Мистер Мортен замолчал. Гейбу не требовалось спрашивать о том, что же произошло. Мальчик и так обо всём догадался.
Можете не продолжать, парень старался говорить как можно мягче.
Джерри ворвался в нашу новую жизнь с размахом. Сначала одна трагедия. Через год ещё одна мужчина поднял глаза и посмотрел на Гейба. Чёрная полоса. Так ведь это называется?
Думаю, да.
Не знаю, какие там пляски с бубном вытанцовывал адвокат Джерри перед судьёй и присяжными, но, возможно, только чудом убийство Линды никак не повлияло на его дальнейшую жизнь. Джерреми остался на свободе, сменил место работы и переехал. Кстати, ты, наверное, догадываешься, куда он устроился.
В школу отца Эрне, сообразил Гейб.
Правильно. Я когда узнал, то сначала и не поверил. Джерри никогда не питал особой любви к детям.
Уж это я знаю не понаслышке, усмехнулся парень, однако мистер Мортен юмор не оценил.
На этом, можно сказать, моя история подходит к концу. Несколько лет пустились на самотёк. До прошлого года. Ну, а что было дальше, ты, я думаю, знаешь.
Мда. Весьма занимательный рассказ, взгляд мальчика устремился куда-то вдаль. Аластэйр Владельцем этого отеля был норвежец?
Ты понял это из названия, так? мистер Мортен, очевидно, радовался тому, что сумел застать детективный ум в действии на незначительной, но весьма интересной детали.
«Аластэйр» норвежское имя. Оно означает то, что человек может пойти на жертву даже не ради какой-то цели, а просто потому, что он может её себе позволить.
Вычитал, небось, из какой-нибудь толстой энциклопедии?
Из словаря, уточнил мальчик.
Ах, ясно, Эдриан осмотрелся по сторонам. Что ж, теперь я могу идти?
Нет, Гейб строго пресёк желание мистера Мортена как можно скорее покинуть бар. Раз уж вы, волей случая и моей памяти, остались, то, будьте добры, ответить на мой последний вопрос.
Какой же? Эдриан спросил исключительно по привычке. Мужчина прекрасно понимал, о чём его сейчас спросит Гейб, а потому готовился к самому худшему.
Почему вы так сильно заволновались, когда я решил позвонить в полицию? отчеканил юный детектив. Правда, можете не отвечать. Поскольку я сам всё прекрасно знаю. Я, конечно, только догадываюсь. Но в том-то и заключается ваш вопрос: вы мне ответите, прав я или нет. И даже не думайте лгать. Если я пойму, что вы солгали, а это рано или поздно случится, то, поверьте, хорошего будет мало. Понятно?
Да, слегка дрогнувшим, не то от страха, не то от гнева, совсем как у ребёнка на грани истерики голосом ответил мистер Мортен.
Вы не сообщали в полицию об убийстве, доложил Гейб. Верно?
Верно, эхом отозвался Эдриан.
Зачем же вы мне тогда сказали, что сделали это? Быть может для того, чтобы я не задавал лишних вопросов? Но ладно, это меня сейчас не интересует. Куда больше меня волнует причина вашей лжи, мальчик наклонился так, что его подбородок чуть-чуть не доставал до уровня середины стола. А причина следующая. Вероятно, после того, как произошло убийство Тэрри, вы испугались, что убийца не остановится только на нём и примется за остальных участников вашей компании, как только выждет момент. Также вы не хотели, чтобы в это дело вмешивалась полиция, и предпочли найти преступника самостоятельно. Тут-то вы и решили пригласить меня для разгадки. Уверен, как только бы я доложил вам, кто убил Тэрри, последовал бы немедленный самосуд. Вы решили воспользоваться мной, словно ищейкой. Впрочем, должно быть, сейчас очень жалеете об этом.
Юный любитель детективов откинулся на спинку стула.
Скажите, я прав, мистер Мортен? Гейб самодовольно ухмыльнулся.
С чего ты взял, что я, как ты говоришь, испугался убийцы? хладнокровно ответил вопросом на вопрос Эдриан, вероятно, подражавший господину Уоллису.
И в который раз мне приходится объяснять очевидное. Ведь вы же сами только что рассказали, как собирался ваш дружеский круг и что с ним происходило. От начала и до конца. Возвращаясь к моим словам о предположениях, я не упускаю варианта того, что вы могли неплохо друг другу насолить. Тем более я уже убедился в вашем фантастическом умении врать.
Мистер Мортен задумчиво накручивал на палец свои прямые локоны.
Думаю, блеф с Уоллисом был ловушкой и для меня? тихо поинтересовался он.
Можно и так сказать, устало протянул Гейб.
Эдриан кивнул.
Теперь всё?
Да, всё, сухо ответил парень. Но, признаюсь честно, мистер Мортен: я разочарован.
Эдриан встал и задвинул стул.
Уж прости, что оказался вот таким.
