Князь сел на трон и замолчал. Члены совета подались вперед, горя нетерпением услышать следующие его слова. Все неотрывно смотрели на Каледриана.
Годами доходили до нас тревожные слухи о том, что растет открытое почитание китараев, продолжал Каледриан. Всем нам известны предания других княжеств о мерзостях, творимых в этих ритуалах, и я рад заметить, что в Каледор ничего такого не проникло. Но Бел Шанаар подозреваети я разделяю его подозрения, что такие секты существуют под властью Нагарита. КонкретнееМорати. И мы не согласны далее терпеть такое положение вещей.
Если будет на то соизволение нашего совета, мы примем приглашение Бел Шанаара прибыть к его двору в Тор Анроке и там обсудить, какие действия следует предпринять. Как многие из вас знают, я решил уполномочить князя Имрика действовать от моего имени, и опасность, которая сейчас перед нами возникла, лишь укрепляет меня в этом решении.
Каледриан посмотрел на Имрика и снова повернулся к совету.
Но не свою волю и не мою понесет туда Имрик, а волю нашего совета. Никакого предложения действий Бел Шанааром выдвинуто не было, и я ничего не слышал о предложениях других князей. Значит, Каледор, как в прошлые времена, возьмет на себя в этом деле инициативу. При всем должном уважении к мудрости совета я уверен, что княжества должны объединиться, чтобы уничтожить культы китараев всюду, где только найдут. Есть те, кто не видит нужды в действиях, и есть те, кто даже тайно поддерживает эти секты. Этих прихвостней Морати мы должны выявить и представить на суд Короля-Феникса.
Зачем на этом останавливаться? вмешался Дориен.
Совет отозвался недовольным ропотом и неодобрительными гримасами: говорить, не дожидаясь позволения князя-правителя, не полагалось.
Но Дориен оставил этот ропот без внимания.
Ты сам сказал, что источник этого зла Нагарит. Малекит покинул свое княжество и дал ему впасть в варварство и гедонизм. Мы все знаем, что Морати верить нельзя. И я считаю, что в Нагарите нужно ввести прямое правление Короля-Феникса, пока не вернется Малекитесли он вообще вернется. Слишком долго мы позволяли нашим северным родичам идти своими кривыми путями. Время выставить им за это счет и восстановить стабильность.
Многие в совете одобрительно кивали, некоторые хлопали себя по коленям от восторга. Имрик в душе с ними соглашался, но знал, что любые прямые действия против Нагарита будут равны вторжению. Он полагал, что Каледриан так далеко заходить не захочет и что Бел Шанаар тоже на такое не согласится, если не будет какой-то крайней провокации. Высказываться он не видел смысла, зная, что совет примет решение независимо от его мнения.
Несколько членов совета выразили желание говорить, среди них Хотек. Каледриан предоставил жрецу слово, и тот встал, заложив руку за спину. Сделал несколько шагов к трону и, как диктовал этикет, обратился к князю-правителю, хотя слова его были адресованы всему совету.
Меня настораживают любые преследования этих культов, начал Хотек негромким и мелодичным голосом. Не потому, что я их поддерживаю, но потому, что насилием мы рискуем увеличить насилие. Мне эти низменные обряды претят не меньше, чем вам, и я знаю, что на каждую возмутительную историю найдется, вероятно, еще худшая, оставшаяся неизвестной. Если не может быть представлено доказательство, что эти секты действуют согласно, что их направляет рука Морати, неразумно было бы поднимать оружие против нашего собственного народа. Когда-то мы, жрецы Баула, снабдили Аэнариона и ваших праотцов оружием для спасения нашего острова от смерти, но мы не дадим оружия, обращенного против тех, кого мы поклялись защищать. Ибо по большей части это простой народ, неиспорченный сердцем, но сбитый с толкуили просто бездумный и скучающий. Бел Шанаар допустил такое положение вещей бездействиемс этим я не спорю. Но в равной мере неразумно было бы чрезмерно сильное действие. Еще не поздно победить мирными средствами.
