Так что, Стуна снова закрыли, да?
Удивленный, так как это были совсем свежие новости, Дортмундер спросил:
Ты когда узнал об этом?
Арни захлопнул дверь.
Я и не знал. Просто когда я вижу тебя на пороге у Арни, это значит что Стун не в деле.
Да, не попытался поспорить Дортмундер.
Не рассказывай мне сказки, Дортмундер! Отрезал Арни, проводя Джона в гостиную, если это можно так назвать. Если Стун в деле, то именно к нему ты скачешь в первую очередь, даже с учетом того что я плачу больше.
Да, не, Арни! Пытался отрицать Дортмундер, проходя за ним в комнату. Хотел бы он поменьше врать Арни.
Комнаты в квартире Олбрайта были маленькими, с большими окнами смотрящими на железную пожарную лестницу, и на кирпичную стену гаража в футах четырех. Для украшения интерьера он использовал многочисленные календари и все эти январи на стенах начинались с разных дней недели, и почти все числа были выделены, черным, красным и иногда, синим цветом. А чтобы разнообразить монотонность здесь были также календари начинавшиеся с марта или августа, их Арни называл «недокомплект». Будучи настоящим коллекционером он и жаргоном пользовался вполне настоящим. Верхняя часть этих календарей была отведена под картинки, чаще всего фотографииосенний листопад, котята в корзинках, Эйфелева башня. Кроме тех рисунков, где были изображены девушки обнимающие бензоколонки. Очень яркие и великолепные картинки. Еще там были картинки на религиозную тематику, в основном Нагорная проповедь в перспективе. Тоже рисунки, но не такие интересные с точки зрения искусства как девушки.
Арни прошел мимо всех этих декад к столу стоящему как раз напротив прекрасного вида на стену гаража.
Ну так что у тебя для меня есть, ха? Бьюсь об заклад не пианино. Нет? Ха?
Удивительно как Арни умел быстро надоедать.
Монеты, Арни.
Черт, вот видишь. Не сработало.
Не сработало?
Однажды, сказал обиженным голосом Арни, я прочел эту чушь по самоусовершенствованию, в одном чертовом макулатурном журнале. Что-то типа «Просветись, мудила». Так вот там говорилось: «Улыбнись и мир улыбнется тебе, а будешь ворчать и ныть, то будешь это делать в одиночестве».
Слыхал про такое что-то, кажется, осторожно согласился Дортмундер.
Так вот, это все брехня! Я тут пробовал пошутить
Да ты что! вежливо удивился Джон. Жаль я не слышал.
Вот такая я неправильная личность. Я такой какой есть! Кто-то расскажет анекдот и ты будешь валятся по полу и едва не умрешь от смеха. Но я не такой. Я заноза в заднице, Дортмундер, и не спорь со мной!
Я никогда с тобой не спорю, Арни! заверил его Джон.
Я действую людям на нервы, продолжал настаивать Арни, тыкая костлявым пальцем в лицо Дортмундеру. Люди жалеют что со мной повстречались, он сморкнулся. И не важно, что я делаю. Я даже надухарился, представляешь такое?
Ну, осторожно протянул Дортмундер, ты и правда пахнешь как-то по-другому, Арни.
По-другому, ага, рыкнул Арни. Не лучше, а по-другомуЯ вылил на себя этот «мужской запах», понял о чем я? Выдрал из мусорника журнал, и вылил из него все эти штуки на себя. Теперь люди должны быть ближе, а они ищут такси чтобы удрать от меня.
Дортмундер тихонько хмыкнул.
Не все так плохо, Арни, снова солгал он.
Ты по крайней мере врешь мне. Для большинства я такой неудобоваримый, что они ждут не дождутся сообщить мне какой я мудак. Так, садись у окна, так будет лучше.
Дортмундер устроился на стуле у открытого окна и так действительно было лучше. Застарелый запах гаража перебивал жуткий насыщенный аромат исходящий от Арни. А пах он как огромный флакон дезодоранта.
На этом старинном письменном столе Арни когда-то выложил некоторые из своих не самых ценных «некомплектов» и придавил их толстым куском оргстекла. Дортмундер достал свой мешочек и высыпал его содержимое прямо на июнь, где два босоногих парня в соломенных шляпах и с веснушчатыми лицами рыбачили.
Вот что у меня есть, прокомментировал Дормундер.
Пальцы Арни, короткие и грязные, вертели монеты и так и этак.
Ты путешествовал, Дортмундер? поинтересовался Арни. Мир смотрел?
