Это ты правильно. Это ты молодец. Вино трескаете?
Помаленьку.Петя, сияя, посмотрел на Виталика.
Ну, трескайте. В случае чегоя с девяти часов на частоте один и восемь.
Один и восемь. Принял. До связи.
Кх-экх,отзвучало в эфире, и Зеленый покинул кухню.
В этот момент в дверь позвонили.
Мрачно улыбаясь, Петя отворил. В светлом дверном проеме щерила зубы Анастасия.
Где Виталик? Где он?верещал знакомый голос.
Пятачок удивленно застыл.
Лучше бы это была милиция,не удержался Виталик.
Какая еще... на... милиция!
Петя переборол столбняк. Он галантно предложил Дикой Женщине войти и вытряхнул ее из дубленки.
Ну ты прохвост!шипела Настя, наступив на кучку строительного мусора.
Как ты меня нашла?
Агасфер сказал, что ты уехал к Пете. А сонный человек на кухне объяснил, как сюда добраться. Ну я тебя сейчас...
Спокойно,произнес Пятачок. С Анастасией он был знаком, но не близко. Во всяком случае, он ее не боялся.Спокойно. Виталик здесь для того, чтобы мне помочь. С минуты на минуту тут будет милиция. Меня должны арестовать. А Виталик нужен, чтобы отследить их противоправные действия.
Ненавижу ментов!немедленно сообщила Настя. Уперев руки в боки, она прошла на кухню.Все ментысволочи. Я в одном троллейбусе с ментом не поедувонь от него что от козла!
Она оглядела обстановочку. Потом схватила бутылку и сделала огромных четыре глотка.
Все мужикикозлы,проговорила она уже более сдержанно.А ты герой, значит. Ну-ну. Сбежал от меня...
Виталик приблизился к ней. Настя прижалась к нему и сказала:
Мяу.
Виталика передернуло. В последнее время это «мяу» вызывало у него какое-то гнусное щекотание под мышкой. Когда Анастасия говорила «мяу», от нее пахло кошкой.
Непослушный мальчик очень передо мною виноват,мурлыкая, сказала Дикая Женщина.Гадкий мальчик отведет меня в постельку и хоро-ошенечко удовлетворит.
Она утащила его в комнату и усадила на лежак, освобождаясь от тесного свитера, как будто линяла.
Пятачок невозмутимо наблюдал.
Мы тут... того...промямлил Виталик.
Ты если хочешьприсоединяйся,пригласила Настя.
Пятачок покачал головой.
Не в настроении я,сказал он.Вы, кстати, тоже тут не очень. Когда они начнут в дверь ломитьсябегите в ванную. Туда взрыв не достанет...
Какой это еще взрыв?подпрыгнула Анастасия.
Они могут через дверь стрелять, а у меня в прихожейбаллон с кислородом. Непременно рванет. Так что вы рты раскрытыми держите.
Зачем это?Настя сглотнула.
Чтобы перепонки не вылетели. Барабанные.И Петя ушел на кухню.
У-у-у, сказала Настя.
Виталику никогда еще не было так скверно с женщиной. От волнения Анастасия изнутри вся высохла и корябала его, как наждаком. Она прислушивалась, замирая, к каждому шороху. А потом, спохватившись, имитировала страсть при помощи зловещих скрипучих гортанных звуков.
«Как птеродактиль, честное слово»,подумал Виталик.
Белье на лежаке было сырое и тяжелое, пахнущее одинокой тоской. Между постелью и стеной, на новом, еще липковатом паркете, стояла банка из-под майонеза, полная окурков. Один из них был нагло украшен следами помады. Виталик старался не смотреть Насте в рот, чтобы не видеть ее страшных зеленоватых зубов, словно покрытых водорослями.
Наконец она насытилась. Или притвориласьсейчас это Виталика не волновало абсолютно. Он лежал на жесткой подушке, и ему представлялись женщины, любившие Пятачка на этом суровом ложе. Полные тайны, они обнимали израненную петину душу тонкими руками. Загадочно улыбаясь, курили и смотрели в окно на бодрые огоньки химкинских новостроек. А потом растворялись...
Настя оделась и ушла на кухню.
Пятачок трепался по рации с каким-то Оборотнем. Настя обнаружила пустую сигаретную пачку.
У вас что, и сигарет нет?спросила она.
Кончились,сказал Виталик, подтянувшийся следом.
Настя допивала вино.
И вино кончается,пробормотал Виталик.
Ну так сделайте что-нибудь, мужчины. Я, что ли, побегу за вином?
