Мистер Беллингэм сконфузился:
Да, признаю, я дал волю своему темпераменту. Я слишком импульсивный старик, доктор, и, когда выйду из себя, веду себя подчас несдержанно.
И чересчур громко, добавила его дочь. Доктор Барклей был вынужден заткнуть себе уши. При этих словах девушка взглянула на меня, и какая-то искорка блеснула в ее грустных серых глазах.
Мне жаль, дорогая, примирительно произнес мистер Беллингэм, обещаю: больше такое не повторится. Надеюсь, нашего сегодняшнего «гостя» мы видели в последний раз.
Хочется в это верить, покачала головой мисс Беллингэм. Ладно, не буду вам мешать. Если понадоблюсь, я в соседней комнате.
Кабриолет, заговорил мистер Беллингэм, как только его дочь вышла, стал последней каплей. Он довершил то, что уже давно готовилось. За последние два года я испытал кучу всяких бедствий. Но не собираюсь надоедать вам подробностями своих личных трудностей.
Меня интересует лишь то, что имеет прямое отношение к состоянию вашего здоровья, если, конечно, вы не сочтете нужным о чем-либо умолчать, ответил я.
Умолчать! усмехнулся он. Да все больные только и рады болтать о своих недугах! Но нравится ли это врачам?
Я всегда внимательно выслушиваю своих пациентов.
Ладно, кивнул мистер Беллингэм, я кое-что расскажу вам. Однажды ночью, около двух лет назад, я отошел ко сну состоятельным джентльменом с прекрасными видами на будущее, а утром проснулся почти нищим. Как вам такая перемена? Тем более в моем возрасте?!
Это неприятно в любом возрасте, вставил я.
В тот самый день, продолжал он, я потерял своего единственного брата, с которым был очень дружен. Он пропал неизвестно куда, да вы, вероятно, слышали: газетчики разнесли об этом по всему свету.
Он вдруг покраснел, и я внезапно все понял. Еще когда я входил в этот дом, в моей голове слабо звучала какая-то струна памяти, а рассказ пациента воскресил мои воспоминания о загадочном исчезновении Джона Беллингэма.
Да, подтвердил я, припоминаю тот случай; о нем говорил на лекции наш преподаватель судебной медицины.
Неужели? удивился Беллингэм. Что же он сказал?
По его мнению, данный инцидент чреват многими юридическими осложнениями.
Клянусь Юпитером, приподнялся на своем ложе Беллингэм, ваш наставникпророк! Юридические осложнения? Да, их предостаточно! Но ручаюсь, даже ваш учитель не мог предвидеть, какой адский узел завяжется вокруг этого происшествия. Кстати, как зовут преподавателя?
Доктор Джон Торндайк, сообщил я с гордостью.
Торндайк, задумчиво повторил Беллингэм. Я как будто слышал это имя. Ах да, о нем говорил мой друг мистер Марчмонт, юрист. Он упоминал Торндайка в связи с таинственным исчезновением некого Джеффри Блэкмора. Так вот, именно ваш учитель блестяще распутал это дело.
Рискну предположить, что случай с вашим братом тоже заинтересовал мистера Торндайка, заметил я.
Не спорю, последовал ответ, но никто не вправе отнимать время у профессионала, а заплатить ему я не в состоянии. Кстати, я и вас, наверное, отвлекаю болтовней о своих проблемах.
Не беспокойтесь, заверил я его, у меня сегодня мало визитов к пациентам, а ваше дело влечет меня еще со студенческой скамьи. Я покажусь слишком бестактным, если задам вопрос о характере юридических осложнений?
Я мог бы поведать вам о них во всех подробностях, но тогда вам придется задержаться здесь до ночи, и домой вы вернетесь в полубезумном состоянии. К чему такие волнения? Сообщу вкратце: неприятности возникли в связи с завещанием Джона. Во-первых, оно не подлежит исполнению, поскольку факт смерти завещателя не доказан; во-вторых, даже если бы документ и утвердили, то все имущество моего брата перешло бы к людям, которых он вовсе не стремился облагодетельствовать. Я пришел к выводу, что завещаниедьявольски нелепый документ, составленный извращенно изобретательным упрямцем. Вот и все. Так вы осмотрите мне колено?
Мистер Беллингэм так сильно встревожился, повествуя о своем деле, что в конце перешел едва ли не на крик; лицо его покраснело, руки задрожали. Я поспешил прервать беседу, осмотрел колено, которое и вправду выглядело почти здоровым, выписал необходимые рецепты и стал прощаться.
