Все трое одновременно поворачиваются ко мне. Я теснее прижимаю колени к груди.
До сих пор Вы хорошо справлялись, мисс Грейнджэр, произносит Люциус спокойным и почти приятным голосом. Возможно, Вы начинаете понимать, что в это мире нет ни морали, ни принциповтолько бессмысленные идеи, за которые цепляются одни идиоты.
Я глубоко вздыхаю. Я не позволю ему одержать еще одну победу надо мной. Он уже получил достаточно.
Боюсь, я все же не понимаю, мой голос дрожит, хоть я и пытаюсь сохранить его ровным. Наверное, мне нужен другой учитель. Или, может быть, Вам стоит подкорректировать свои методы, сэр.
Я жду невидимой пощечины, но ничего нет. Они просто стоят, улыбаясь друг другу.
О, а она храбрая малышка, да? говорит Белла.
Ты не знаешь ее так, как знаю я, Белла, Люциус смотрит на меня и улыбается. Она просто делает вид, что ничего не боится. Но видела бы ты ее вчера после нескольких порций пыток. Я заставил ее хныкать и реветь, словно она маленькая несмышленая девчонка.
Мое терпение лопается, как мыльный пузырь.
Я не маленькая девочка! Я кричу, яростно ударяя кулаком в стену. И я не ребенок! Мне семнадцать лет! Я такая же взрослая, как и все вы!
Возникает долгая пауза, затем Беллатрикс начинает тихонько хихикать, и вскоре они уже вовсю смеются надо мной. Они аплодируют мне. Хлопают медленно и размеренно, словно насмехаются над моими словами.
Я не могу выносить это. Терпеть не могу, когда они высмеивают меня!
Замолчите! Выкрикиваю я. Хочу встать, чтобы быть с ними лицом к лицу, но желание спрятать от их глаз свое обнаженное тело сильнее чувства гордости. Немедленно ЗАТКНИТЕСЬ!
Хлопки стихают, смех и улыбки гаснут, уступая место скептическим ухмылкам на их лицах.
Наверное, ей нужно еще несколько уроков уважения, Люциус, произносит Долохов. Кажется, ей есть еще чему поучиться.
Они пристально смотрят на меня, пока я глубоко дышу, пытаясь взять себя в руки.
А давайте-ка зададим еще вопрос, с вызовом предлагает Беллатрикс. Но такой, на который она не сможет ответить без сопротивления. Покажем ей, как быстро она расколется под нашим давлением. Уверена, ее заносчивость как ветром сдует.
Люциус улыбается.
Мне нравится эта идея, Белла. И я даже знаю, о чем ее можно спросить. Как тебе известно, Темный Лорд никогда не мог причинить вред мальчику, пока тот жил в доме своей тетушки. Но, как сказала грязнокровка, Поттер больше там не живет. Если бы мы могли узнать его местоположение сейчас, тогда Темный Лорд смог бы найти его, не беспокоясь о защите, которую наложила на мальчика его мать.
О Боже.
Господи, что я наделала?
Я и не предполагала, к чему может привести то, что я расскажу им о семье Гарри.
Нет. Это уже неважно. Потому что я не собираюсь рассказывать им. Ни за что! Даже если они устроят для меня ад на Земле.
Люциус поворачивается ко мне.
Где Гарри Поттер, грязнокровка?
Я смотрю на него. Я не могу ответить на этот вопрос. Одно дело подвергнуть своих друзей опасности, что я и сделала вчера, выдав их имена, но совсем другое фактически поставить под удар одного их них. Кроме того, если я расскажу все, это подвергнет опасности не только Гарри, но и Рона, а также остальных Уизли, и кого-нибудь еще, кто мог остаться в Норе на свадьбу.
Они смотрят на меня в ожидании ответа, но я смотрю только на Люциуса. Он знает, что я не сдамся без борьбы. Теперь-то он должен это знать. Но он ждет моего ответа, и легкая улыбка играет на его лице.
Он наслаждается этим. Ему нравится заставлять меня выдавать информацию, которую я так отчаянно пытаюсь держать при себе. Он терпеть не может мое "неповиновение", но то, как я сгибаюсь и подчиняюсь в итоге, доставляет ему огромное удовольствие.
Прежде чем ответить, я задираю голову вверх настолько, насколько мне позволяет мое положение.
Я не скажу Вам, эти слова в большей степени предназначаются Люциусу, чем всем им. Наша личная с ним битва, я только сейчас это понимаю. Она началась, когда он появился в моей комнате. Вы знаете, что я не скажу. Более того, я не могу сказать. Так что ответа на этот вопрос Вы от меня не дождетесь.
