Смотрите, сказал я. Я уже увидел. Она присмотрелась и тихо застонала. Правда всегда выходит наружу.
Я плеснул водой уже в его сторону, и он начал таять. Мертвым все равно, кто бы что ни считал. А мы не предложили ему теплой крови, чтобы он снова ожил, пусть на несколько мгновений, и что-то рассказал. Сказал своей дочери, что любит ее.
Я рывком поставил Элиану на ноги.
Надо уходить, скоро сюда налетят попрошайки.
Она послушно пошла за мной. Пришлось взять ее за руку: туман не расходился, я боялся потерять дорогу и ее. Сзади раздалось первое робкое поскуливание. Скоро оно перейдет в злобный рык, и нам не сдобровать. Души, потерявшиеся в пути, слетались на запах возлияний и зверели, не найдя крови. А вот у нас ее было предостаточно.
Я хорошо знал дорогу, но замешкался на одном из перекрестков. Кварталы часто, пусть и незначительно меняли очертания, и я не мог понять, куда нам бежать. Рык раздался совсем близко, я почувствовал толчок в плечо и упал, потянув за собой Элиану. Мимо нас что-то пронеслось и скрылось в тумане.
Я помог ей подняться.
Вы уронили, она протянула связку ключей. Должны быть, вылетели, когда нас толкнуло. Я засунул их в карман. Подул свежий ветер, туман ушел, теперь неприкаянные души до нас не добрались бы.
* * *
В доме Голдбергов горели все окна.
Вам не обязательно заходить, тускло сказала Элиана.
Мне придется, я чувствовал знакомое покалывание в кончиках пальцев. Мы заключили договор, мы привлекли внимание, осталось доиграть последние действия.
Так я впервые увидел Оскара Голдберга. Совсем юный, с почти черными тенями под глазами, он производил впечатление человека, не спавшего несколько суток подряд. Он не посмотрел на сестру, когда мы вошли, его взгляд не отрывался от трех женщин в черном, сидевших бок о бок на софе и вязавших. Спицы мерно и громко щелкали.
Элиана! миссис Голдберг встала, но не подошла к дочери. Мистер Веспер, я вас предупреждала.
Мама, только и сказала Элиана, и что-то в ее голосе заставило мать посмотреть на меня.
Вы в него не стреляли, так ведь? спросил я.
Неправда, это сделала я.
Зачем? Не любили мужа?
Любила, она снова превращалась в статую: ничего человеческого. А он предал нас всех. Спасся при крушении парома, никому не дал о себе знать и ушел бродяжничать. Голдбергнищий-попрошайка! Как он посмел оставить все это. Детей, дело. Я бы убила его еще раз, будь у меня возможность.
Даже эту историю она излагала сухо и сжато, как доклад перед акционерами.
Он вернулся попросить у вас денег?
Да. Сказал, что пары сотен ему хватит надолго. Не спросил про детей, смотрел словно сквозь меня. Ему «невмоготу здесь было, душно», а копаться в отбросах оказалось веселее.
Вы пошли за деньгами, а вернулись с пистолетом.
Все так, она кивнула почти с одобрением.
Мама, повторила Элиана.
Ваш герой оказался фальшивкой. Мистер Голдберг, юный Оскар дернулся и посмотрел на меня удивленными глазами, вы поэтому разбили портрет отца? Не хотели смотреть на предателя?
Оскар, не смей отвечать!
Он ответит, я встал между ним и вязальщицами в черном. Юноша несколько раз моргнул.
Я, начал он и облизал пересохшие губы. Все говорили, что он всегда поступал правильно, я все время думал: а что бы сказал отец? А оказалось, что я уже лучше, чем он, даже стараться не надо!
Молчи! крикнула миссис Голдберг.
Я знал, что так надо сделать. Мы столько лет его ждали. Пришел ненастоящий, он бы все испортил.
Вы его застрелили.
Да, потом ушел.
А записки с угрозами матери подбрасывали тоже вы.
Давно уже, он дернул плечом. Думал, она позорит нас с этим любовником. А мы были опозорены задолго до этого.
Пойдёмте, мистер Голдберг.
Когда мы пошли к выходу, три женщины в черном тоже поднялись. Звякнули спицы, которые они одинаковым движением засунули в сумки. Элиана не подняла на меня взгляд, когда я проходил. Думаю, вряд ли я снова увижу девушку из особняка.
