Через несколько минут я уже дошла до дома, а Рия всё ещё спала.
Я принялась хозяйничать: поставила чайник, включила тихо-тихо на ноутбуке музыку и приступила к приготовлению завтрака.
Пока фасоль, хлеб и яйца по очереди жарились на сковородке, просматривала сайт вакансий.
Вообще я очень ответственный человек. В школе была отличницей, да и сейчас бы в институте хорошо училась, если бы не обстоятельства. Ну, мне кажется так. Но вот с общением мне не везет, особенно на тех работах, где требуются молодые люди. Такие вакансии в народе называются «втюхиватели». Это когда заходишь в магазин, а тебя начинают хватать за руки, вещать о скидках, совать товар в руки, жужжать в уши Убегаешь из такого магазина быстрее, чем продавец успевает сказать «акция», но у продавцов самих в глазах такая усталость, что волей-неволей слушаешь, лишь бы не обидеть человека, но надеешься не оказаться на их месте. Но на рынке труда только такие и требуются.
И у меня опять чувство, что мне в жизненной системе нет места.
В соседней комнате послышалась возня. Рия заглянула на кухню. Волосы её июньским одуванчиком топорщились вокруг головы.
Доброе утро.
Рия широко зевнула вместо приветствия, затем скрылась в ванной.
Огромные облака за грязным окном (надо помыть!) плыли как паруса по морю. Медленно, грациозно, завораживающие. Один за другим корабли выходят из гавани
Зазвонил телефон. Я с опаской взглянула на дисплей, но это всего лишь мама. Чёрт, я давно с ней не связывалась.
Настроив свой самый прилежный голос (я-сделала-уроки-и-помыла-посуду), подняла трубку:
Привет, мам!
Катя! Ты целую неделю не звонила, у тебя всё в порядке? Я же вся на нервах!
Да, мам, всё нормально. Просто скоро сессия, вот я и бегаю как белка в колесе.
А, ну это понятно! И как, много автоматов? У тебя одни пятёрки будут? Есть долги?
Да, да, нет.
А как в общежитие? Девочки тебя не обижают?
Я прислушалась к звуку душа. Сойдёт.
Нет, всё хорошо, живём дружно, я как раз жду своей очереди в душ.
Ну и славно. Кушаешь
Да, мам, ем нормально. Как папа?
Отлично, у него как раз конференция только что прошла. А ещё мы всё-таки купили участок по дачу, начнём строить дом! Точнее, мы его закажем. Как приедешь на лето возможно уже сможем съездить посмотреть. У тебя когда всё заканчивается?
В июле Возможно у нас будет поездка с курсом, поэтому я задержусь. Но это пока неточно. Я ещё на работу хочу устроиться.
Вот это ты молодец! А кем? В магазин, как Маша?
Нет, думаю, курьером.
А ну да, наверное продавать это не твое. Это Маша могла уговорить кого угодно, а ты у меня больше в книжках.
Угу.
Я ещё пару минут рассказывала маме, какие предметы я сдаю, какие хорошие у нас преподаватели. Очень мило с ней попрощалась, пообещала оповещать о всех новостях моей жизни и на всякий случай ещё сфотографировала мой сытный завтрак она всё равно не знает, как выглядит общажный стол. Мама восхитилась тем, что питаюсь я хорошо и не пью кофе (хотя я почти никогда не пью кофе, но для мамы это не важно, главное, что я не травлюсь).
А когда разговор, наконец, закончился Было бы хорошо сказать, что у меня камень с души упал, но это не так. Я чувствовала себя ужасно, будто сижу на троне лжи. Она давила на плечи и шептала в ухо: «а что будет, если мама узнает? что ты не учишься нигде и тратишь свою жизнь в жалком захолустье? что ты понятия не имеешь, чем хочешь заниматься?»
Пришлось тряхнуть пару раз головой, чтобы отбросить эти мысли.
Звук воды в ванной перешёл в звук шлёпанья по кафелю. Рия явилась, завёрнутая в полотенце, ну прям шаурма на ножках.
С кем ты говорила?
С мамой.
Оу И как? Рассказала?
Ага, рассказала. Что у меня заканчивается семестр, скоро сессия, а общажная жизнь прельщает меня всё так же, как раньше. Все мои восемь соседок очень радуют, тараканы не докучают, все преподаватели с автоматами.
