В другом конце комнаты послышалось осторожное покашливание. Кинг посмотрел в ту сторону.
А, Рейнольдс, это вы пришли, сказал он. Я хочу поручить вам срочно отвезти мистера Камерона в аэропорт.
К чему такая спешка, Дуг? сказал Камерон. Я ведь еще даже не заказал билетов.
Тогда немедленно займись этим, ладно?
А я тем временем все же позову Бобби в дом, сказала Диана. Она подошла к выходной двери и приоткрыла ее. Бобби! крикнула она. Бобби!
Нам, Рейнольдс, придется подождать здесь, пока мистер Камерон не закажет, наконец, свои билеты, сказал Кинг. Но это не отнимет у него много времени.
Бобби! послышался крик Дианы. Бобби! Зазвонил телефон. Кинг снял трубку. Алло? сказал он. Кинг? Да, у телефона мистер Кинг, он прикрыл ладонью трубку и обернулся к Питу. Давай, Пит, пошевеливайся. У нас не так уж много времени.
В этот же самый момент он услышал в трубке голос.
Смотри, не вешай на этот раз трубку, сказал голос. У нас тут нет особого желания церемониться с тобой, Кинг.
Что? Простите! сказал Кинг. Так что вы сказали?
У нас в руках твой сынок, Кинг.
Мой сынок? Да что вы говорите?.. Он обернулся и бросил быстрый взгляд в сторону входной двери.
Бобби! доносился оттуда зов Дианы. Бобби, да отзовись же ты, ради Бога!
Именно твой сын. Мы похитили его, проговорил голос.
У вас... у вас сейчас мой сын? Диана бросилась к нему от двери. Что? Что ты сказал? Мой сын? угасшим голосом повторил в это время Кинг.
Последний раз говорютвой сын Бобби у нас в руках. Понял наконец?
Но это... это же невозможно.
Дуг, что тут творится? выкрикнула Диана.
Ведь сын твой играл в зарослях подле дома, так ведь?
Да, но... Послушайте, это чтошутка? Если это шутка, то...
Никакая это не шутка, Кинг.
Дуг, умоляю тебя, ради Бога, скажи им...
Он знаком попросил ее замолчать, а голос в трубке тем временем монотонно твердил свое.
Так вот, слушай нас хорошенько, потому что повторяться я не стану. Мальчишка сейчас в безопасности. И он будет в безопасности, если только ты сделаешь то, что мы тебе скажем. Нам нужно пятьсот тысяч долларов в мелких купюрах...
Минуточку, я хочу все это записать, он протянул к себе бювар и карандаш и подошел с трубкой к бюро, растянув провод до предела. Да, пятьсот тысяч долларов...
Вот именно, сказал голос, купюры не должны иметь каких-то пометок и должны непременно быть мелкими. Понимаешь?
Да, да, понимаю... Но это правда, что с ним ничего плохого не случилось?
С ним все окей. И учтитена этих купюрах не должно быть идущих подряд номеров и серий, Кинг. Приготовь деньги к завтрашнему утру, понятно? Мы позвоним тебе и дадим новые указания. И не пытайся сообщать в полицию, Кинг.
Нет, нет. Я никуда не стану сообщать.
Ты все понял?
Да, черт побери. Я прекрасно вас понял, Кинг отчаянно пытался придумать способ засечь телефон звонившего. Когда же такая идея, наконец, пришла ему в голову, он тут же провел ее в жизнь, как будто это была долгожданная коммерческая сделка.
Окей, говорил голос, значит, пятьсот тысяч в мелких... И тут Кинг нажал пальцем на рычажок аппарата, прерывая связь. Он резко отвернулся от телефона и крикнул:
Пит, немедленно бери телефон на кухне. Сначала позвони в полицию. Скажи им, что Бобби похитили и что с нас требуют за него выкуп в пятьсот тысяч.
Нет! выкрикнула Диана. Не смей!
А потом позвони в телефонную компанию. Скажи им, что я прервал разговор с этим подонком...
Зачем, зачем ты это сделал? Ты прервал разговор с человеком, у которого в руках наш Бобби? И ты повесил трубку?.. Казалось, что она вообще утратила разум, потому что, не договорив фразы, метнулась к двери и принялась кричать:Бобби! Бобби! Бобби!!!
Я прервал связь в надежде на то, что ему снова придет на ум позвонить, сказал Кинг. Тогда телефонная компания сможет определить, откуда звонят, а я тем временем получу передышку, чтобы обдумать положение. Я например могу... Он на мгновение задумался, а потом сказал уже другим тоном:Рейнольдс, принеси-ка сверху мою записную книжку с адресами. Там у меня должен быть записан телефон частного детектива, услугами которого мы воспользовались, когда у Дианы пропал жемчуг. Ди-Бари его фамилия или что-то вроде этого. Позвони ему и скажи, чтобы он немедленно приехал сюда.
