Имрик сел.
Воцарилось молчаниеэльфы обдумывали его план. Каледриан на троне погрузился в глубокое размышление, советники что-то ему шептали.
Как ты думаешь, согласится ли Бел Шанаар? спросил Имрик у Тиратанила.
Все глаза повернулись к герольду, ожидая его ответа.
Я думаю, согласится, сказал Тиратанил. Перевел дыхание, потом заговорил снова:Я думаю, и многие другие князья согласятся. А с поддержкой Каледора они смогут повлиять на мнение тех, кто не настолько рвется в бой.
Каледриан встал, жестом скомандовав Тиратанилу отойти на свое место за троном. Потом сложил руки на груди и медленно обвел взглядом круг эльфов.
У нас есть план Имрика, который следует поставить на голосование, сказал правящий князь. Объявите свое решение. Я свое мнение по этому вопросу высказывать не буду. Если совет утвердит это его предложение, значит, так мы и поступим.
Несколько эльфов встали немедленно, поддерживая план Имрика. Слышались разговоры, шарканье, другие тоже начали вставать, пока наконец остался сидеть только Хотек. Жрец Баула улыбнулся, кивнул Имрику и встал.
Единогласно, объявил Каледриан, и по залу прошел ропот довольных голосов. Князь-правитель посмотрел на Имрика. Тиратанил возвращается в Тор Анрок завтра, брат. Ты сможешь уехать с ним?
Имрик задумался. У него не было желания вести переговоры, которых требует его план, и за то короткое время, что был в Тор Каледе, он уже пытался наладить отношения с Анатерией и сойтись с Титаниром поближе. Пока другие князья отзовутся на призыв Бел Шанаара, пройдет время, и ожидание может оказаться томительным. Он с ужасом представил себе, что ему придется болтаться во дворце Короля-Феникса, убивая время в бесконечных пирах и увеселениях с тиранокской знатью.
И все же не годится ему бездействовать в Тор Каледе, когда ждут важные дела.
Ждать нет смысла, сказал он. Я еду завтра.
Во дворце Короля-Фениксасамом большом здании во всем Ултуанеедва хватало места для такого количества собравшихся князей, дворян и посланников. Имрик и Тиринор, проплывшие на корабле вдоль побережья Внутреннего моря до Эллириона и добравшиеся верхом на запад к Тор Анроку через Кольцевые горы, оказались в кипящем городе, невыносимо тесном после колоний и Тор Каледа. Имрик втайне был доволен, что каледорская делегация, где кроме князей было лишь несколько писцов и слуг, разместилась в одном из городских домов в центре, а не в самом дворце. Имрику это дало необходимую возможность относительного уединения, а события первых нескольких дней не раз заставляли князя к нему прибегать.
Встреч, знакомств, церемоний, пиров было столько, что Имрику пришлось целиком положиться на Тириноратот помнил про каждого, кто он такой, и помнил, где и когда Имрик должен быть. Все новые и новые делегации прибывали каждый день, и у него от обилия встреч голова шла кругом. Казалось, что многие прибывшие не понимают серьезность положения и в сборе при дворе Короля-Феникса видят лишь возможность пиров и политических интриг. Не чувствуя под ногами твердой почвы, Имрик старался держать язык за зубами, следуя совету Тиринора не терять терпения и не наживать случайных врагов, что давалось ему с трудом, поскольку многие эльфы его природную молчаливость воспринимали чуть ли не как оскорбление.
Однако князей оказалось меньше, чем Имрик надеялся. Многие восточные княжества прислали вместо них послов, и, хотя они имели полномочия говорить и действовать от имени князей, Имрик не мог относиться к ним как к равным, кроме того, любое их заверение подлежало ратификации. Поэтому все обсуждения борьбы с сектами и ситуации в Нагарите сплошь да рядом превращались в мелкие раздоры и бесконечные дискуссии о точных формулировках предложений или об истинном значении слов того или иного делегата.
Несколько князей все же приехали, и Имрик нашел их в целом куда более сносными, чем прочих участников. В частности, князь Сафери Тириол умел сохранять спокойствие и мудрость среди царившего здесь хаоса, и Имрик испытывал уважение к этому магу, который своему искусству учился под руководством деда Имрика. Общество Финудела и Атиель, совместных правителей Эллириона, тоже было ему приятно. Хотя они оба демонстрировали обезоруживающий юмор и острословие, но все же отлично понимали важность выработки наиболее эффективного способа решения проблемы.