Какая чудная неправда.
Угу. Но тебе передавали привет.
А вот это приятно.
Взяв в зубы бутерброд, Рия отошла обратно в комнату. Вернулась с ноутбуком. Я расчистила под него место.
Завтрак прошёл хорошо: мы смотрели какой-то незапоминающийся, но смешной ситком, обходили квартиру, составляли план, как её обставить. Результаты экспертизы были неутешительными: обои кое-где совсем отвалились, а уют здесь бы почувствовал только тот, кто до этого жил в картонной коробке. Рия позвонила хозяйке, запросив разрешения на ремонт. Та дала добро.
Что ж, теперь надо уложиться в бюджет.
Пересчет финансов тоже не принёс утешения: девятнадцать тысяч пятьсот двадцать три рубля на двоих до неизвестных времен. Гора денег (если бы гора!) лежала посередине стола. Мы хмуро смотрели на неё. Монеты издевательски блестели.
Ну, в принципе жить можно, вздохнула я.
Жить и охотой можно. Время выращивать помидоры на окнах! Рия оглянулась, прикинув ширину подоконников.
У нас с тобой и кактусы сохнут, последний герой на подоконнике помирает, что уж тут говорить об огороде.
Вздох. Время переползло полдень.
Рия открыла форточку.
Пойдём купим все для дома. Заодно прогуляемся.
Но мне нужно искать работу.
Подруга скинула полотенце и принялась рыться в вещах.
Во-первых найдешь, как вернемся. Во-вторых нам нужно сделать много полезных дел там, а не просто пройтись. А в третьих работать ты будешь в городе, значит, и искать вакансию надо там!
Я не хотела гулять, но против логики не пойдешь.
С утра сонный город мало изменился, разве что солнце распалилось и стало теплее. Платье перешло к Рие, я же надела футболку и джинсы. Моя непритязательность к моде и стилю значительно упрощает жизнь, можно носить почти что угодно, а сочетание футболки и джинсов универсально. Это не то чтобы открытие, но один из постулатов комфорта.
Мы брели по яркой майской улице. Подруга разглядывала витрины, я сверялась со списком. Так, нужно постельное белье, нормальные чашки, всё для душа, запас еды, что-нибудь из украшений для дома, зарядку для телефона, нож, носки Я мысленно прикинула стоимость и распрощалась со всякой возможностью не заботиться о финансах. Нам в жизни не хватит всей суммы и на жизнь, и на благоустройство этой самой жизни.
Рия, прищурившись, указала на витрину.
Смотри объявления на магазинах, вдруг там будут вакансии.
Так уже давно не делает!
Делает, я в Ярославле видела.
Ну, то Ярославль, там закон не писан.
Всё равно гляди, шанс есть.
Я кивнула и стала всматриваться в витрины с особой тщательностью, будто от моего взгляда могла возникнуть случайная вакансия.
Дети, у которых уже закончились школьные занятия, расчертили на асфальте классики и увлеченно прыгали, пользуясь тем, что прохожих было немного. Мирно бредущие женщины с покупками чинно умилялись зрелищу.
Мы проходили редкие брендовые лавки цены там кусачие и пугающие, не по нашему карману, а рынок, который мог бы нас выручить, отсутствовал на карте города как факт.
Спасением оказался магазин «Единая цена», располагавшийся прямо на втором этаже универмага, сразу за поворотом, слева от лестницы у железной двери в переулке. Довольно путанно, но найти его было несложно таблички на каждом шагу просто кричали о месторасположении точки.
Проворошив кучу дешевого барахла, мы, в итоге, вышли почти со всем списком и даже больше. Я с сомнением глядела на сковородку за сто рублей.
Развалится. И всё будет прилипать.
Рия подкинула лёгкую, как кусок картона, сковородку в руке.
Альтернативы нет.
Есть, но она дорогая.
Тогда это нельзя назвать «альтернативой» она же нам не доступна.
Я убрала покупки в рюкзак, задержавшись на секунду, чтобы ещё раз полюбоваться на две очень красивые чашки с репродукцией (естественно) гор Рериха. Пожалуй, это будет самая красивая вещь в нашей квартире.
Купить бы краску и сделать стены под него, Рия показала подбородком на посуду, руки её были заняты пакетом.
Я оценивающе пригляделась к композиции.
Сложно сделать переход, мы тут одной краской не отделаемся.