Вам нельзя волноваться, сказал я, пожимая ему руку, и никакого табака. Старайтесь жить спокойной, размеренной жизнью.
Все это хорошо в теории, проворчал он, а если сюда и дальше будут приходить посторонние типы и выводить меня из себя?
Не обращайте на них внимания, посоветовал я и откланялся, заглянув перед уходом в соседнюю комнату.
Мисс Беллингэм сидела за столом с разложенными записными книжками в синих обложках. Две из них были открыты, и я заметил, что страницы убористо исписаны мелким, но разборчивым почерком. Когда я вошел, она поднялась и вопросительно посмотрела на меня.
Я рекомендую вашему отцу какое-нибудь легкое чтение как средство против чрезмерного умственного возбуждения, произнес я.
Она слабо улыбнулась:
Конечно, это было бы неплохо. Что-нибудь еще?
Да, нужно поддерживать его в бодром, веселом настроении и ограждать от забот и волнений, хотя, наверное, это трудно исполнимо.
Увы, покачала она головой, людям в нашем положении не до веселья. Однако я согласна: нельзя распускать себя, как не надо и создавать себе лишних хлопот, которых и без того хватает. Вам трудно меня понять
Мне жаль, что я не могу вам помочь, но искренне надеюсь, что дела вашего отца скоро поправятся.
Она поблагодарила меня за визит, проводила до калитки, мы кивнули друг другу и простились с холодным рукопожатием.
Глава 3Джон Торндайк
В один жаркий день в поисках тени и тишины я забрел в переулки старого Темпла и вдруг столкнулся лицом к лицу со своим товарищем по колледжу Джервисом, позади которого, глядя на меня со спокойной улыбкой, стоял не кто иной, как наш бывший преподавательдоктор Джон Торндайк. Оба тепло меня поприветствовали, чему я весьма обрадовался, ведь Торндайк считался в нашем городе знаменитостью.
Предлагаю выпить по чашке чаю у меня дома, сказал Торндайк и, так как я охотно согласился, взял меня под руку; мы пересекли двор и медленно направились к зданию казначейства. Не хотите оставить врачебную практику и тоже попробовать себя на юридическом поприще? неожиданно спросил меня Торндайк.
А что, Джервис, разве ты стал юристом? воскликнул я не без удивления.
Вот именно, черт возьми, недовольно буркнул тот. И теперь подвизаюсь при докторе Торндайке.
Не слушайте его, Барклей, вмешался Торндайк. Онмозг нашей фирмы, а я лишь придаю ей респектабельность и моральный вес. А вы чем занимаетесь?
В данное время замещаю Бернарда. У него практика на Феттер-лейн.
Да, я наслышан, кивнул Торндайк. Мы иногда встречаемся. Он плоховато выглядел в последнее время. Наверное, взял отпуск?
Да, и отправился в круиз.
Стало быть, в его отсутствие тыглавный районный врач? уточнил Джервис. Заважничал, наверное?
Ничуть, да и практика у меня не такая уж обширнаярайон-то маленький. Я навещаю нескольких пациентов, хотя тут и амбулатория рядом. Кстати, хочу поведать вам об одном странном совпадении. По-моему, оно вас заинтересует. Вы, доктор, два года назад говорили нам на лекции в колледже об исчезновении египтолога Джона Беллингэма при весьма таинственных обстоятельствах. Помните?
Конечно, отлично помню. И что?
Его братмой пациент. Недавно я ездил к нему в Невиль-корт; он живет с дочерью, и, по-моему, оба бедны, как церковные крысы.
Вот как? удивился Торндайк. Любопытно. Они, видно, потеряли все свое состояние. У брата пропавшего Беллингэма ведь когда-то был собственный большой особняк
Какая у вас отличная память! восхитился я своим учителем.
А ты как думал! воскликнул Джервис. Доктор Торндайк напоминает мне судебно-медицинского верблюда. Глотает кучу фактов из газет и прочих источников, а потом часами с удовольствием пережевывает их. Замечательная привычка! Журналисты быстро забывают, о чем писали, а доктор Торндайкникогда. Проходит год или два, и старое дело опять всплывает наружу. Тут-то, к нашему величайшему изумлению, и оказывается, что мистер Торндайк уже успел разобрать весь инцидент по косточкам. Еще бы! Ведь не зря все это время он пережевывал свою жвачку!