- Её роли?
- Её роли в сердце любого разумного существа. Онапричина правосудия, но не судья. Она не получает удовольствия от добра или зла. У неё нет предпочтений.
- Тогда кто же судья? - спросил Энтрери. - Какой-нибудь бог, которого я никогда не признавал? Некое высшее существо, сделавшее нас пешками в своей странной игре?
- Ты сам себе судья, - объяснила Ивоннель, - в тех местах своего сердца, души и памяти, где не можешь спрятаться. Ты знаешь об этом. В этих тёмных и тайных местах ты знаешь, чего заслуживаешь.
Фырканье Энтрери выражало нечто среднее между насмешкой и отрицанием.
- А разве Дзирт заслужил такую судьбу? - спросил он.
- Мы пока не знаем, какая судьба его постигла.
- Разве? - спросил Энтрери, кивнув на лужу в форме паука.
- В посмертии, - ответила Ивоннель. - Мы говорим о божественном правосудии или о слабости смертных? Я сомневаюсь, что они похожи. Каждый день многие получают то, чего не заслуживаютхорошее и плохое. Каждый день. Тысячу раз на дню.
Она замолчала и какое-то время просто разглядывала мужчину. Он столько перенёсего боль была очевидна. Его лицо превратилось в маску гнева, но в глазах стояли слёзы.
- Ты дорожил им, - сказала она.
- Это сложно.
- Разве? Или ты делаешь это сложным, чтобы скрыть своё собственное... эго?
Энтрери бросил на неё презрительный взгляд, но лишь на мгновение.
- Смотреть на Дзирта было всё равно, что смотреть в зеркалоно в ином свете. Его кожа была тёмной, а моясветлой. Но его душа...
Он замолчал и беспомощно рассмеялся.
- Мне говорили, что однажды он сказал, будто глядя на меня, на то, чем я стал, боится того, чем может стать сам. Уверен, Дзирта До'Урдена не ждут коконы с жалящими осами.
- И поэтому ты оплакиваешь свою жизнь?
- Нет, - резко ответил он, не успела она закончить. - Нет, - повторил он мягче. - Я о многом сожалею, но из-за того, что я принёс другим, моя собственная судьба проклята... если она проклята.
- Что ж, Артемис Энтрери, в таком случае Дзирт показал тебе, кем ты надеялся статьпо крайней мере, в каком-то смысле.
Она похлопала его по плечу, встала и отвернулась. Она закрыла глаза и прочитала заклинание обнаружения, пытаясь найти магическое излучение. Она удивилась, когда и в самом деле почувствовала что-то интересное, и последовала за своим ощущением в крепость.
Это место тоже казалось ей мёртвым, и в глубине зала она увидела трупы убитых дварфов. Разбитые стены и расширившиеся проёмы показали ей путь, которым Дзирт провёл паука-захватчика, заставляя демонический конструкт провести здесь уборку, в которой отчаянно нуждалась крепость.
Она услышала удалявшиеся голоса друзей в другом помещении, но всё как будто было в порядке. Она полностью погрузилась в своё заклинание. Магия привела её к стене, и поначалу Ивоннель растерялась. Оказавшись совсем близко, она заметила в камне трещину и сумела засунуть туда палец, ощупать полость и достать серебряную цепочку, на которой висел свисток в форме единорога.
- Андахар, - сказала она и впервые почувствовала, как дрожит голос. Даже в последние мгновения жизни Дзирт думал о другихоб этом волшебном скакуне, и потому спрятал цепочку.
Она хотела сунуть цепочку в карман, но передумала, услышав шаги друзей, и вместо этого сунула её обратно в трещину.
- К твоему возвращению, Дзирт До'Урден, - прошептала она, хотя и знала, что это невозможно.
Она вышла обратно к Энтрери и дождалась остальных.
- Ничего, - сказал Атрогейт.
- Оставался ещё один ярус, - добавила Далия, бросив раздражённый взгляд на дварфа. - Он не стал туда спускатьсяи нам тоже запретил.
- Захлопнись, девчонка, - сказал Атрогейт.
- Но там может быть Дзирт, - возразил Реджис.
- Его там нет, - обречённо сказала Ивоннель. - Я воспользовалась магией. Дзирта здесь нет. Его не стало.
- Просто... не стало? - сказал Атрогейт.
- Его забрали в Бездну? - спросила Далия.
- Тогда мы отправимся в Бездну и вытащим его, - сказал Атрогейт.
- Да! - согласился Реджис.