Слушаюсь, сэр, и Рейнольдс побежал по лестнице наверх.
Диана захлопнула дверь и подбежала к Кингу, который стоял посреди комнаты.
Ты сказалпятьсот тысяч долларов. Так звони сейчас же в банк. Звони сейчас же! Скорее набирай номер, Дуг. Мы должны как можно скорее доставить им деньги. Мы должны выручить Бобби!
Мы его выручим. Я дам им любые деньги, я им дам и целый миллион, если они потребуют. Я его добуду, он обнял Диану. Не волнуйся, дорогая. Пожалуйста, прошу тебя, перестань так дрожать. Постарайся...
Я... Я... со мной будет все в порядке. Просто-Просто...
Камерон бегом вернулся с кухни.
Полиция уже на пути к нам, Дуг, сказал он. Телефонная компания все приготовила для фиксации номера, они просят, чтобы когда позвонит, мы сообщили им по другому аппарату.
Окей, сиди и жди на кухне у телефона. Как только зазвонит телефон, сразу же подключай их.
Хорошо, сказал Камерон и вновь бросился из гостиной.
Рейнольдс спустился вниз по лестнице с выражением крайнего отчаяния на лице.
Я не смог отыскать вашу телефонную книжку, сэр, сказал он. Весьма сожалею. Я искал ее на телефонном столике, но...
Я найду ее, сказала Диана. С видимым усилием она расправила плечи и медленно двинулась к ведущей наверх лестнице. Как раз когда она проходила мимо входной двери, та вдруг с грохотом распахнулась.
Мам, ты звала меня? выпалил появившийся на пороге Бобби Кинг.
Она только растерянно мигала.
Бобби? с некоторым недоумением произнесла она, а потом его имя как бы прорвало какую-то плотину, и с криком:
Бобби, Бобби, Бобби! она бросилась к нему и, упав на колени, прижала сына к себе изо всех сил.
Мам, что случилось? спросил Бобби. Совершенно оторопелым взглядом Кинг смотрел на сына. Как... начал было он, а потом вдруг повернулся к телефону и, сердито указывая пальцем на аппарат, выкрикнул:
Почему, почему этот паршивый враль!..
Мам, я не хочу больше играть с Джеффом, сказал Бобби. Я залез на дерево, как папа мне говорил, но все равно ничего не получилось. Его нигде не было видно.
Что ты хочешь сказать? спросил Кинг, и в голосе его почувствовались вновь возродившиеся тревожные нотки. Он еще раз глянул на телефон. Как это понимать, что ты его нигде не видел? А где же он?
Держу пари, что он вообще ушел из зарослей, сказал Бобби. Сверху я обсмотрел весь участок. Сверху было бы видно, даже если бы он прятался за камнями. Я не стану больше играть с ним. Его вообще нигде нет. А где он, я не знаю!
В гостиной вновь нависла мрачная тишина. Имя было у каждого на устах, правдивый ответ сверлил мозг каждому, но только отцу мальчика было суждено высказать страшное предположение вслух. И это было единственное слово, вернееимя, которое подвело черту и объяснило все то, что произошло в зарослях у дома, а заоднои звонок загадочного незнакомца.
Джефф, сказал Рейнольдс, и хотя слово это было произнесено почти шепотом, услышали его все.
Издалека послышался звук полицейской сирены, который быстро приближался, разрушая почти монастырскую замкнутость, в которой проживали в роскоши обитатели Смоук-Райза.
Глава 5
В полицейской практике существовали только две вещи, которые способны были довести Стива Кареллу до полного бешенства. Это бывало в тех случаях, когда ему приходилось вести дела, связанные с очень богатыми людьми или с детьми. Вырос он совсем не в городских трущобах и поэтому ненависть к богатым клиентам трудно было отнести на счет испытанных им в детстве материальных затруднений. Пекарь Антонио, его отец, всегда зарабатывал вполне прилично и Карелла в своем детстве не знал, что это такое, когда ветер задувает тебе в прорехи протершихся штанов. И все-таки перед лицом кричащей роскоши гостиных, приемных и кабинетов, в которые его иногда заводили превратности службы, Карелла чаще всего испытывал некоторую неловкость. Обстановка эта заставляла его чувствовать себя бедняком. Он знал, что онне бедняк, что бедняком он никогда не был, и что, даже если бы у него в данный момент и не было бы совсем денег, то все равно его нельзя было бы считать бедняком. Однако сейчас, в комнате Дугласа Кинга, человека, который в состоянии позволить себе такую обстановку, Стив Карелла чувствовал себя чуть ли не нищим, бедняком и в какой-то степени даже запуганным.