После этой встречи она все чаще и чаще стала задумываться над своей судьбой.
Отбудешь срок, поедешь к мужу? как-то спросила Александра Ивановна.
К мужу? Не нужен он ей такой. Ведь это он толкнул ее на преступление.
Рукавом вытерла набежавшие слезы.
Пожалела зря их. Когда посадили меня, даже передачки не принес. Почему у нас еще есть такие люди? уже плачущим голосом спросила воспитательницу.
Возьми себя в руки и докажи всем, что ты еще не пропащая.
Возвращаясь в камеру, сразу ложилась в постель, но долго не спала. Все думала. Ее напарница Любка не любила глухой тишины, приставала к ней с расспросами.
Ну как, скоро завяжешь? ехидно спрашивала.
Эх, и дурочка же ты! Что ты понимаешь? не выдерживала. Ну что у нас за жизнь? Там свобода, а здесь камера, распущенные женщины и баланда.
Ого! Пропаганда? Понимаю, ты наседка! вспыхнула Любка.
Что ты петраешь! Заглохни. Ты же босячка, жизни не понимаешь!
В камере воцарилась тишина. Задумалась. О свободе. Думала ли об этом Любка? Нет, конечно. Та сразу же уснула и захрапела.
На очередную беседу Наташа уже пришла сама, без вызова.
Ну как настроение? спросила ее Александра Ивановна.
Тяжело мне. Вся измучилась Тоска заела А вы? Кто вас заставил здесь работать? Я бы не выдержала. У вас дом, семья, а вы засиживаетесь здесь допоздна.
Мой долг такой. Назначилипошла. И не жалею. Трудно с людьми, но и горжусь своей работой. Сколько людей, уйдя отсюда, встали на верный путь и сейчас трудятся честно и благородно. Разве это не благодарность за мой труд? Смотри, сколько писем я получила от тех, кто был здесь. На, почитай, и положила перед Наташей пачку писем.
Наташа взяла одно из стопки, вытащила из конверта и стала читать:
«Уважаемая Александра Ивановна, здравствуйте! Пишет вам бывшая подопечная Зайлова Света. Может, уже и забыли. У Вас там их сколько. Так обещание свое я сдержала. Спасибо, что Вы помогли мне»
Это ерунда, махнула рукой Наташа. Агитация
Ошибаешься, девочка! Это написано от души, честно. Ты читай дальше.
Это вам нужно, чтобы на меня повлиять, зарплату за то получаете.
Дело не в деньгах.
Не верю я в счастье, крикнула Наташа. Счастье, любовь. Вот здесь стоят они у меня, жгут душу, и прижала руку к сердцу.
Есть мудрое изречение: человек рожден для счастья, как птица для полета.
А вы мужа любите?
Александра Ивановна улыбнулась и мягко сказала:
Люблю. А ты своего Николая любишь?
Наташа опустила голову и тихо сказала:
За что его любить? Он у меня отобрал все: молодость и жизнь! На что надеяться, все уже погибло!
Нечего отчаиваться. Вся жизнь еще впереди. Зависит от тебя. Душа-то у тебя хорошая.
Душа? переспросила Наташа. Может, и хорошая, но пользы от этого
Вечером, когда улеглась спать, в голове шумело и все перепуталось. Всплывали непонятные мысли, и на них, словно морские волны, наплывали другие. Она вспомнила свой дуб. Как он там без нее? Как ни пыталась представить лицо отца, так и не смогла. И тут-то испугалась. Забыла, забыла дорогие черты его. Что же это? Она вскочила с кровати, прошлась между коек. Села у окна, За ним еле-еле пробивался серебристый свет. Там свобода. Как она хочет туда. И Наташа зарыдала. Проснулась Любка.
Чего ты скулишь? Дрыхнуть не даешь.
Молчи, босячка.
Эх ты, жила! Хочешь стать чистенькой? Не отмоешься! Наколочки свои не снимешь, в паспорте штампик не выковырнешь и не вытравишь. Дважды судимая! Кому ты нужна, кроме Николая? Брось свои фортели и ложись спать! Одинаково свое воровство не бросишь! Последние слова подчеркнула особо, со злобой и ненавистью.
Нет, брошу, вот увидишь!
Не ври! Это здесь все говорят: «завяжу». А там? До первого случая Выйдешь, баци денежки! Бац, бацчемоданчик. Живи, ни заботы, ни труда. Рестораны, шпана, кофеинчик. А ты запеласвобода, небо. Чепуха все это! Без денежек и небо серое, и ромашка завянет!
Догнивай в этой дыре, а я не хочу!