Мы разделяем ваши чувства, ответил Каледриан, и все же не можем больше терпеть эту гнилую язву духа. Только суровыми мерами мы уберегли Каледор от проникновения мерзости этих сект, другие же страны этого сделать не смогли. Они не могут или не желают сделать необходимого, чтобы отвести Ултуан от края пропасти беспорядка. Когда другие уклоняются от своего долгамы должны повести их за собой.
Быть может, следует выслушать Тиратанила? предложил Элтаранир.
Это был один из старейших членов совета, к которому Имрик относился как к дяде. Он когда-то был близким другом отца Имрика, Менита, и они вместе присутствовали на Первом Совете, когда наследником Аэнариона выбрали Бел Шанаара. И это Элтаранир привез из колоний тело Менита, погибшего в завоевательных войнах.
Каледриан жестом пригласил королевского герольда выйти вперед. Тиратанил гордо выступил вперед, польщенный внезапным вниманием, но сразу же сник под пристальным взглядом Элтаранира.
Я мало что могу добавить к тому, что уже сказал вам ваш князь, заявил герольд. Но я готов ответить на любые ваши вопросы.
Есть ли у Бел Шанаара какие-нибудь вести о Малеките? спросил Хотек. Несколько страннорассматривать дела княжества, когда его правитель отсутствует на обсуждении.
Король-Феникс знает о Малеките не больше любого из вас, ответил Тиратанил. Вероятно, он еще жив и продолжает исследование северной глуши. Что до представительстваэто Нагарит порвал связи с Тор Анроком вопреки нескольким нашим попыткам отправить к ним посольство. Если Морати до сих пор правит, то она не отвечает на приглашения ко двору Короля-Феникса.
«Если правит»? При этом обороте Тиринор встрепенулся. Что могло бы ей помешать?
Ходит слух о распрях среди наггароттов, сказал Тиратанил. Насколько он достоверен, мы не знаем. Как считает Король-Феникс, князья Нагарита дерутся за власть из-за долгого отсутствия Малекита.
Вероятно, нам следует поддержать любого, кто стремится к свержению Морати, прозвучал чей-то голос.
Возмутительное предложение! отозвался Элтаранир. Вмешиваться в правление одного княжествазначит призывать раскол в другие княжества. Только из-за нашего договора невмешательства мы можем править так, как нужно каждой стране. И следует очень осторожно относиться к любому обвинению, выставленному против Нагарита. Многие князья завидуют мощи наггароттов и воспользуются любой возможностью ее подорвать. Все мы от такой зависти не свободны. Хотели бы вы, чтобы каждый гнусный слух и каждое обвинение, выдвинутое против Каледора, были бы предлогом совать нос в нашу жизнь?
Высказавший предложение член совета сел со смущенным лицом. Больше дюжины эльфов тянули руки, прося слова, по залу разносился шепот. Каледриан дал слово каждому по очереди, хотя новые ораторы мало что сказали по делу в обсуждении, затянувшемся до вечера. Имрик переводил глаза с одного члена совета на другого, выискивая в их речах поддержку своим чувствам. Ему было свойственно принимать быстрые решения, но, слушая предложения и возражения ораторов, он заколебался.
Когда небо за высокими окнами потемнело, Имрик почувствовал, что его мнение сложилось окончательно: он пошевелился в кресле и поймал взгляд Каледриана. При следующей возможности Каледриан кивнул ему, приглашая говорить.
Князь встал, заткнув большие пальцы за широкий пояс. Сперва он посмотрел на Дориена, потом на прочих членов совета.
Зал стих, разговоры прекратились. Имрик повернулся к Каледриану. Не все были согласны с его назначением послом, но все хотели услышать, что лично он думает по этим вопросам.
Надо драться, сказал Имрик и поднял руку, смиряя протестующий шум, облетевший зал. Нагарит мы атаковать не можем: ни один князь не имеет права послать воинов в земли другого без разрешения. Бел Шанаар должен договориться со всеми княжествами. Каждая страна направит часть своих сил в распоряжение Короля-Феникса, который будет действовать уже на основании своей власти. Все княжества будут очищены по очереди. Сектанты, отрекшиеся от китараев и желающие милости, ее получат. Те, кто воспротивится воле князей, будут заключены в темницуили убиты, если будут сопротивляться оружием.