А потомуне будем унывать. Обошлосьи, слава Богу!
Поговорили еще какое-то время о превратностях милицейской работы, и Подушкин пошел встречать дружинников. А Паромов, оставшись в кабинете один, в который раз за этот день с чувством благодарности вспомнил о Минаеве и Черняеве и их совете: бить первым, не дожидаясь, когда самого начнут бить.
4
Остаток дня и вечер прошли без приключений. Съездил с внештатными сотрудниками Ладыгиным и Гуковым на два семейных конфликта. В первом случае две пожилые женщины, жившие с подселением, не могли поделить между собой места общего пользования. Разобрался на месте. Во втором было посложнее: пьяный муж гонял жену и детей. Был агрессивен. Пришлось на него составлять протокол о мелком хулиганстве, а самого отправить в отдел, к Мишке Чудову в «аквариум». Посетил по месту жительства трех поднадзорных. Написал рапорта. Очередной рабочий день закончился.
Как работалось? поинтересовалась дома жена, подогревая ужин. Опять, наверное, не обедал. Или к какой-нибудь молодухе подхарчиться забегал?.. Глаза жены лукаво заблестели.
Паромов промолчал.
Не завел ли себе на участке подружки? А то мне говорят, что в милиции все очень шустрые, ни одной юбки не пропустят, не унималась супруга.
Опять промолчал, удивляясь про себя женской интуиции. Не успел он и знакомство с библиотекаршей Леночкой свести, просто так, без какого-либо интима, а супруга уже конкретно намекает. Вроде бы и шутит, но «бьет» в точку. Еще не согрешил, но чувствовал себя неуютно от шутливо-коварных расспросов жены. Словно мелкий воришка, застигнутый на месте преступления.
Что молчишь?
А что говорить?.. Работалось нормально, как видишь: жив-здоров А если будешь много тарахтеть в пустой след, то придется и подругой обзаводиться. Лучше веселей ложками-поварешками орудуй прикрыл он внутреннюю неловкость легкой грубостью.
Жена надула губки и громче стала стучать половником о кастрюли.
Чем приставать с пустяками, лучше скажи как наша дочурка? Не болеет? Почти не вижу.
Нашел работудаже ребенка не видишь! попеняла жена. Как любая женщина, она любила, чтобы последнее слово оставалось всегда за ней. Целыми сутками пропадаешь. Без выходных и проходных. Может, уволишься?..
Не заводись, Рая. Это временные трудности. Они пройдут
Верил ли сам Паромов верил, что трудности когда-нибудь пройдут?
Вспомни, что говорила, когда встал вопрос: идти в милицию или нет.
Я тогда не знала, что сутками дома не будешь. Даже в выходные дни. Видела: ходят себе по поселку, чистые, наглаженные, беззаботные с виду, одеколоном благоухают вот и советовала. А теперь
А теперь терпи. И меньше пустых вопросов задавай. Договорились?!!
Ты все же постарайся домой пораньше приходить. А то дочь забудет, как папу зовут примирительно сказала супруга, оставляя все же последнее слово за собой.
«На работе конфликты разбираешь Сыт ими по горло Теперь для «полного счастья» не хватает, чтобы в собственной семье конфликты пошли, вяло подумал Паромов, принимаясь за ужин. Ладно, усмехнулся он про себя, в кровати помиримся!..
Думал одно, а видел другое: длинноногое голубоглазое создание по имени Леночка
МИЛИЦЕЙСКИЕ БУДНИ
Дела влекут за собой слова.
1
Вот уже несколько месяцев как Паромов тянет лямку участкового инспектора. Кое-чему научился, кое-что повидал Даже сделал кое-какие выводы.
Так уж сложилось, что с переводом Черняева в уголовный розыск, никто на его место не приходил. Точнее, приходили некоторые личности. Но, попробовав непростого хлеба участкового инспектора, тут же ретировались. Кто-то совсем расставался с милицией, а кто-то «вострил лыжи» в службы, где попроще. Вот и приходилось Паромову «отдуваться» за себя и за того парня. Ну не Минаеву же участки обахивать, в самом деле
Вместе с друзьями настоящими познал и друзей мнимых. Узнав о реакции высокого начальства по факту «разборок» убийства Дурневой, столкнулся с «помощью» более мелких представителей управленческого аппарата УВД. Это в лице лейтенантов и старших лейтенантов, которые приезжали в опорный пункт, чтобы проверить работу участковых инспекторов милиции и народных дружинников.
