"Вы хотите позвонить ему?" - спросил Осборн. "О чем?"
«Это медицинский вопрос», - сказал Чи. «Я хочу спросить его, какой обряд исцеления он порекомендует мне. Вы знаете, за участие в этом деле об убийстве».
Последовала минута молчания, пока Осборн переваривал это. «Я здесь еще новичок», - сказал он. «У вас есть особое лечение для подобных вещей? Как будто это сердечный приступ или что-то в этом роде?»
«Я думаю, вы могли бы лучше связать это с психиатрическим лечением. Дело в том, что стрессовые ситуации выводят человека из гармонии с окружающей средой», - сказал Чи, желая, чтобы он не попал в это. Он прочистил горло. «Например, если у вас есть»
«Хорошо, хорошо, - сказал Осборн. «Я спрошу тебя об этом позже». И он дал Чи номер телефона.
Чи позвонил, не получил ответа, решил, что спрашивать Пешлакая - не такая уж хорошая идея. Он выбрал бы менее прямой подход. Он позвонил двум уважаемым певцам - одному из Ассоциации традиционной медицины навахо, а другому - традиционалисту, который считал ntma слишком либеральным / современным. Оба указали версии Red Ant Way, Big Star Way и Upward Reaching Way в качестве своих лучших вариантов, если речь идет о насильственной смерти или трупе жертвы убийства. Это соответствовало тому, чему Чи научился, пытаясь стать певцом. Следующим шагом было найти хатаали, который все еще исполнял эти пения - церемонии, которые предполагали общение с теми йеи, которые покинули Мир на поверхности Земли и вернулись к существованию до того, как человечество было полностью сформировано.
Последовательность телефонных звонков старожилам вызвала имена четырех шаманов, которые проводили одно или несколько из этих редко используемых лекарств. Один был сам Пешлакай
, который иногда проводил Путь Большой Звезды. Другим был Фрэнк Сэм Накай, дядя Чи по материнской линии, который обучал Чи как потенциального хатаали и недавно умер от рака. Один из оставшихся двоих, Эштон Хоски, казался Чи тем человеком, которого выбрал бы Пешлакай. Как и Пешлакай, этот хатаали был слишком традиционным, чтобы оставаться в Ассоциации знахарей. Он знал как Путь Восходящего Предела, так и Путь Большой Звезды, и он жил недалеко от Накайбито, не в пятидесяти милях к западу от дома Пешлакая. Оставшийся проспект жил далеко-далеко на западе, недалеко от Колодца Роз, на неправильной стороне плато Коконино. Вряд ли Пешлакай узнал бы его.
Итак, Чи отправился в Накайбито, чтобы найти Хостиина Эштона Хоски и подтвердить невиновность Хостиина Джеймса Пешлакая. Он потратил утро на телефонные разговоры и пропустил обед. В торговом посту Накайбито он достал из холодильника бутерброд с ветчиной и сыром, отнес его в кассу и расплатился.
«Я пытаюсь найти Эштона Хоски», - сказал Чи. «Они говорят, что он хатаали».
Мужчина за кассой передал Чи сдачу. Он объяснил, что старика Хоски, вероятно, сегодня не будет дома. Он предположил, что будет присматривать за несколькими своими овцами, пасущимися возле пожарной смотровой башни Тхо-Ни-Ца Лесной службы.
Хорошая догадка. Старый пикап «Додж», описанный для Чи на торговом посту, был втянут в тень сосновой рощи у трассы. В нем никого не было, но на сиденье лежали термос и что-то вроде обеденного мешка. Чи нашел удобный и хорошо затененный камень и сел, чтобы подождать и немного подумать.
Поднимаясь по склону Чусских гор в елово-осиновую возвышенность, он почувствовал приступ неуверенности в себе, смешанный с небольшой долей вины. Это породило смутную надежду на то, что Хостиина Хоски не удастся найти и что он, таким образом, будет избавлен от позорной роли проверки своей веры в одного шамана более или менее лганием другому. Он беспокоился об этих мыслях несколько минут, но не нашел в этом облегчения и обратил свои мысли на более приятную территорию. А именно Бернадетт Мануэлито. Берни коснулась его руки вчера, когда они покидали дом Лифорна.
«Сержант Чи», - сказала она и остановилась, а он стоял там, взявшись за ручку дверцы машины, глядя ей в лицо и гадая, что означает ее выражение лица и что она собиралась сказать ему. Она посмотрела вниз, вздохнула и снова посмотрела на него.
«Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали», - сказал Берни. «Я имею в виду табачную банку. Тебе не нужно было делать это для меня, и я мог бы доставить тебе настоящие неприятности».
Чи вспомнил, как смутился, даже покраснел, пожал плечами и сказал: «Ну, я не хотел, чтобы тебя отстранили. И, в любом случае, лейтенант Лиапхорн был тем, кто вернул банку на место преступления. Не я. . "
«Думаю, мне тоже следует извиниться», - сказал Берни. "Я считал само собой разумеющимся, что вы только что отнесли банку обратно агенту Осборну и объяснили ему это. Это именно то, что вы должны были сделать, но долг или нет, это меня как-то задело. Я не отдаю тебе должного. Было мило с твоей стороны сделать это для меня ».
И пока она это говорила, она награждала Джима Чи чуть ли не самой теплой, самой нежной улыбкой, которую он когда-либо видел. Он сказал что-то глупое, наверное: «Ну что ж», и открыл для нее дверь машины, и на этом все закончилось.
Вот только это не положило конец. Не за что. Когда они ехали к офису ФБР на Угольной авеню Гэллапа, он вспомнил, как в первый раз женщина назвала его «сладким». Это была Мэри Лэндон, бледная, голубоглазая, с волосами, подобными золотистому шелку. Он был почти уверен, что Мэри любит его, когда у нее было свое приключение в качестве школьного учителя, только что окончившего колледж, в средней школе Краунпойнт. Но не до тех пор, пока он оставался навахо, не как отец ее детей из Висконсина. Мэри была первой, а Джанет Пит последней. И это было давно, когда они обсуждали свадебные планы, и до того, как он наконец, наконец, неохотно столкнулся с тем фактом, что Джанет увидела его таким, каким он будет, когда она переделала его в себя - еще одного прекрасного человека Мэриленда / Элита кольцевой дороги Вирджинии. Джанет видела в нем необработанный алмаз, который она нашла на Западе, который после небольшой шлифовки станет драгоценным камнем в ее изысканном стиле, Восточной лиге плюща.
И теперь Бернадетт Мануэлито сказала то, что, казалось, стало для Чи волшебным словом. Он думал о ней. В этот прохладный поздний летний день пейзаж простирался под пожарной смотровой площадкой Тхо-Ни-Ца почти навсегда. Яркая зелень высокогорной осины, пихты и ели превратилась в более темные оттенки более низких возвышенностей, где преобладали можжевельник и пиньон. Это быстро растворилось в бледно-коричневой необъятности пастбищ. Вдоль зазубренных утесов Чако Меса образовались тени, а к югу возвышалась синяя форма Сан-Матео, увенчанная шпилем Цодзила, священной Бирюзовой горы, охраняющей южную границу Дайн Бике'йа.
«Наше сердце», - называла это Берни. "Наш Holy Land.
Наш Дин'та ». Он всегда это помнил.
Это был еще один летний день, похожий на этот, когда по небу плыли эскадрильи кучевых облаков, волоча свои тени по долине. Берни был новичком в нпо, и он возил ее, показывая ей, где живет бутлегер Toadlena, место проживания семьи, подозреваемой в краже скота, и некоторые места, где местность вызывает слепые пятна связи, и хорошие места, где даже их старые радиоприемники дойдут до Шипрока или Окна Рока. Он остановился у грунтовой дороги на Пик Чуска, чтобы зарегистрироваться. Берни вышел, чтобы забрать еще одну из тех семенных коробочек, которые ее привлекли. Он присоединился к ней, растягивая ноги и сокращая мышцы спины, думая, что он уже не так молод, как был, думая, что Джанет Пит в тот день дежурит в Фармингтоне, а у них тем вечером назначено свидание за ужином. А потом обнаружил, что сравнивает восторг Берни с пейзажем, который не предлагал ничего, кроме красоты и бедности, с тем, как отреагировала бы Джанет.
Размышляя об этом сейчас, он сообразил, что, возможно, это был момент, когда он впервые задумался, хватит ли красоты и стиля яркого молодого юриста, чтобы они смогли преодолеть культурную пропасть между ними.
Он подумал об этом, когда услышал звон овечьих колокольчиков, и стадо поплыло мимо еловых зарослей над ним. Через мгновение появились стройный седой мужчина и овчарка. Мужчина подошел к Чи, а собака промчалась мимо стада, направляя его к пологому лугу.
Чи встал, назвал себя кланом и родственниками, и ждал, пока седой человек назвался Эштоном Хоски.