Ученицы носят белое с нежными оттенками голубого, розового и желтого. Они еще не умеют скользить, как солнечные лучи, они жизнерадостно бегают, получая за это взбучку от наставниц.
Ее самой близкой наставницы тут уже не былонемолодая, она доживала век где-то в соседнем округе, вместе с подругой купив там маленький дом. Другие еще были на месте: одни улыбались Лайэнэ, гордились ей, другие хмурилисьсчитали, что она чересчур вознеслась и забыла их.
Это было обидномолодая женщина действительно редко появлялась в школе, он никогда не отказывалась помочь, и давала уроки некоторым способным девочкам, и даже вызволяла однажды из лап судейских девушку, обвиненную в краже и попытке опоить клиента.
Вот, пришла
Все приготовленные слова вылетели из головы, остались одни заученные приветствия.
Ее встретили радостно. Попросили показать ученицам свое мастерствосослалась на занятость: урок не проводят второпях. Сидела в комнате хозяйки школы, пила легкое вино, закусывала тонким слоеным тестом, похожим на розовые лепестки.
И снова слов не было, не спросить совета, не рассказать о том, как смутно и сумрачно на душе. Кого это интересует?
Поднялась, с разрешения главной наставницы прогулялась по школе; в классы заглядывала, стены которых украшали знакомые с детства картины. Все неизменно, все можно найти в собственной памяти; чего же она хотела еще?
Девочки, как всегда, смотрели с восторгом; девушки постарше с ревностью. «Скоро придет мое время», читалось в глазах каждой из них. И ведь правда, придет. Сейчас им примерно пятнадцать еще через пять лет у некоторых из них будет успех и достаток, но не у всех, к сожалению. И те, что сейчас первые и верят в благосклонность Небес, иногда ошибаются.
Будто дымка на миг заволокла взглядкогда-то у Лайэнэ была соученица, черный алмаз, ласковая песня. Теперь, верно, она бы ярче всех сияла в городе, да что там, во всей провинции. Но пепел ее развеян рад рекой вблизи Срединной. Влюбиласьах, как долго Лайэнэ судьба хранила от подобного! и, зная, что не сможет быть вместе, решила хоть ребенка оставить. Но умерла при родах. Ей было семнадцать
Визит ничего не дал. Зря пыталась искать опору в прошлом. Даже самым близким наставницам открыться бы не смогла, да и что открывать? А утешать ее они тут не нанимались, Лайэнэ одна из них, а не посетитель.
Девочка в беседке возле ворот играла по-прежнему, теперь она была одна. Интересно, ее оставили упражнятьсяили она хочет сама? Лайэнэ подошла, постояла рядом. Потом подхватила стоящую в нише вазу с бессмертниками, поставила перед юной музыкантшей:
Попробуй представить, что через флейту идет тепло или холод. Что ты можешь согреть эти цветы или заморозить. Или даже оживить
Был почти полдень, когда вернулась домойвремя яркое, полное сил; но Лайэнэ казалосьпрошло много часов, и устала, будто кожаными мешками носила воду. Вошла в калитку грустная и задумчивая, такая же прошла коридорами, и холодок в комнате отметила лишь краем сознания. Потом заметила наконец: ее уже поджидал гость; и задумчивость, и грусть слетели мигом, в сердце впились тонкие острые льдинки.
Давно тебя не было
Энори обернулся, блеснув короткой улыбкой: рассматривал сухой букет на подставке.
Наконец-то! Я заждался, и пришлось прятаться от служанок.
Скользнул к ней, как ни в чем не бывало, поцеловал мимоходом и устроился на своем любимом месте, на кушетке возле окна. Приоткрытого, разумеется.
Не изменился, только одет иначе: теперь совсем непонятно, к какому рангу и роду занятий его отнести. И те же цвета, он, верно, уже не в состоянии выбрать другие, хоть никому теперь не важно, что он носит. Темные ветви деревьев, клочья тумана, серый снег последнего зимнего месяца.
Капюшон оторочен мехом серебристо-черной лисы, но дорожная куртка распахнута, и под ней только рубашка из тонкого полотна: наконец миновали холодные дни. Ему, наверное, и куртка эта была сейчас не нужна, он-то холода никогда не боялся.
Зачем он пришел?!
Знает или не знает? И если да, то о чем
Краем глаза отметилабудто мелькнула фигурка мальчика. Ну уж нет, не затем охраняла, чтобы отдать!
