Защелкнув один браслет на его правом запястье, Лудивина заломила ему руку за спину, чтобы обездвижить. Надев второй браслет, сделала знак мотожандарму присматривать за арестованным, а сама огляделась, оценивая общий расклад.
Водитель тоже уже был в наручниках, его охранял Франк. Ив осторожно открыл багажник «туарега». Лудивина встала чуть поодаль, держа руку на кобуре и готовая в любой момент выхватить пистолет. Фары двух мотоциклов осветили нутро «туарега».
Пусто. Там не было ни контейнера, ни чемодана, ни спортивной сумкиничего такого, в чем можно перевозить наркотики.
Вот дерьмо, буркнул Ив.
И какого черта они тогда удирали? подумала вслух Лудивина. Может, сами под кайфом?
Ее внимание привлекло какое-то движение с правого бока машины. Вдруг задняя пассажирская дверца резко распахнулась, оттуда рванула тень и бросилась через ограждение.
Эй! заорала Лудивина, бросаясь в погоню.
Темная фигура изо всех сил мчалась вверх по склону, поросшему травой. В руке у беглеца была спортивная сумка. Лудивина слышала, как Ив выкрикнул ее имя, но не позволила себе терять времябандит и не думал останавливаться, а верхушки деревьев, которые маячили над кромкой откоса, не предвещали ничего хорошего: если ему удастся добраться до леса, найти его там посреди ночи будет невозможно.
Лудивина поднималась по склону, вонзая мыски ботинок в мягкую рыхлую землю, чтобы не соскользнуть, и старалась ступать как можно быстрее. Беглец не реагировал на требования остановиться, которые она выкрикивала, знал, что никто не решится стрелять ему в спину. Лудивина, как хорошая спортсменка, набирала скорость, стараясь дышать размеренно. Она уже приловчилась удерживать равновесие и огибать кусты, но мысленно проклинала свои «гортексы»в них по траве получалось бежать медленнее, чем в кедах. И все же она неуклонно сокращала дистанциючеловек впереди бежал кое-как, ему мешала сумка в руке.
Там дурь! Он удирает с товаром!
Деревья на вершине откоса становились все выше, темная стена леса раскачивалась на ночном ветру. Лудивина собрала все силы и прибавила скорости. Мышцы бедер и ягодиц исправно работали, сокращаясь и расслабляясь по очереди, икры были крепче стали, она поднималась по склону быстрее, чем преследуемый бандит. Его темный силуэт маячил уже всего лишь в нескольких метрах впередипаника и тяжелая сумка мешали ему сосредоточиться.
Лудивина, в отличие от него, дышала ровно и двигалась методично. Разогретые мышцы несли ее к цели. Она уже почти могла дотянуться до беглеца.
Почувствовав спиной, что преследовательница совсем близко, мужчина вдруг резко развернулся, одновременно приготовившись нанести ей прямой удар в челюсть. Лудивина увидела черное лицо с огромными белками глаз и приближающийся кулак. Она, не снижая скорости, прикрыла голову предплечьем и с разбега врезалась в беглеца, намеренно сбив его с ног. Они оба упали и откатились в разные стороны. Лудивина успела вскочить как раз вовремя для того, чтобы опять увидеть кулак, летящий в ее направлении. Движением таза отклониться назад, открытой ладонью отвести кулак противника, качнуться вперед и нанести удар локтем. Точно рассчитать атаку не было временилокоть задел бандита по лбу, он схватил ее за ворот бронежилета и швырнул на землю. Лудивина упала навзничь. Теперь можно было рассмотреть врага: это был здоровенный парень с лицом чернее ночи, и в действиях его сквозила та же решимость, что и в глазах подельника из «туарега». Парень хотел ударить ее ногой, но Лудивина откатилась, и мысок кеда лишь скользнул по бронежилету. Одним прыжком она оказалась на ногах, одновременно пытаясь унять участившееся дыхание, чтобы излишек кислорода не лишил ее способности ясно соображать.
Убью, сука, процедил сквозь зубы беглец, доставая из кармана нож со стопором.
«Он задыхается», отметила про себя Лудивина в тот момент, когда парень бросился на нее, выставив лезвие перед собой.
