Устроившись в цветах, подле ствола громадной берёзы, я почти сразу погрузилась в сон лишённый всяческих видений, а пробудилась, от птичьей разноголосицыпримерно в девять утра. До очередного рейда к лагерю Эйрика, время у меня имелось с избытком, поэтому Боевой Подготовке, я посвятила два часа, один: отработала с имеющимся оружием, другой: оттачивая смертоносные удары и приёмы без оного. Потом пришёл черёд мыться: благо неподалёку плескались ласковые волны, мелкого озера, с пологими, песчаными берегами и тёплой водой, не успевшей остыть за летнюю ночь. Естественно простым умыванием, дело не ограничилось. Тем более что бултыхание происходило отнюдь не в Озёрном Чертоге башни, находящимся под дядюшкиным хозяйским присмотром, а на природе, под сводом небес. Что означало только однорасплёскивай хоть всё озеро, ругать никто не будет. Чем я немедленно и воспользовалась, наверняка перепугав насмерть, всех обитателей доныне тихого, подводного мирка. Ну а что такого? Им тоже иногда не помешает встряска. От повседневной скуки.
Вдоволь наплававшись и надурачившись в озере, я, наконец, выбралась на берег, обсохла под пригревающим, полуденным солнышком, а после, неспешно позавтракала. Ну, или вернее сказатьпообедала. Чем, однако, занять себя дальше, представлялось плохо. Довольно бесцельно побродив по роще, я наткнулась на ещё одно озеро, только на сей раз чрезвычайно глубокое и холодное. Для разнообразия, поплавала и в нём, а попутновволю нанырялась. Когда же я, наконец, покинула ледяную купель, зуб на зуб у меня не попадал. Но зато появился жуткий аппетит. Утолила я его не своими поднадоевшими припасами, а молодым зайцем, имевшим наглость пересечь тропу, буквально в двух-трёх ярдах впереди меня. Вероятно, он возлагал надежды на высокую траву, но та его отнюдь не спасла. Мой молниеносно брошенный вдогонку стальной шип, сразил косого наповал. Немедленно освежёванную тушку, я испекла особым образом, по дядюшкиному рецепту. Началось же приготовление, с поиска нужных трав да кореньев, которыми впоследствии она и была, нашпиговала. После чего я тщательно обмазала её, найденной неподалёку глиной, а уже потом, поместила в выкопанную яму, заполненную жаром, от только что прогоревшего костра. Сверху, этот шедевр от кулинарии, я присыпала слоем земли, а по прошествии часа, изысканное кушанье было вполне готово. Мне осталось лишь удалить глиняную корку, да отдать должное нежному мясу, в буквальном смысле, тающему во рту.
Насытившись, я первым делом, тщательно скрыла малейшие следы своего пиршества, а затем, добравшись до давешней берёзы, улеглась вздремнуть до наступления темноты. Хотя крепко заснуть, мне так и не удалось. Сказался, наверное, поздний подъём. А едва чёрная мгла ночи, укрыла рощу своим пуховым одеялом, я была уже на ногах, в полной, боевой готовности.
На сей раз, дозоры Безродных располагались совершенно в ином порядке, но разве это могло задержать, либо заманить в ловушку, воспитанницу Рифли Тень, из прославленного рода Ночных Призраков? Нет и ещё раз нет! Как и прошлой ночью, ведомая своим надёжным чутьём, уникальным зрением и великолепным слухом, я без малейших проблем, добралась до крайних палаток, однако на дерево лезть не стала. Вместо этого, я подползла к ближайшему костру, возле которого сидели, лениво переговариваясь, двое изгоев, с короткими копьями в крепких руках. Меня от них скрывал невысокий бугор, поросший кустиками змей-травы, а так же собственно сам костёр, делавший тьму вокруг себянепроглядной.
Предельно осторожно, я приподняла голову, с накинутым капюшоном, над верхом своего укрытия и внимательно прислушалась к речи врагов. Безродные, мерзко ухмыляясь, говорили на скэнди, о каком-то приморском городке во Франции, отданным королём Альфредом, хирду, на три дня полного разорения. По прошествии двадцати с лишним минут, я оказалась свидетельницей подробностей таких воистину жутчайших злодеяний, что мои укороченные волосы, впервые в жизни встали дыбом. А желание оборвать смертоносный путь «Крылатого Черепа», тысячекратно возросло. Поэтому само собой, пришло твёрдое решениепленных хирдманов в этой войне, быть не должно. Ни од-но-го!