Ивоннель подняла руку, чтобы заставить всех замолчать. Она посмотрела на Реджиса, готового броситься в Бездну в погоне за потерянным другом. Она сомневалась, что сможет его отговорить, даже если объяснит всю безнадёжность подобного предприятия. Она поняла, что полурослик нуждается в этом. Он нуждался в том, чтобы делать что-нибудьчто угодно, пытаясь вернуть отступника-дроу.
Ивоннель считала, что хорошо понимает, как сильно Дзирт влиял на других, но теперь поняла, что недооценила его, хотя всегда знала, что он особенный, что честная жизнь, которую он ведётособенная. Она задумалась, оплачет ли кто-нибудь так же её собственную гибель, наденет ли ту же маску решительности и боли, какую она видела сейчас на лице Реджиса.
- В своё время, - наконец сказала она. - Узнаем, что можем, и заручимся помощью сильных союзников. Я бывала в Безднепо крайней мере, у меня есть воспоминания о похождениях моей тёзки в клубящемся дыму. Туда не отправляются с надеждой вернуться.
- Но ты была там, - возразил Реджис. - Или твоя тёзка, как ты только что сказала.
- Как гостья демонической королевы, а не как её враг.
- Думаешь, сама Ллос забрала Дзирта?
- Только существо, практически равное ей по силам, могло подарить захватчиканет, двух захватчиков.
- Мы не сумеем его вернуть, - прошептала Далия.
- Вы, может быть, и не сумеете, а я сумею, - огрызнулся Реджис с необычной для него резкостью.
Далия ответила на его гневный взгляд. На лицах Атрогейта и Энтрери было написано сочувствие к несчастному полурослику.
- Но я права, - сказала Далия. - Мы не сумеем его вернуть.
Они все повернулись к Ивоннель, ожидая какого-нибудь ответа.
Она хотела сказать то, в чём они нуждалисьпо крайней мере, трое, поскольку Далия оставалась для Ивоннель загадкой. Женщина-дроу изумилась, как сильно ей этого хочется. Но в конце концов оказалось, что она не может их обманыватьа правду она знала.
- Нет, - согласилась она. - Нет сумеем.
- Громф не ответит, - сказала Пенелопа Гарпелл, обращаясь к Кэтти-бри.
Младшая женщина вздохнула, забеспокоившись ещё сильнее. Её живот был уже большим. Беременность близилась к концу, и ребёнок постоянно проявлял активность. Больше всего на свете она хотела отыскать Дзирта, быть рядом с мужем, отцом её ребёнка, когда будет рожать.
Нашего ребёнка.
Но где он? Несмотря на все магические попытки Кэтти-бри, на все послания, разосланные Пенелопой, на все усилия остальных Гарпелловеё настоящих друзейо Дзирте не было слышно ни слова.
- Но ответ Громфу Бэнру известен, - заметила Кэтти-бри. - Ворота не работают, и причина томупочти наверняка у корней Главной башни.
- Или в самом Мифрил-Халле, - сказала Пенелопа, вздрогнув от осознания, что её слова наверняка встревожат Кэтти-бри.
- Ты отправила весточку дварфам?
- Это сложнее. Наши прорицания показали, что местность вокруг Мифрил-Халла заполнена врагами. Ордами демонов и дроу.
- Но разве в Лускане нет врагов? - напомнила ей Кэтти-бри. - Флот...
- Главная башнядругое дело. Она очень чувствительна к магическим посланиям, - ответила Пенелопа. - А дварфы сидят глубоко в своей нореи скорее всего, ведут отчаянную битву.
- Мы должны открыть врата, - решительно сказала Кэтти-бри. - И в первую очередь мы должны выяснить, не является ли их отказ свидетельством чего-то более зловещего. Надо спешить, ведь если Главная башня ослабила поток волшебной энергии в Гонтлгрим, предтеча снова может освободиться. В прошлый раз, когда это произошло, был уничтожен Невервинтер.
- Я отправлюсь к Громфу, - объявила Пенелопа.
- Ты даже не знаешь, цела ли Главная башняи кто её контролирует.
- Кто-то должен узнать.
Кэтти-бри взяла Пенелопу за руку.
- Я не могу тебя потерять, - тихо сказала она. - Не знаю, что я уже потеряла.
- Меня доставит туда Старый Киппер, и мы оба будем держать наготове заклинания для быстрого побега. Обещаю.
Кэтти-бри кивнула и отпустила еёи Пенелопа обернулась, чтобы заключить беременную женщину в крепкие объятья.
- Я найду Дзирта, - прошептала она на ухо Кэтти-бри. - Обещаю.
Кэтти-бри отстранилась и направилась к двери, сверкнув своей улыбкойно та была вымученной. Она оставалась здесь, готовясь к родам, а весь мир вокруг как будто сошёл с ума.