Я рада, произнесла Алиса, улыбаясь поистине обворожительно, и Алваро это сильно не понравилось.
Королева позвонила в изящный колокольчик, созданный из замысловато сплетенной серебряной нити. Паж немедленно принес поднос с кофейником и небольшими чашечками шадди, украшенными голубой лазурью и проклятыми лебедями.
В одной из чашечек шадди уже был налит.
Прошу извинить меня, пролепетала королева, я не пью напиток из морисского ореха горячим, но и мой муж, и вы, герцог, предпочитаете его обжигающим. Вот я и просила заранее наполнить мою чашку, чтобы он мог остыть. Я не хотела отставать от вас, она мило улыбнулась и пригубила напиток. Он сварен по старинному гальтарскому рецепту и может показаться вам слегка необычным.
Паж разлил шадди по чашечкам, предназначенным им. Напиток действительно оказался горячим. Талигойцы считали, что именно такой пьют мориски, но Алваро прекрасно знал цену этих заблуждений: в обжигающем горьковатом напитке слишком легко было спрятать отраву.
Прежде чем сделать глоток, он вдохнул тонкий аромат. Морисский орех был хорош, как и перец, и корица. Наверняка на качестве болиголова и вененьо, редкой холтийской отравы, которую привозили и распространяли тайком гайифцы, Ее Величество тоже не сэкономила.
Пейте же, я хочу узнать ваше мнение, произнесла Алиса, и выхода у Алваро не осталось.
Он сделал первый осторожный глоток. Отрава не убьет его немедленно, а аудиенция не продлится больше шести часов. У него будет время отдать последние распоряжения, предупредить союзников и выпить противоядие, пусть от него к тому моменту уже будет мало проку. Если бы он мог принять снадобье в течение получаса после отравления, то еще куда ни шло.
Отец по примеру морисков приучал его к всевозможным ядам. Был ли в этом перечне вененьо, Алваро не помнил, но надеялся.
Очень неплохо, проронил он.
Очень лестно услышать подобную оценку от такого ценителя, как вы, герцог, улыбнулась королева, и светло-голубые глаза ее засияли.
Любой, увидевший Ее Величество сейчас, понял бы, что она искренне счастлива, и только он знал истинную причину нескрываемого блаженства и облегчения, возникшего на ее лице. Алиса была уверена, будто смогла избавиться от проклятого Ворона. Вероятно, именно это ничем не прикрытое торжество и заставило Алваро поклясться бороться за свою жизнь до конца и любой ценой.
Шесть часов. Шесть. Но на самом деле, что-то около четырех. Потоммедленное онемение. Оно начнется незаметнос пальцев ног и рук. Потом переместится на кисти и ступни, поднимется до локтей и коленей, поползет дальше. Все это время он должен пить как можно больше жидкости и снадобий, не позволяющих крови густеть. И он все равно примет противоядие, которое начнет действовать через час после того, как вененьо с ним расправится. Будет ли у него время? Продержится ли он этот час? Ослабит ли его организм действие отравы?..
Ответы на эти вопросы Алваро узнает, когда оцепенение доберется до груди. К тому моменту поить его будут уже слуги, он даже говорить не сможет, так и станет сидеть недвижимой гальтарской статуей с воронкой во рту. Как же унизительно! И если у него все же не откажет сердце, если он выживет, кое-кто заплатит за случившееся сполна.
Видимо, эти мысли очень уж явно отразились на его лице, потому что королева немного нахмурилась, впрочем, уже через мгновение она снова сияла, как новенький, до блеска начищенный суан.
М очень необычный вкус, произнес Франциск, и Алваро похолодел. Он бросил осторожный взгляд на короля, посмотрел на почти не скрывающую своего превосходства королеву. Так вот что она задумала!
Если относительно него самого ничего окончательно не ясно, то король точно и неотвратимо мертв. Даже заяви Алваро, что они отравлены, и даже поверь Франциск ему, а не супруге, двадцати минут на то, чтобы послать гонца в особняк и дождаться противоядия, нет.
Он недооценил дриксенку. Снова! Он был уверен, что та и дальше будет вертеть мужем, как заблагорассудится, и лишь желает избавиться от могущественной преграды в лице правителя Кэналлоа. Однако Алиса решила пойти дальшек власти, ничем и никем неограниченной.