Мы сходим за вином,бодро согласился Петя. Он сунул рацию за пояс джинсов.И за куревом. Что предпочитаешь?
«Мальборо лайте». Но я одна тут не останусь...
Пятачок поманил ее в комнату:
Ты будешь не одна. Видишьэто станция. Она настроена на мою частоту. Нажимаешь вот эту кнопку, говоришьи мы тебе ответим. Только, когда мы говорим, ты должна кнопку отпустить. В конце фразы нужно говорить «Прием!»это значит, что ты сказала, а теперь слушаешь.
Как это?изумилась Настя. Ей и в голову не приходило, что можно говорить, не перебивая собеседника.
Ну в общемслушай. К двери не подходитолько после того, как я скажу, что мы пришли. Ясно?
Я-асно,прошептала Дикая Женщина. Глаза у нее были размером с блюдце.
Виталик и Петя вышли.
Легкий морозец сковал плавающее крошево, и под ногами уже не чавкало, а хрустело. От вина у Виталика ломило висок. Пятачок странно шевелил губой. Где-то вдали призывно мерцала палатка.
Какая, однако, сволочная баба,сказал Петя. Он хотел сказать покрепче, но проявил по отношению к Виталику неожиданную деликатность.Пришла, кайф сломала, вино выжрала... Почему она с тобой так обращается?
От неуверенности в себе,ответил Виталик.
Вишь, чертова баба... Да она тебя заездит совсем.
Не заездит. У нес муж есть.
Вот те на! Муж в армии небось?
Нет. Он дома сейчас сидит. Курсовик ей пишет.
Тю!Пятачок развел руками.Бывает же...
Да уж, бывает,сказал Виталик.
Они купили сигареты и долго выбирали вино. Продавец злобно посматривал на них сквозь свою амбразуру. Сбоку от него угадывался женский загривок.
«Хванчкара» производства Молдавии... Нет, это хуже, чем «ТТ» китайской сборки,говорил Петя.
А может, «Три семерки»?предложил Виталик.
Это блевантин. А каберне дороговато.
Я добавлю. Давай.
Они считали деньги. Виталик слегка озяб.
Почему вы расстались с Эварсель?спросил он на обратном пути.
А ты как думаешь?
Ну, не знаю.Виталик и впрямь не знал.
Запросики у нее... Ну, прочел я Толкиена, даже на игру съездил,рассказывал Петя, вдруг разволновавшись.Ничего, понравилось. Я там в одиночку города брал...
Виталик засмеялся.
Натурально, в одиночку. Дальшев театры ходили. Если там балетя ничего. Мне нравится. Жизель, Чиполлино... Танец с саблямиздорово! Ну, Чехов Антон Палычтри сестрицы, офицеры там такие, знаешь? Я смотрю с удовольствием. Красиво. А потом пришли как-то в театр, а тамголые мужики с кастрюлями танцуют, и тетка какая-то с абажуром на голове... Еще какой-то рычал все время. Я и заснул.
Виталик роняет сигарету в снег.
А Эварсель мне потом и говорит: «Мне, мол, за тебя стыдно». Ну, я и думаю: зачем тогда?..Петя совершенно не сердится, но глаза его блистают зарницами. О бурка, где ты...
Поэт еще к ней ходил. То, что он наркоман и педераст, еще куда ни шло. Говорят, теперь без этого в мире искусства никуда. Но он стихи читает, только надев на лицо дамский чулок. Я и говорю: «Может, и мне чулок надеть? Ты скажи!» Она в слезы. Я и ушел. Такая вот сага.
Грустно все это,подытожил Виталик.
Да не особо. Всякому свое место. Меня, брат, такие женщины любили...
Уже в подъезде Пятачка вдруг озаряет. Он вынимает рацию из-за пояса и знаками просит Виталика помолчать. Они поднимаются на площадку выше, чем нужно.
Сейчас будет цирк,обещает Петя.
Виталик осознает, что вот-вот произойдет нечто очень смешное, но не очень правильное, какое-то злое шалопай-ство. Но противиться он не можетугол души, где обреталась Настенька, весь объизвествился, стал похож на пещеру, со сквозняком и летучими мышами. Виталик узко открывает рот, и оттуда вылетает тихонький собачий смешок.
Петя сверкает очами и набирает воздуху. Потом...
Потом он делает зверское лицо и, нажав кнопку, произносит чужим пасмурным голосом:
Группа захвата! Готовность номер один. Повторяю: номер один! По сигналу ломайте дверь. По сигналу! Оружие не применять. В квартире посторонние. Повторяю посторонние!