Почти всегда «проверки» оканчивались сначала мелкими придирками и наставлениями, как и что делать, а затем«угощением» проверяющих. Последнее на себя брал старший участковый, посылавший «штаба» в магазин. Но сбрасывались все. Это претило Паромову, но что поделаешь, плетью обуха не перешибить. Приходилось терпеть.
Как и в любом социуме, проверяющие были разные. Однидоброжелательные. И служебные обязанности исполняли добросовестно, но и горло рвали. Другиекарьеристы. Эти прямо «горели» от осознания собственного положения, когда и нахамить можно безответно и «властью» покичиться. К тому же, как правило, оказывались никчемными пустыми людишками, волею судьбы, а не умственными способностями, оказавшимися на гребне управленческой волны.
Индюки напыщенные, коротко характеризовал их Клепиков. Мультики да и только.
Прыщи гнойные, в тон ему басил Подушкин. Один зуд и неприятности.
Издержки системы, морщился Минаев. Они были, есть и будут Не берите в голову
Берите на плечишире будут цыганисто блестел глазами «штаб», пикируясь со старшим участковым.
Высокомерное, порой барски пренебрежительное от-ношение проверяющих к работающим на земле, вызвала у Паромова стойкую неприязнь к ним. Причем не только в те дни, но и на все годы работы в милиции. Ведь кроме пятка вызубренных приказов да дачи ЦУ (ценных указаний) ни на что толковое они способны не были. Ни протокол составить, ни проверку по заявлению провести, ни под надзор формальника взять, ни тунеядца выявить. И тем пачедознание по уголовному делу провести.
«Это даже не прыщи, а паразиты на теле милиции», стали аксиомой у Паромова характеристика многим управленцам.
Проверяли работу общественного пункта охраны по-рядка также представители райкома и райисполкома. Но они больше интересовались дружиной, взаимодействием дружинников и работников милиции. Вели себя скромно и тактично. Побудут минут тридцать, поговорят с участковыми и дружинниками, или с Подушкиным и Клепиковым Василием Ивановичеми уедут по своим делам. Пользы от их посещенияноль целых, ноль десятых, но и вреданикакого.
Ежемесячно в опорный пункт наведывались руководители завода РТИ: директор Четвериков Евгений Иванович, секретарь парткома Марковская Инна Феофановна, председатель завкома Пигорев Валерий Павлович и секретарь комсомола Пономарев Сергей Петрович.
Всеколоритные фигуры.
Четвериков и Марковскаяветераны войны, орденоносцы. Стояли если не у истоков строительства завода, то уж точно у его последующего масштабного роста и развития. Лично с Председателем Совета Министров СССР Косыгиным Алексеем Николаевичем были знакомы. Оба, кстати, были среди тех, кто организовывал на предприятии ДНДдобровольную народную дружину.
Пономаревумница и симпатяга. Высок, строен, сероглаз и светловолос. Осанкакняжеская да и лицочто в фас, что в профилихоть картины пиши. Словно не из рабоче-крестьянской среды, а из аристократии. В меру серьезен, в меру улыбчив. Настоящий комсомольский вожак.
Пигоревростом, пожалуй, и Пономарева переплюнул. Высокий. И в плечах пошире будет. Краснобайством не отличается. Больше помалкивает да прислушивается к тому, что говорят «старшие товарищи»директор и секретарь парткома. Какой-то мужиковатый и себе на уме.
«Далеко пойдет, если его не остановят говорил про него Василий Иванович Клепиков. Все, кто тихой сапой ползут, высоко взбираются. Одним словоммультики».
Эти вели себя по-хозяйски. Обещали расширить помещение опорного пункта, оказывали помощь в ремонте и в обновлении наглядной агитации.
Надо посолиднее быть. Завододин из лучших в стране, дружинатоже И опорный пункт должен быть на том же уровне.
Минаев и Клепиков, как правило, не упускали случая поговорить с ними о предоставлении квартиры Паромову.