Но главное, собственно то, из-за чего я явилась сюда вторично, было услышано мной тогда, когда уже пришла пора возвращаться назад.
Один из дозорных, жирный боров, особо красочно похвалявшийся «подвигами» в залитом кровью городке, обмолвился о намерении Эйрика Весёлого, задержаться здесь, у озера, ещё на пять дней. Это было несколько больше, чем предполагал дядюшка. А значит Шансы осуществить задуманный мной план, без сучка, без задоринки, заметно увеличивались. Исходя конечно ещё и из расчёта, что войско Края, во главе с Хагеном, прибудет в берёзовую рощу, не позднее чем через шесть дней. Иначе Всё может сорваться. И ожидаемого успеха малой кровью, не видать как своих собственных ушей.
Рассвет застал меня у облюбованной, старой берёзы. Вполне удовлетворённая раздобытыми сведениями, я, вольготно раскинувшись в цветах, мгновенно забылась. И приснилось мне Море, баюкающее мою маленькую, расписную лодочку. Оно было так ласково, ну словно родная мамочка Потерянная давным-давно, но не забытая своей дочерью
Последующие пять дней, я не покидала берёзовую рощу, предаваясь довольно праздному образу жизни: охотилась в своё удовольствие, купалась, загорала, на пока ещё припекающем, летнем солнышке. Ну, и естественно занималась повторением комплексов, Боевой Подготовки. Куда ж без неё-то?
А безлунной ночью, накануне шестого дня, я отправилась в гости к Безродным, по серьёзному. Ибо пришла пора приводить в действие, намеченный мной замысел.
Благополучно миновав, все обнаруженные на пути, посты, я вновь очутилась в непосредственной близости от лагеря, по прежнему освещённого, пламенем редких костров. Но теперь в мои намерения, отнюдь не входило слушанье гнусной похвальбы, всяких грязных подонков. Теперь Настала самая пора, кое-кого из них, достойно наказать, за содеянные страшные преступления. И для меня совершенно неважно было, что до сего момента, они убивали детей и беременных женщин, не являющихся моими подданными. Да и разве, по большому счёту, в этом суть? Ведь дети есть дети: и тутв Крае Медвежьих Полян, и тамв далёкой Европе.
А начнём мы я мрачно уставилась на самый большой шатёр, глыбой маячивший посредине стоянки хирда. Угу, с Эйрика Весёлого, которому, надеюсь, в самом ближайшем будущем, станет совсем не весело.
Мне понадобилось неполных двадцать минут, что бы никем не замеченной, призрачной тенью, добраться до семи шатров, поставленных вкруговую и распространявших раскатистый, громкий храп, глухое бормотанье пополам с руганью, да дикие вскрики. Вся эта какофония, издаваемая спящими и вероятно пьяными людьми, мешала мне толком разобрать звуки, доносившиеся из обиталища Эйрика. Но вроде бы, в отличии от остальных, его делили двое. Впрочем, что бы всё разузнать точно, существовал только один способподобраться поближе. Ну что ж, так и поступим Вперёд, Фианэль!
В мгновение ока, расстояние отделялявшее меня от намеченной цели, было преодолено, и я замерла, распластавшись на земле, у туго натянутой, брезентовой стены. Последующие секунды, ушли на прослушивание, и вправду донёсшее до моих ушей, дыхание не одного, а двух человек: мерное, глубокое, и тихое, но с присвистом.
Хм-м, кто же ещё может там находиться помимо Эйрика? задалась я, довольно важным вопросом, и тут же, поразмыслив, без каких либо сомнений, ответила:Это или оруженосец, или посланный Торнтстоном управляющий.
Однако подобная добыча, меня не интересовала. Конечно, и до неё дойдёт черёд, но чуть позже.
Не рискнув проникнуть через вход, заманчиво прикрытый лишь лёгкой, колышущейся на ветру, занавеской, я сделала кинжалом, внизу шатра, аккуратный, горизонтальный разрез. А уже затем, не выпуская из рук оружия, проскользнула в тёмное чрево, походного жилища. Внутри, оно оказалось разделено мягкими, однако плотными, матерчатыми перегородками на комнаты разных размеров. На всякий случай, я осмотрела их все. В первой: на целой груде подушек, почивал маленький человечек, с мелкими, птичьими чертами лица, «украшенного» редкими, вислыми усами и куцей бородёнкой. Он-то и издавал уже слышанный мной, характерный присвист. У его изголовья, стояли три дубовых, лакированных сундучка, чьё содержимое стерегли, солидного вида замки.