Движение тазом, чтобы уклониться. Удар ладонью в предплечье, чтобы отвести оружие. Качнуться назад, восстанавливая равновесие. Упор на одну ногу, мах бедром второй ноги, мощный удар коленом в поясницу. Сжать кулак, прицелиться в челюсть, выкинуть руку впередкак будто отпустить натянутую резинкудля короткого, точного удара. Прямое попадание. Без паузы задействовать вторую рукуудар в лицо. И напоследоктычок в шею. Заметить, что рука с ножом в пределах досягаемости, перехватить ее на уровне сустава, зажать, как в тисках, крутануть в сторону, противоположную естественному сгибу, провернуть. Хруст. Крик. Удар ступней под коленорезкий, жесткий, чтобы заставить ногу противника согнуться. Добыча падает на колени. Заломить руку за спину. Почувствовав сопротивление, сделать еще один мах бедром и припечатать коленом скулу. Не разжимать хватку на кисти, хотя его тело заваливается набок. Схватить за ворот другой рукой. Заломить локоть сильнее и обездвижить противника. Грубо толкнуть вперед, уложить ничком, впечатать морду в грязь, коленом придавить позвоночник. Вторую ногу отвести в сторону, упереть в землю, чтобы сохранить равновесие
Преследуемый обезврежен и стонет.
Все это время Лудивина наносила удары, не чувствуя сомнений, не задаваясь вопросами. Как робот. Сейчас она заметила, что плечо парня выглядит странносустав был вывихнут, и он вскрикивал каждый раз, когда Лудивина сильнее сжимала его руку, заломленную за спину. Она достала вторую пару наручников и защелкнула их на кистях парня. Теперь уже никуда не денется.
Она встала, стараясь восстановить дыхание, и одновременно огляделась в поисках сумки. Все произошло очень быстроИв все еще поднимался по склону, выкрикивая ее имя. Лудивина помахала ему рукой, обозначая свое местоположение. Круги света от фар «кайена», тонущие в синеватом сиянии мигалок мотоциклов, казались бесконечно далекими.
Сумка валялась в траве совсем рядом.
Только бы там оказалась дурь. Если я переломала этому чуваку кости ни за что, проблем не оберешься
Лудивина подняла сумку и удивилась ее весу.
Килограммов десять. Надеюсь, в ней порошок. Если так, это будет большой улов. Просто огромный.
Она поставила сумку обратно на траву, расстегнула «молнию» и развела в стороны боковые стенки.
Там были пластиковые пакеты, но слишком большие для упаковки наркотиков, и содержимое их было темнее. Янтарного цвета. Лудивина пошарила в сумке рукойдюжина пакетов, не меньше, и все довольно крупные и тяжелые. Достала один, размером с небольшой постер, и с первого взгляда не поняла, что в нем такоекакая-то тряпка с темной каймой по неровным краям
Убедившись, что пленник по-прежнему валяется, постанывая, на земле, она достала из кармана фонарик.
Белесый луч высветил синеватый рисунокрыбуна бледно-оранжевом фоне, а по краю шла полоса цвета засохшей крови.
Похоже на
Татуировка. Это была татуировка в окружении родинок и веснушек. В пакете лежал кусок человеческой кожи. Судя по размеру, со спины.
Лудивина болезненно сглотнула. И наклонилась поближе к сумке, чтобы лучше рассмотреть содержимое.
Во всех пакетах был один и тот же товар.
Фрагменты человеческой кожи. В основном белой. Достав пакетик потоньше, Лудивина в этом уже не сомневалась.
Человеческое лицообезображенное, плоское, без рельефа, со складкой на месте носа и небольшими утолщениями там, где должны находиться губы.
Маска, под которой ничего не было, смотрела на нее пустыми орбитами глаз.
3
Парижский институт судебно-медицинской экспертизы походил на небольшую крепость девятнадцатого века. Первый ярус, коричневый, почти черный, наполовину врытый в землю и окнами выходивший на Сену, был отведен под гигантские холодильники и прозекторские, соединенные целой сетью неуютных коридоров с плохой вентиляцией. Выше находился второй ярусиз красной кирпичной кладки, продырявленной высокими окнами, а над ним, на крыше, из строительных белых блоков был собран третий, с кабинетами и лабораториями. Все это было построено для того, чтобы стать хранилищем страшных тайн. Здесь обустроилась смерть, разложив повсюду свои секретыони таились во взрезанных грудных клетках, вскрытых дуговой пилой черепных коробках, в рассеченном скальпелями эпидермисе; поблескивали в телесных жидкостях под бесстыдным светом хирургических ламп. Они хранили горькую истину: смерть лишает индивидуальности тех, к кому прикасается, трансформирует их в объекты, превращает в предметы. Плоть становится мясом, именапорядковыми номерами, раныуликами, теласкелетами, людивоспоминаниями. Человек растворяется в небытии, от него остается призрак, которого удерживает от полного исчезновения лишь память тех, кто знал его при жизни. Здесь больше, чем где-либо, эта мрачная очевидность бросалась в глаза, денно и нощно, без передышки, подтверждаемая зловещей алхимией.