Все трое продолжают улыбаться, но улыбка Люциуса шире, ведь он много раз играл со мной в эту игру. Ему это нравится.
Посмотрим, тихо бросает он. Я склонен думать, что ты все расскажешь, и очень скоро.
Нет. Никогда. Никогда, никогда, никогда
Мы используем Круциатус? спрашивает Долохов, закатывая рукава.
Нет, отвечает Люциус. Пока нет. Для начала, думаю, мы можем чуть-чуть поэкспериментировать.
Поэкспериментировать?
Я напрягаюсь, но без особого энтузиазма.
Как долго это еще будет продолжаться? Сколько же времени пройдет, прежде чем тебе надоест играть в эту игру, Гермиона??
Я отбрасываю эту мысль, пресекая ее на корню, и пытаюсь сконцентрироваться на том, что Люциус собирается со мной сделать.
Но он удивляет меня. Вместо того, что бы направить на меня волшебную палочку, он делает легкий взмах ею, и в его руке появляется маленькое, резное серебрянное ручное зеркальце.
Какого..?
Долохов и Беллатрикс с любопытством взирают на Люциуса, пока он склоняется ко мне. Я сильнее прижимаю колени к груди. Я смотрю на свои коленимимоходом отмечая, что они все в синяках, но главноене смотреть на него.
Ты сломаешься в конце концов, и ты знаешь это, шепчет он мне. Все ломаются.
Я не обращаю на него внимания, он протягивает мне зеркало.
Посмотрите на себя, мисс Грэйнджер.
Я вижу свое бледное, словно восковое лицо, капилляры белков полопались, а под глазами залегли фиолетовые тени. М-да, раньше я выглядела лучше. Кровь и грязь были размазаны по лицу, а мои вьющиеся волосы теперь не торчали в разные стороны, а наоборот, висели сосульками, покрытые потом и грязью.
Я полагаю, Вам никогда не нравилась Ваша внешность, не так ли? голос Люциуса холоден и суров. Должен сказать, что не осуждаю Вас. Вы действительно не красавица.
Слова ударили меня подобно пощечине. Я никогда не была довольна своей внешностью. Но как-то раньше не замечала того, что вижу в зеркале. А теперь он откровенно сказал мне об этом. Он находит меня отвратительно безобразной.
Почему тебя так волнует, что он думает о твоей внешности?
Мне все равно! Пусть подавится своим проклятым высоким положением в обществе и своим высокомерием, и дорогими шмотками, и и
Мое лицо.
Оно меняется.
Мои мои зубы. Мои передние зубы растут! Они становятся все длиннее и длиннее, и не успеваю я оглянуться, как становлюсь похожей на бобра.
Я всхлипываю, и в этот момент чувствую, как дрожь пробежала от висков к затылку. Я инстинктивно провожу рукой по голове, и мои волосы осыпаются сквозь пальцы на пол.
Я всхлипываю вновь, хватаясь за затылок, но коричневые локоны остаются у меня в руках. Несколько секунди я абсолютно лысая.
Вот и все. Я не выдерживаю. Я захлебываюсь рыданиями. Закрываю глаза руками, не в силах больше видеть свое отражение.
Я слышу, как он встает и отходит от меня. Я съеживаюсь у стены, держась за свою лысую голову и всхлипывая сквозь свои новые зубы.
Беллатрикс смеется.
Что она видит здесь смешного?
Бесподобно! она едва может говорить от смеха. О, Боже, я сейчас умру от смеха!
Теперь я действительно плачу. Я издаю вопль, в который вкладываю всю свою боль и унижение и ненависть, сильнее сжимая голову.
Мисс Грэйнджер, Люциусу приходится кричать, чтобы я услышала его сквозь собственные рыдания и смех Беллатрикс, Вам не обязательно оставаться в таком виде. Стоит Вам только сказать то, что мне нам нужно, как я тут же верну Вашу внешность. Одно Ваше слово.
Неуфели? с трудом выговариваю я: зубы очень мешают. Думаетсе, меня сволнует моя внефность
Я попыталась это произнести. Но, очевидно, не преуспела в этом. Каждое слово давалось мне очень сложно, потому что из-за передних зубов я сильно шепелявила, а рот обильно наполнялся слюной.
Я слышу, как Беллатрикс и Долохов визжат от смеха. На глаза наворачивается новый поток слез, и я обхватываю себя за голову, качаясь из стороны в сторону, и всхлипываю: мощные, наполненные болью судорожные и прерывистые вздохи, сотрясают все мое существо.