В других притонах картина была аналогичной. Такие же не запирающиеся на замки и еле держащиеся в разбитых дверных коробках входные двери; такие же обшарпанные стены; голые, давно никем не мытые полы; сломанная мебель и горы пустых бутылок. Вонь да тараканы.
Из притоносодержателей, кроме «бабы Лены», дома удалось застать мертвецки пьяного «Шустика»Шустова Виктора. Тот дрых на полу комнаты, в «произведенной» им луже. Его сон охраняли полчища усатых пруссаков, вольготно чувствовавших себе в этой квартире.
Остальных притонщиков дома не было.
Или «гостят» у таких же друзей, как сами, констатировал Ладыгин, или отираются возле магазинов в надежде на дармовой стакан винца.
В организации и предприятия, находившиеся на участке, заходить не стали. Еще успеется
3
Отмотав по участку не менее 20 километров (с непривычки даже дрожь появилась в ногах), составив несколько протоколов за антисанитарию, Паромов и Ладыгин возвратились в опорный пункт.
А там жизнь кипела во всю мощь.
Подушкин с двумя пришедшими внештатниками: Дульцевым и Гуковымв кабинете начальника штаба ДНД оформляли протоколы на двух продавцов, отпустивших спиртное несовершеннолетним.
С самими несовершеннолетними, прямо в зале, так как кабинет участковых был занят Черняевым, воспитывавшим какого-то семейного дебошира, занималась инспектор ПДН Матусова. Принимала письменные объяснения. Василий Иванович оказывал ей помощь, звоня по телефону и вызывая родителей.
Матусова была рассержена. Она резко покрикивала на пацанов, не желавших правдиво рассказывать о совершенном правонарушении, обещала по прибытии родителей надавать «хороших затрещин». Те упрямо запирались, хотя и понимали, что это бесполезно, так как были застигнуты внештатными сотрудниками непосредственно при моменте незаконного приобретения спиртного. Да и сами вещественные доказательствадве полулитровые бутылки вина «Солнцедар» стояли тут же, на столе. Упорство подростков бесило Матусову. Ее лицо стало под цвет «Солнцедара»пунцово-бардовым. Глазки зло поблескивали через стекла очков.
Бушует! шепнул Василий Иванович, кивнув головой в сторону Матусовой. Попались ее подопечные, пояснил причину гнева инспектора ПДН. А у тебя какие дела? Наверно, Ладыгин совсем затаскал. Он это любит. Но ничего, зато участок свой теперь будешь знать досконально. Как говорит пословица: «Тяжело в учениилегко в бою!»
Паромов неопределенно пожал плечами.
Ладно, иди к Виталию Васильевичу, доложи, что и как
Минаев, находясь в своем кабинете, выслушал отчет нового сотрудника об ознакомлении им с участком, о произведенных проверках подучетного «элемента» и полученных впечатлениях. А когда Паромов передал ему с десяток протоколов, то удовлетворенно хмыкнул и даже ладони потер одну о другую.
Молодец, похвалил, прочтя протоколы и убедив-шись в их грамотном составлении, возможно, из тебя получится со временем неплохой участковый.
Похвала всегда приятна, и Пахомов расплылся в улыбке.
Василий Иванович, зайдите-ка ко мне на минутку, крикнул Минаев через приоткрытую дверь в зал, желая поделиться своими соображениями. Полюбуйтесь на работу молодого инспектора, продолжил, показывая протоколы вошедшему Клепикову. Никто его не заставлял, а он по собственной инициативе взял и составил. Как вы считаете, получится ли из него настоящий участковый?
Думаю, что получится, если не зазнается, резюмировал Василий Иванович. Время покажет
Паромов понимал, что эта мизансцена специально разыграна для поднятия его настроения и морального духа. Только доброе словооно и кошке приятно
В кабинете старшего участкового Паромов и Ладыгин сели писать рапорта. Писанины предстояло много. Это только в фильмах милиционеры к ручке едва прикасаютсявсе на слух берут В действительностидобрую треть рабочего времени они занимаются писаниной. Тут хочешь, не хочешь, но по каждому факту исполненной работы требовалось в письменной форме обстоятельно довести до руководства отдела информацию. При этом дать исчерпывающую характеристику каждому фигуранту проверки, отметив его потенциальную склонность к совершению преступлений или, наоборот, отход от преступной деятельности и среды. Так что без писанины, как и без водыни «туды» и ни «сюды»
Не все сразу получалось. Приходилось почти исписанные листы рвать и выбрасывать в корзину. И начинать все сначала
Ничего, подбадривал Минаев, ранее немало проработавший следователем, в нашем деле терпение и усидчивостьне последнее место.