Имрик какое-то время провел с этими эльфами, слушая их мнение о происходящем в Нагарите и излагая предложение Каледора сформировать единую армию под флагом Короля-Феникса. Бел Шанаар принял Имрика сразу по прибытии, но тогда дело свелось к формальному краткому приветствию, а встретиться для обсуждения пока не удавалось. Однако на шестой день совета Имрик должен был говорить перед Королем-Фениксом.
До этого он встретился с Тиринором и Тириолом и поделился неуверенностью: сможет ли он представить свои планы так, что Король-Феникс их одобрит.
Я не оратор, признал Имрик за стаканом фруктового сока в саду дома, где разместили каледорцев. Над головой плыли рваные осенние тучи, открывая солнце, заливавшее на время теплом землю, и тут же скрывая его за собой. Над тщательно ухоженными живыми изгородями и деревьями порхали птицы. Я слишком краток. Бел Шанаар подумает, будто я указываю ему, что делать.
Наверное, стоит изложить свои мысли в виде вопросов, кузен, предложил Тиринор, сидя на каменной скамейке рядом с неглубоким прозрачным бассейном, в котором изумрудные рыбки лениво плавали у самой поверхности, поблескивая чешуей. И пусть Бел Шанаар придет к тем ответам, которые тебе нужны.
Этого дара я лишен, возразил Имрик. Никогда не был силен в риторике.
Не стоит излишне волноваться из-за своих манер, успокоил его Тириол. Одетый в богатую золотисто-желтую мантию, саферийский маг сидел в тени дерева, прикрыв глаза. Ты плохо знаешь Бел Шанаара. Он искушен в государственных делах и слушать будет не твои слова, а их смысл. Собрать этот совет ему стоило некоторых персональных трудностей. У него есть критики, и есть такие, кто намекает, что Король-Феникс слишком слаб и не способен действовать решительно.
Сомнений нет, что такие слухи родились из уст Морати и ее прислужников, сказал Тиринор. Даже в колониях ведется тихая, но постоянная кампания против Бел Шанаара, и внушается, что надо было выбрать вместо него Малекита.
Пусть себе бурчат, сказал Имрик. У моего отца было не меньше прав, чем у наследника Укротителя Драконов. В Каледоре нет любви к Королю-Фениксу, но я проявлю к Бел Шанаару то почтение, которого он заслуживает.
Тебе это бурчание не кажется важным, но при дворе имеют вес каждый слух и каждое брошенное слово, предупредил Тириол, открывая глаза. Еще тебе следует знать, что как ни мало популярны здесь наггаротты, каледорцытоже не предмет обожания у других княжеств. Они ваших драконов боятся.
И правильно делают, ответил Имрик. Не Каледора вина, что мы сильны, когда другие княжества себе позволяют быть слабыми.
Не так они слабы, как были когда-то, ответил Тиринор. Порт Лотерн в Эатане растет и становится одним из крупнейших городов Ултуана, и его флот куда больше нашего. Котик и Ивресс имеют гарнизоны по всему миру. И даже миролюбивое Сафери, княжество нашего собеседника, обновляется искусством и мощью своих магов. На одних драконах вечно не продержишься. Тех, что не спит в толще гор, осталась лишь горсть, и недолго ждать, когда они тоже предпочтут дремоту.
Вот поэтому я и здесь, сказал Имрик. Только Король-Феникс может совладать с этой силой.
Но захочет ли? Этот вопрос Тиринор обратил к магу.
Положение Бел Шанаара трудное, но не отчаянное, ответил Тириол. У вашего предложения есть достоинства, и он их увидит, но, если другие княжества не поддержат ваш план, он его не примет.
Твой голос придаст вес нашим аргументам, сказал Тиринор. Не только потому, что ты князь Сафери, но и потому, что ты один из тех, кто возвел Бел Шанаара на королевский трон.
Доля истины в этом есть, едва заметно улыбнулся Тириол. Мы с Бел Шанааром вместе бились с демонами под началом Аэнариона, и мало осталось тех, кто мог бы таким похвастаться.