Это одна из твоих шуток, Арни?
Просто спрашиваю.
Арни, вздохнул Джон, Римской Империи больше нет. Туда уже не съездишь. Ее уже нет, не знаю, лет сто, наверное. Или больше.
Ладно, давай поглядим, буркнул Арни.
Откуда-то из недр своей измятой одежды он выудил старый сухарь и ювелирную лупу. Сунув сухарик туда же откуда взял, он пристроил лупу в левый глаз и принялся изучать монеты по одной.
Хороши, уверенно сказал Дортмундер. В центре города, в отеле торгуют этим всем.
Ммм, промычал Арни и попробовал одну монету на зуб.
Это не печенька, Арни.
Ммм, сказал Арни и в этот момент в дверь позвонили.
Арни поднял голову и целую жуткую минуту его лупа была наставлена на Дортмундера. Это словно кто-то смотрит на тебя в дверной глазок, но без двери. Потом он положил раскрытую перед собой ладонь на стол, поднял левую бровь и лупа упала в руку.
Вот, сказал Арни, вот что ты должен был сделать, Дортмундер. Позвонить в дверь!
Я уже здесь.
Давай-ка, гляну что там такое.
Никогда не знаешь когда придет время сменить локацию, так что Дортмундер сгреб все монеты обратно в мешочек и спрятал их в карман. Арни в это время как раз подошел к интеркому и нажав на кнопку крикнул:
Что?
Вот почему я так не делаю, пробормотал Джон.
Голос, искаженный всеми петлями в проводах интеркома, пробился наружу:
Арни Олбрайт?
Кто это? орал Арни.
Пити Фонанта.
Никогда про тебя не слышал.
Меня Джои прислал.
Арни повернулся, чтобы взглянуть на Дортмундера, который уже немного отодвинул стул от стола. Пожарная лестница располагалась очень удачно, прямо за открытым окном.
Какой Джои? Джерси Джои или Фили Джои?
Алтуна Джои.
Арни отпрянул, отпуская кнопку. Он посмотрел на Джона взглядом полным замешательства.
И правда есть такой Алтуна Джои, прошептал он.
Никогда не слышал.
Он закрыт, уже какое-то время. Пити Фонанта?
И о нем никогда не слышал.
Дверной звонок снова прозвенел. Арни приблизился и нажал на кнопку.
Подожди!
Да мы тут стоим прямо
Кто это мы?
Мы с партнером.
Арни отпустил кнопку и нерешительно поглядел на Дортмундера.
Теперь еще и партнер.
Или впусти или отшей, посоветовал Дортмундер.
И чего я раньше не додумался? воскликнул Арни и повернулся к интеркому. Что слышно о Джои?
Все еще в Алентауне. На пару-тройку лет.
Арни кнопку отжал, повернулся к Дортмундеру.
И это правда. Я их впущу, Дортмундер. А ты молчи.
Джон молча кивнул.
Ты мой кузен издалека.
Нет, не согласился Дортмундер. Я от комитета жильцов пришел поговорить о взносах.
Арни нахмурился.
Ну вот ты даже не хочешь иметь ко мне отношение.
Это не так, Арни, снова солгал Дортмундер. Мы просто не похожи.
Так же как Авель и Каин, пробормотал Арни и сказал в интерком, Поднимайтесь!
Он нажал другую кнопку и послышался далекий жужжащий звук.
Дортмундер отодвинул стул за спину к стене, подальше от стола, ведь лестница за окном все еще могла пригодится. И тогда он на него уселся. Арни открыл дверь и стоял поглядывая на лестницу. Слышны были шаги затем нормальный, не искаженный интеркомом, голос спросил:
Арни Олбрайт?
Меня не подменили за один лестничный пролет, буркнул Арни. Входите.
Вошли двое, и не составило труда понять кто же из этих двоих Пити Фонантаодной была женщина. Ему наверное было лет тридцать, немного грузноват, черноволос и с синей бритой челюстью. Он был в слаксах, ботинках на толстой подошве и куртке на молнии тёмно-бордового цвета. Женщина была похожа на Пити, разве что ее короткие волосы были рыжими, челюстьбелой, а куртка бледно-голубой.
Ничего удивительного что у Пити партнер женщина. Криминал это политкорректная структура с равноправием полов с давних пор. Гораздо старше всех этих пожарных, почтальонов и докторов. Бони Паркер, Ма Баркер, Леона Хелмсли, и список можно продолжать.