Фердинанд слишком мал, чтобы править. Алиса станет королевой-регент-шей, она набрала слишком много сторонников для поддержки, а в отсутствие Алваро кардинал ничего не сумеет противопоставить ей. Значит, надо выживать. Как бы ни было трудно, какую цену он ни заплатил бы за это, он должен избежать Заката!
Аудиенция, которой он так ждал и опасался, превратилась в вечер воспоминаний. Убедившись в том, что чашки опустели, Ее Величество сослалась на усталость и ушла. Франциск проводил супругу мечтательной улыбкой. Наверняка король рассчитывал на появление еще одного отпрыска. Алваро не собирался расстраивать его: он, как и Алонсо, полагал, что ожидание смерти много хуже самой смерти. Тем более, когда ничего уже не можешь изменить.
А помнишь то вино, которым угощала нас прелестная м как ее
Марселла, подсказал Алваро. На самом деле он не помнил, просто взял первое пришедшее на ум женское имя.
Бьюсь об заклад, она так и не поняла, что мы высокородные особы.
Вполне возможно, Ваше Величество.
А как потешался Карл король вздохнул.
Карл тогда настоял на участии брата в их очередной проделке, впрочем, Алваро и не возражал.
Так много времени утекло вдруг проронил Франциск. Я хотел бы попросить тебя
Алваро вздрогнул.
Мне все чаще кажется, что Фердинанд повзрослеет без меня, спокойно произнес король и поднял руку, призывая воздержаться от заверений в обратном. На самом деле Алваро и не собирался убеждать Его Величество отринуть беспокойство. Сейчас у него просто не повернулся бы язык для этого. Я не хочу приказывать, я прошу. Я знаю, что ты недоволен моим браком, потому не стану просить за Ее Величество, но Фердинанда поклянись защищать.
Клянусь, не раздумывая, произнес Алваро и, чуть подумав, прибавил:И завещаю сыновьям.
Так уже сделал Рамиро. Алваро ничего не менял этой клятвой: все Алва давно и прочно были связаны с Олларами.
К тому моменту, когда они попрощались, сумерки окутали Олларию синим плащом. Как же было тяжело уходить, отворачиваться от того, кто более никогда не скажет ему ни единого слова, но время было слишком дорого, и его уже оставалось в обрез.
* * *
Отрава обладала странным побочным эффектом: к тому моменту, когда он доехал до особняка, Алваро начал чувствовать себя как после бутылки выдержанной «Змеиной Крови». Сознание оставалось чистым, но опьянение разливалось по жилам, награждая легкостью и жаждой деятельности.
Всего за час он успел принять почти бесполезное уже противоядие, написать с десяток писем, предупредить Савиньяка, послать гонца к Ноймаринену и сделать так, чтобы в караул назначили только тех королевских гвардейцев, которым можно было доверять. Часть своего личного эскорта он отрядил Его Высокопреосвященству. Антонио были даны указания, что и как рассказывать Долорес. Алваро был уверен: супруга непременно выведает все, но лучше не сразу, и уж точно не узнает, как именно он умирал.
Самой Долорес он написал невозможно сентиментальное письмо. Даже если бы гонца перехватили, никто из ныне живущих не поверил бы, будто Железный Ворон способен складывать слова именно так. Еще он отписал сыновьям. Конечно, Рубен и Карлос были еще слишком малы, но Рамиро Предателю в свое время не повезло гораздо сильнее.
Надо отдать должное Диомиду, приехал он не сразу: ровно тогда, когда все основные распоряжения он сделал, а браться за менее важные дела уже не мог себе позволить. Алваро начинало лихорадить. Именно поэтому в кабинете столь ярко горел камин, а сам он сидел, закутавшись в одеяло.
Впрочем, приветствовать давнего союзника это не мешало:
Добрый вечер, Ваше Высокопреосвященство. Времени у нас немного. Как раз, чтобы проститься.
Диомид выглядел неважно. Казалось, он постарел разом на двадцать лет, и Алваро это не нравилось. Если он все же не переживет эту ночь, Талиг не должен остаться еще и без кардинала. С захватившей абсолютную власть дриксенки станется камня на камне не оставить от страны к возмужанию Фердинанда. Не говоря уже о том, что Рубену и Карлосу будет некуда возвращаться.