Утром Наташа на работу не пошла, попросилась на прием к начальнику колонии. Была осунувшаяся, но глаза светились надеждой и радостью.
Что с тобой?
Я хочу свободы Хочу туда, на воздух, к людям! Помогите мне! Я здесь погибну! Нет у меня больше терпения, опустилась на колени, подняла голову и умоляюще, благоговейно, плачущим голосом произнесла:
Мамочка! Вы добрая, ласковая, помогите мне!
Александра Ивановна подошла к Наташе, стала гладить по голове, как обычно гладила своих детей, и тихо сказала:
Встань.
Наташа встала и, взяв руки Александры Ивановны, поцеловала их.
Мамочка моя, мамочка!
Ома поверила Наташе. Это была настоящая, честная, откровенная душевная исповедь человека, перешагнувшего старое, прошлое и устремившегося в новую жизнь.
По представлению руководства колонии Наташу освободили досрочно.
«Вы и только Вы, продолжала читать письмо Александра Ивановна, выжгли у меня затаенную злобу к людям, спасли меня от последнего падения. Не обижайтесь на меня. Возврата к прошлому никогда не будет. Чувствую, что влилась в жизнь и доказала всем, что могу жить честно. Нашла себе верного друга, у нас родилась дочка. Живем счастливо и радостно. Благодаря Вам, конечно. Целую Вас, моя родная мамочка!
Наташа».
ГОРЕЧЬ ОШИБКИ
Василий Козарец и Вера Шмыга жили в Днепропетровске на одной улице, дом к дому. Когда они были еще совсем маленькими, родители вместе относили их в ясли, затем отводили в садик. А подрослиих вместе отправили в школу. Сидели они за одной партой. И, как это бывает, вместе учили уроки, проводили свободное время.
Онголубоглазый, курчавый, онащупленькая, тоненькая, как соломинка, с большими темно-карими глазами. Василийзадира, с мальчиками не мирил. Доставалось от него и Вере: то бантик из косички выдернет, то чернильницу опрокинет, то портфель с книгами спрячет. В конце уроков они мирились и домой возвращались веселыми, будто ничего и не произошло. Время шло быстро, шли годы, а с ними исчезла и шалость. Так они и повзрослели, стали серьезными, дружба между ними укрепилась. Вместе встречали и провожали тихие весенние ночи
О том, что Козарец ухаживал за Шмыгой, знали многие. Правда, не всем это понравилось. Однажды кто-то пустил слух, будто к Вере приезжал из Днепродзержинска какой-то парень чуть ли не свататься.
Но Василий этой стряпне не верил. Он зналВера любит его, и только его одного.
Окончив десятый класс, они решили поступить в Днепропетровский горный институт. К экзаменам готовились вместе. Их мечтастать геологами Экспедиции, поиски, открытиятаковы были их совместные планы.
В тот роковой июньский вечер они ходили в кино, а послебродили в парке. Ночь была тихая и светлая. Огромная луна, словно призрак, ходила за ними.
Вера любовалась красотой парка, раскинувшегося на склонах могучей реки, мечтала о том, как они окончат институт, поженятся и вместе, вот так, взявшись за руки, войдут в большую жизнь.
Возвратились домой в полночь.
Их улица уже опустела, погасли в окнах огни, лишь фонари сторожили тротуары, бросая на землю желтоватые круги.
Остановились у куста сирени. Где-то рядом в саду пел соловей, пищали летучие мыши, кружась над светильниками фонарей, из балки доносились запахи полыни и настоянного разнотравья.
Поцелуй меня на прощание, попросила девушка.
Отчего на прощание? вспыхнул парень. Ты что, уже уходишь? Такая ночь, давай постоим!
Пора.
Смотри, какое небозвездное и глубокое, послушаем соловья, продолжал Василий, слышишь, как он заливается.
Они замолчали, прислушались к трелям соловьиной песни.
На проходной завода сторож пробил час.
Пора, Вася, спохватилась Вера. Поздно. Мама заругает.
Но уходить ей не хотелось, и она, подняв голову, стала смотреть в голубую даль неба, и так жадно, будто прощалась с ним навсегда.
Как красиво! Как прекрасна жизнь, промолвила она. И как хочется жить, долго-долго! Вон, видишь, звезда упалачеловек умер. Так говорят. И чья это звезда? Горела, горела и уж нет. Почему? Где же бессмертие?
Ты чего это вдруг загрустила? оборвал ее Василий. К чему эти звезды? Они каждую ночь падают. Таков закон природы. Василий заглянул в ее глаза и отшатнулся. Плачешь? Из-за чего эти слезы?!