За этим занятием пролетел почти весь остаток дня.
Впрочем, Паромов успел на пару минут заскочить в филиал библиотеки и с помощью молоденькой библиотекарши Леночки и словаря Ожегова выяснить, что «притонэто место тайных преступных сборищ».
Заходите к нам почаще, вместо обычного «до свидания» серебристым голоском пропела Леночка.
Библиотекарша была стройненькой, как серебристый тополек, с добрыми и застенчивыми карими глазами за широкими стеклами очков и веснушчатым носиком.
Обязательно! не зная, почему, звонко и радостно отозвался участковый. Обязательно!
Случилось так, что с первых минут знакомства юная библиотекарша и молодой участковый почувствовали взаимную симпатию.
«Да, недурна Леночка, даже очень недурна»шагая к опорному пункту, размышлял участковый.
Образ молодой девушки навязчиво стоял у него перед глазами.
«А жена?.. робко вкралась мысль. А что жена?!. Не стенаподвинется. Впрочем, женаэто жена, а Леночкаэто Леночка. Хотя Еленане самое удачное имя для тех, кто имеет дело с обладательницей этого красивого и звучного имени, услужливо преподнесла память. К примеру, царица Елена Троянская не только несколько мужей своих погубила, но и явилась причиной гибели целого древнего царства. Будем надеяться, что эта Леночка моей погибелью не станет А кембудет? Было бы неплохо, если подружкой но и другом сойдет».
Но вот он перешагнул порог опорного, и от мыслей о Леночке не осталось следа.
4
На разводе дружинников и постовых Паромов вновь не присутствовалписанина не отпускала. Минаев и Подушкин сделали все сами. Несколько раз в кабинет заходил Черняев в форменной, прекрасно выглаженной одежде. Сразу бросалось в глаза, что форму он любил, и она его тоже. Сидела, как «вылитая из металла»нигде не измятая и без единой складочки. Рассказал пару анекдотов, в том числе, один, соответствующий моменту: «Приходит один алкаш в гости к другому. А тот сидит и что-то пишет, прямо, как сейчас ты, Паромов. Первый спрашивает: чем, мол, занимаешься? Да, вот, оперу пишу. А про меня напишешь? Уже написал».
Вся соль анекдота заключалась в смысловой нагрузке слова «опера». Посмеиваясь, Черняев уходил к себе в кабинету самого писанины хватало.
Черняев был не только мастер анекдоты рассказывать, но и любое дело делать быстро и аккуратно. Заводной, он долго на месте не сидел: то с дружинниками о чем-то шушукается, то спорит с Матусовой, то Подушкину очередную «лапшу на уши бросает». И если Подушкин уличал его во лжи, то не тушевался, а, смеясь, приговаривал, что самая длинная лапшаэто индийская. Только с Минаевым и Василием Ивановичем вел себя сдержанней. Но и тут нет-нет, да подпустит какую-нибудь загогулину.
Все это время жизнь на опорном пункте кипела: приходили и уходили дружинники, доставив очередного нарушителя; тяжело топали сапожищами постовыетоже были не без улова; что-то в сторонке планировали внештатные сотрудники милиции; нескончаемо трещал телефон. Крики, гам, шум. Нередко слышался крутой мат доставленных нарушителей. Их пытались успокоить пожилые дружинницы, призывая к совести и порядку. Некоторые подчинялись и притихали. На других это не действовалослишком были пьяны. Таких старались как можно быстрее отправить в медвытрезвитель.
Минаев, словно дирижер, чутко воспринимал каждую ноту, каждую тональность, каждое движение этого странного оркестра. И, к удивлению Паромова, успевал везде, где требовалось его немедленное вмешательство. То составлял протоколы, фиксируя нарушение, то успокаивал не в меру разошедшегося хулигана, то удерживал от рукоприкладства оскорбленных и скорых на расправу дружинников. А еще звонил в отдел и требовал ускорения прибытия автопатруля или автомобиля медвытрезвителя.