаю, уже не чувствуя прежнего головокружения.
Теперь я готова к чему угодно.
Не сейчас. Продумай все наперед. Жди.
Отметив, что мне стало лучше, Люциус вновь кивает, но по его лицу ничего нельзя прочесть.
Что мне делать? Это может быть единственный раз, когда мы с ним одни. Я должна использовать эту возможность сейчас, а иначе, кто знает, когда мне представится следующая?
Но что же делать с Роном? Я не могу просто сбежать отсюда, даже не попытавшись помочь и ему тоже.
Но, если я дождусь егоесли он вообще приедет! то я должна буду встретиться еще и с Беллатрикс и с Долоховым. Нужен довольно хитроумный план, чтобы обмануть Люциуса, не говоря уже о еще двух Пожирателях Смерти.
Оставь это, пусть все идет своим чередом. Постепенно, шаг за шагом.
Где Рон?
Его лицо искривляется в презрительной усмешке.
Слишком сильно привязана к мальчишке, да?
Где он? бросаю я, устав от его насмешек над тем, что его никоим образом не касается.
Люциус приподнимает бровь, все еще ухмыляясь.
Интересно, а твой дружок знает, какие сильные чувства ты испытываешь к нему? И он отвечает взаимностью на твою пламенную страсть?
Я краснею, но удерживаю себя от ответа. Он такого удовольствия не получит.
Не слушай его. Это пустые слова, бессмысленные
О, безжалостно продолжает он, он, должно быть, просто держит тебя на коротком поводке. Что-то вроде запасного плана, на случай, если ничего лучше не подвернется.
Нет! с горячностью отвечаю я.
Нет? Он пристально смотрит мне в глаза. Кажется, будто он пытается заглянуть в душу. Чувствую, как он исследует мои мысли, и моргаю. Один раз. Два. Три. Я не могу позволить ему прочитать мои мысли, только не сейчас. Он может увидеть нож
На его лице появляется кривая, почти извращенная улыбка, когда он вытаскивает кое-какие воспоминания.
Не думаю, что он видел нож. Пока еще нет.
Я кое-что вижу, он нарочно растягивает слова. Чье-то лицо. Эта девушка, наверное, твоя соперница. Как ее зовут?
Я храню молчание, но ему и не нужно, чтобы я говорила. Его слова всколыхнули во мне ревность и ярость, я чувствую, как воспоминания становятся ярче.
Лаванда? Ах, красивое имя для красивой девушки, он перестает копаться в моих мыслях и подходит ближе. Он говорит так тихо, что я едва слышу его. Это причиняет тебе боль, не так ли? То, что он выбрал ее, а не тебя. Ее, такую простушку, у которой нет и сотой доли твоего ума.
Неправда, коротко бросаю я.
Ложь, Гермиона.
А мне кажется, что все именно так. Думаю, ты поняла, что, выбирая между умной и красивой, он выбрал красивую. Симпатичной дурочке есть что предложить ему, в отличие от тебя.
Гул в ушах нарастает, и я сжимаю нож в кармане, пытаясь пропустить его слова мимо ушей. Я не хочу слышать то, что он говорит. И меня не волнуют отношения Рона и Лаванды! Мне все равно!
Люциус медленно отодвигает локон волос, упавший мне на лицо.
Это распространенная ошибка молодых людей, грязнокровка, его голос слишком низкий, настолько, что если бы я точно не была уверена, то я бы подумала а о чем бы я подумала? Они не замечают ничего, кроме внешности. Им нравится то, что им навязывают другие. И они даже не подозревают, что сами способны формулировать свои желания.
Я стою, почти не дыша, и не могу двинуться с места. Я не знаю, о чем он говорит.
Я не хочу знать, о чем он говорит.
А теперь ответь мне, безжалостно продолжает Люциус, какова была твоя реакция, когда ты узнала, что он предпочел тебе другую? Сделала вид, что все в порядке, или задумала отомстить? Говорят, что в аду нет страшнее фурии, чем отверженная женщина, и как я уже понял, у тебя есть характер. Я знаю, кого я предпочел бы.
Его пальцы медленно движутся по моей щеке, от виска к подбородку, в то время как он продолжает смотреть мне прямо в глаза. Я несколько раз моргаю, потому что не могу дать ему прочитать мои мысли, только не сейчас, не тогда, когда я задумала
Ах, он улыбается, поймав мои мысли, и мое сердце пропускает удар, но усмешка на его лице дает мне понять, что он не заглядывал так глубоко. Не настолько, чтобы увидеть то, что я скрываю. Ты выбрала месть, да? Полагаю, что отношения с ловцом из конкурирующей команды по квиддичу тоже немного слизеринский поступок, мисс Грэйнджер.
Да что вы можете знать? я, наконец, обретаю дар речи, сбрасывая с себя его руку. Вы ничего обо мне не знаете.
Люциус направляет палочку мне в лицо, и я вновь чувствую, как пощечина обжигает мою щеку.
Дорогая, продолжает он, пряча палочку в мантии, а я-то думал, что мы мило беседуем.
Делаю глубокий вздох, призывая все свои силы, чтобы игнорировать его.
Шаг за шагом.
Зачем мы здесь?
Люциус резко вскидывает брови.
Господи, вот оночисто женское любопытство. Он надменно вскидывает подбородок. Мы были вынуждены покинуть нашу штаб-квартиру. Кэрроу выдал наше местоположение, и мы не успели добраться до него.
Холодный, липкий страх пробежал по спине. Они собираются наказать меня за это, я уверена. Осознание этого заставляет меня трепетать от страха, но я смирилась.
Как ты смеешь мириться с этим?
Люциус не перестает мрачно улыбаться.
Ты выглядишь напуганной, грязнокровка, он издает смешок. Не могу сказать, что виню тебя за это. Мне было приказано наказывать тебя за твои проступки, а, как тебе известно, я с удовольствием выполняю приказы.