Нет, вы меня не поняли, перебил мальчик. Я разочарован в Вильяме. Уж никак не ожидал, что он согласится участвовать в таком подлом вранье. А теперь идите в свой кабинет, мистер Мортен. Не хочу, чтобы вы пересекались кем-то из остальных подозреваемых.
Не смей указывать мне, что делать в моём же доме! Эдриан скрипел зубами.
Убирайтесь! Гейб вскочил на ноги. Стул за ним с громким гулом повалился на пол. От неожиданности мистер Мортен отступил назад. Юный детектив жестом указал на дверь, ведущую в коридор, а затем злобно процедил, Вон.
Какое-то время хозяин поместья не смел двинуться с места, ошеломлённый такой огромной решительностью и, к тому же, наглостью своего маленького подопечного. Мужчина уставился на парня в надежде вызвать у него хоть какую-нибудь жалость, но Гейб оставался непреклонен. Мистеру Мортену ничего не оставалось, кроме как последовать приказу юного детектива. На трясущихся ногах, Эдриан поплёлся к выходу. Когда он уже хотел нажать на дверную ручку, дверь внезапно открылась, и в проходе появился Вильям.
Мистер Уилсон, я хотел узнать лакей не договорил: на плечо старика опустилась рука мистера Мортена.
Билл возможно, Эдриан хотел сказать своему старому слуге что-то ещё, но по непонятной причине с его губ сорвалось только это слово.
Ничего не понимающий Вильям удивлённо посмотрел сначала на Эдриана, потом на Гейба и, к великой радости мальчика, не задавая лишних вопросов, скрылся вместе с хозяином поместья в коридоре. Дверь захлопнулась.
Мальчик остался один. Несколько минут Гейб безразличным, почти что отстранённым взглядом смотрел на дверь, за которой недавно исчезли Эдриан и Вильям. Затем, когда эмоциональный паралич немного отступил, парень не спеша вернулся к своему рабочему месту, поправил упавший стул, собрал все имеющиеся на столе предметы, кроме, разве что, стопки ненужной бумаги, чернильницы, ручек и карандашей, и всё таким же размеренным шагом направился к выходу. Лестницу юный детектив нашёл по памяти, поскольку глаза его смотрели куда-то в пустоту и не замечали, как вокруг меняется обстановка. Ступеньки для мальчика не оказались тяжёлым препятствием, за исключением того факта, что Гейб несколько раз чуть с них не навернулся. Ноги самостоятельно несли своего владельца, пока тот, покачиваясь от усталости, едва различал, где он находится и что с ним, собственно говоря, происходит. Преодолев с десяток метров дорогого шерстяного ковра, располагавшегося в коридоре второго этажа, парень очутился перед одной из дверей, ничем не отличавшихся от остальных, здесь же и находившихся. Подняв глаза к верху и около часа, вдумываясь в значение двух позолоченных цифр, прибитых к двери, Гейб сообразил, что стоит возле своей комнаты.
Парень нажал на дверную ручку и вошёл внутрь. Комната ничем не поменялась с тех пор, как юный детектив покинул её ещё утром прошлого дня, когда отправился с друзьями на прогулку. О количестве прошедшего времени мальчик догадался только сейчас. Нельзя сказать, почему, но Гейб решил отпустить все канцелярские принадлежности, которые в правой руке. Чертежи, рисунки, блокнот и верный карандаш с грохотом упали на пол. Точнее, в урну, стоявшую прямо за дверью, однако парень этого не заметил. Всё, о чём он думал в данный момент, так это о кровати, чей край слегка выглядывал из-за угла основной части комнаты. Слегка покачиваясь, Гейб добрёл до постели.
Парень попытался сесть, но вместо этого нечаянно свалился на кровать, от чего та злобно заскрипела. Не обращая на скрип ровным счётом никакого внимания, Гейб повернулся на бок, засунул левую руку под подушку и принялся обдумывать свои дальнейшие действия в сложившейся ситуации. И, вероятно, это у него бы получилось, поскольку условия для мышления собрались самые подходящие. Никакой посторонний шум не раздражал слух юного детектива своей назойливостью. За окном изредка появлялись крошечные снежинки. Зачинавшийся рассвет не торопясь очищал небо от грязно-чёрной тьмы и теперь поливал сонно покачивавшиеся макушки деревьев сине-фиолетовой лазурью. Настенные часы являлись лучшим доказательством приближения нового дня. Царивший в комнате полумрак не давил на зрение, а просачивавшийся сквозь тонкие щели оконной рамы сквозняк нерешительно гладил правую кисть мальчика, оставляя на ней своё холодное, но бережное прикосновение, однако ни один из вышеуказанных предметов не мог заглушить одну единственную, маленькую вещь, которая и не давала покоя Гейбу. Ею был незначительный, но уже постепенно увеличивающийся ком в горле, что начинал давить всё сильнее и сильнее.