Ощутила тяжесть в ногах. Села на стул напротив Энори, как часто бывало, и только потом поняла, что сделала. Привычка не исчезает, что бы ни думала про него. Спрашивать, с чем пожаловал, было бессмысленно, но он и не дал ей такой возможности, говорил быстро, будто стосковавшись по собеседнику:
Какие же все-таки беспокойные люди! Я и не думал, связываясь с ними, что мне так скоро захочется убежать от них в глушь
Что ж не сделал этого раньше? а ее голос словно ватой обернут, подивилась, как чуждо звучит.
Раньше все было куда тише. И у меня был дом, где я мог отдыхать. Вы посмотрите со стороны, в чем живете! Это помесь речного потока и ямы со змеями
Но сейчас ты отнюдь не в глуши, что же мешает?
Неважно
Гость приподнялся, потянулся было к ее руке; Лайэнэ качнулась назад вместе со стулом, чудом не упав, так не хотелось, чтоб коснулся не только рукихоть краешка платья.
Чем я обязана новой встрече?
Трудно сказать, откликнулся, будто жалуясь, снова устроился на кушетке, будто и не было короткого бесполезного жеста: Отвечусоскучился по твоей красоте, это будет тебе лестно слышать, но к себе все равно не подпустишь. Скажусо злым умыслом, разговора и вовсе не выйдет. Что там еще или мне хочется новостей?
Почему бы тебе в самом деле не уйти куда-нибудь в глушь! воскликнула она.
И питаться там душами дровосеков? Илина север, к границе? Энори рассмеялся, тоном передразнивая ее возглас; Лайэнэ похолодела. Ведь сама помогала Лиани скорее добраться на север! Знает и это?
Но он не упомянул о той зимней погоне, если и впрямь знал об участии молодой женщины:
Я бы сказал, что вся Хинаи моя, но границы придумали люди. Земле все равно, как ее называют. Все же, чем дальше я от родных гор, тем меньше у меня сил. Жить в человеческом обличье например, у моря я не смогу. Буду летать черной птицейи превращаться только чтобы убивать.
За его плечом на стене висела картиналодочка на волне. Вспомнила: он любил море. Но там свой свет и своя тьма; может быть, далекие родичи Энори превращаются в белых чаек?
Пока говорил, присматривалась, позабыв про собственные ощущения от его нынешней близости. Выглядел он неожиданно. И одежда тут ни при чем. Всяким видела Энори, и безупречно-изысканным, и в небрежно-домашнем виде, но впервые таким, словно вовсе не знает, каким ему быть. Если прежнее можно было сравнить с прихотливой мелодией, то сейчас он будто не решил, что же игратьболее того, даже не мог понять, за какой инструмент взяться. Так бывает, когда людям сильно не по себе, но они не желают этого показать и не получается.
Полно, уж он-то прикинется кем угодно.
А у вас тут весело, хоть и война, и смерти, сказал он, и пояснил, заметив ее удивление:Я говорю о союзе Домов Нара и Аэмара. Хоть на этот раз бедняге удалось заполучить невесту. Поэтому так и торопился со свадьбой? Но его, я слышал, сразу услали из города ладно хоть пару ночей успел провести с женой.
Молодая женщина похолодела. Сейчас не смогла бы отшатнуться, захоти он ее обнять, а не только мимолетно коснуться. Тишина повисла, гнетущая и ледяная. Энори нарушил ее:
Не молчи. Как же долг хозяйки?
Как ты поступишь с с ними?
Если он скажет прямо, это будет правдой
Мне все равно, сказал он. Сейчас не до них. Да и после.
Но ты так хотел зла семье Нара И девушку когда-то обещали тебе.
И что мне с ней делать сейчас? Пусть эта серая мышка живет, как хочет, она была полезна когда-то. А Рииши он поступил умно, теперь его бывшие враги на какое-то время станут союзниками. Неглупые люди всегда были мне интересны. В нем я ошибсяправильность не отменяет умения думать. А может, просто жизнь научила
Он сейчас говорил чуть протяжно, будто лениво, опустив ресницы, и Лайэнэ много бы дала, чтобы узнать, прячут они холод или огонь. Или же пустотуможет ему и вправду уже безразлично.
Это, но не другое.
И прямо он не ответил. Значит, и эти двое в опасности.
На воротнике Энори что-то блеснуло; Лайэнэ заметила серебряную застежку. Даже сейчас не мог себе изменить, хотя для его простой одежды больше подошла бы медь или бронза. А вот форма была не из тех, что любил, да и скорее женскаякруглый цветок. Вспомнила, как похожей давно, в юности сильно наколола себе палец и неделю не могла играть. Небо, какая чушь лезет в голову, хотя рядом такое существо.