Мы шли по ночным улицам. Оскар несколько раз оглянулся.
Эти женщины, сказал он, они идут за нами?
За вами.
Что они хотят?
Убедиться, что я приведу вас, куда нужно.
Но мы идём не в полицию.
Поверьте, особой разницы не будет.
Проводник уже был на берегу. Он сидел на ступеньках, уходящих в воду. Бледные язычки воды вытягивались повыше, чтобы достать его протянутую руку, но пока ни у кого не получалось.
Добро пожаловать, мальчик, сказал он. Снова принялся решать задачи, не имеющие решения?
Кто вы? Мы должны были идти в полицию, я готов сделать признание.
Ты сказал, мы услышали, Проводник кивнул трем женщинам в черном. Сейчас ты поможешь дамам сесть в лодку, и вы вместе отплывете.
Туда?!
Все верно. Здесьнежизнь, к которой все-таки можно приспособиться. Там тебя ждет несмерть, к которой никогда нельзя привыкнуть. Лодка готова.
Оскар двинулся вперед, словно манекен. Подставил руку, и первая женщина стала садиться. Он вскрикнул и поднес ладонь к лицу.
Она ткнула меня спицами!
Это начало, мальчик. Греби усердней, иначе они снова пустят их в ход.
Когда крики перестали быть слышны, Проводник посмотрел на меня.
Лучше бы я остался снабженцем, лейтенант. Паршивая у меня работа.
У многих в этом городе и такой нет.
Это точно. Бывай, Веспер.
Удачи.
* * *
Сил размышлять о том, что произошло, не было. В конце полагается мораль, но я, хоть убей, не знал, в чем она заключалась. В том, что все хотели как лучше? Сомнительно. Что правдатяжелая ноша, и, храня верность одному, губишь остальных? Ближе к истине, пожалуй, но я все равно не в восторге.
Подойдя к дому, я зашарил по карманам в поиске ключей. Вокруг них была обвита цепочка. На память от Элианы? Я зажег свет.
* * *
Проводник снова помахал мне из-за стола.
Как чувствовал, что ты заглянешь. Виски?
Вместо ответа я положил на стол медальон на цепочке.
Воспоминания замучили, лейтенант? он ткнул в него пальцем. Или ты меня армейским жетоном удивить хотел?
Это номер Кастора. Его медальон. Он выцарапал три звезды с обратной стороны.
Проводник разве что на зуб его не попробовал.
Похоже, настоящий, сказал он. Знаешь, есть такое слово: напрасная надежда.
Пять лет о нем никто ничего не знал. А вчера меня кто-то спасает в Нижних Кварталах, и я нахожу там же медальон.
Я бы сказал, что это идеальная ловушка для тебя, лейтенант. Но ты не свернешь.
Нет, я взял жетон и надел на шею. Не в этот раз.
Потому что это был мой брат. Потому что я был болен самой бесполезной добродетелью и не собирался от нее лечиться.
Мир Дж. Р.Р. Толкина
Kira KuroiОхотник
fandom Antiquity 2015
Кроссовер с Дж. Р.Р.Толкином.
В лесах Киферона было жарко, и даже слишком, поэтому, найдя наконец долину Гаргафию, он вздохнул с облегчением: это место напомнило ему родные леса. И пусть вместо берез и елей, дубов и буков тут разрослись платаны, мирты и пихты, вместо серебристых тополей и трепещущих осин вонзались в небо темными стрелами кипарисы, но трава точно так же пестрела цветами, журчал прозрачный ручей и царила тишина
Вот только тишину эту нарушил треск ветвей и бешеный лай. Он вздрогнул, и стрела сама легла на тетиву. Терять бдительность не следовало даже в этих благословенных местах.
Собаки лаяли и рычали совсем близко, потом раздался крик, похожий на человеческий, и он быстро пошел на звук. Густые заросли не страшили его: ветви даже не касались длинных золотистых волос, а вьющиеся травы не пытались опутать ноги.
Когда он выступил из леса, глазам его предстало печальное зрелище: красавец-олень из последних сил отбивался от своры рассвирепевших охотничьих собак, почему-то даже не пытаясь поднять их на рога или затоптать, а те подступали все ближе, и вот уже повалили благородного зверя, навалившись всей ордой, и морды их окрасились кровью
В глазах оленя он разглядел ужас и мольбу о помощи, а когда снова услышал почти человеческий стон, не выдержал.