Если господа Ариго потянут за собой сестру, результат может устроить кардинала, но никак не Рокэ. А такзачем отказывать себе в удовольствии. Суддело долгое и скучное
Вы неисправимы.
Рокэ отвесил шутовской поклон.
А еще герцог Придд его по-прежнему ненавидит, и так тоже спокойнее. Он не удержался вчера, все же спросил, когда они закончили с заговором.
Последний вопрос, герцог. Как же месть?
Если бы я мог давать волю личным чувствам без ущерба для своей семьи, герцог Алва, я бы попытался вас убить в Фабианов день, а не брал на себя новые обязательства. Когда ситуация изменится, мы можем вернуться к этому разговору. Если пожелаете.
Эпилог
Осень 1 года Круга Ветра
Когда мир сначала вставал с ног на голову, а потом внезапно переворачивался обратно, было не до дурацких формальностей. Но все же пришло время вспомнить и о них.
Валентин Придд, я считаю ваше обучение законченным. Вы достойны стать одним из талигойских рыцарей, подтверждаю это пред землей и небесами.
А парень-то пошел по твоим стопам, Рокэ, службу оруженосца заканчивает в чине полковника. Надо было еще в Фельпе отпускать, но тогда было не до того.
У вас больше нет обязательств передо мной, Валентин. И ситуация изменилась.
Я связал благополучие Дома Волн с благополучием Талига, господин регент. А оно, в свою очередь, пока еще неразрывно связано с вами. Если вы так уж хотите умереть, ищите другой способ.
Вот же Зараза.
seaneПривязанности
«Ваше Величество!
Поскольку в мои руки попали документы, открывшие мне глаза на события, произошедшие в захваченной Олларии в четырехсотом году прошлого Круга, я беру на себя смелость написать Вам, чтобы поведать правду о смерти Вашего отца, Фердинанда Второго Оллара. Всем известно, что Фердинанд Второй был злодейски умерщвлен подручными узурпатора Альдо Ракана и по его приказу, однако мало кто знает о событиях, этому предшествовавших. Истинный виновник гибели Вашего отца двадцать лет находится рядом с Вами.
Зимой того года в Олларию, оккупированную войсками Альдо Ракана, под видом урготского посла явился некий граф Ченизуизвестный Вам граф Валмон, тогда носивший титул виконта Валме. Дальнейшую историю Вы знаете или скорее думаете, что знаете: друг спасает друга, повеса и трус оказывается героем. Эта историясловно поэма, она повествует одновременно о вершинах дружеской преданности и о глубинах человеческой лживости. Граф Валмонвеликий лжец. Все мы знаем о его репутации и все равно обманываемся, если ему взбредет в голову нас обмануть.
Находясь в роли урготского посла при дворе Альдо Ракана, граф Валмон способствовал его переписке с Фомой Урготским и принцессой Еленой. Мне приходилось говорить с людьми, которые видели эти письма своими глазами, однако также мне известно, что после свержения узурпатора Фома Урготский утверждал, что никогда не направлял к нему настоящих послов и не состоял в переписке с Альдо Раканом, а все произошедшее было лишь частью операции по освобождению герцога Алва. Исходя из его слов, можно предположить, что переписка велась самим «графом Ченизу».
Некоторые из этих писем теперь оказались у меня в руках. Содержание их таково, что неотвратимо должно было подвести Альдо Ракана к мысли об убийстве плененного короля Талига, и именно граф Валмон передал эти письма Ракану.
Граф Валмонпризнанный игрок, легко управляющий судьбами и людей, и целых государств. Я не представляю, зачем ему нужна была смерть Вашего отца, но именно граф Валмон за нее в ответе. Альдо Ракан убил, но его подтолкнули.
Я не знаю, сделано это было ради того, чтобы избавить армии от необходимости сражаться за отрекшегося короля, или просто в отместку за предательство, совершенное Вашим отцом на суде, и даже не берусь судить о мотивах графа Валмона. Он долгие годы верой и правдой служил Талигу, и письмо мое легко можно счесть наветом, призванным опорочить преданного слугу престола. Говорят к тому же, что Ваша привязанность к этому человеку имеет почти родственный характер и лишь немногим меньше привязанности, которую Вы питаете к герцогу Алва.
Но мне кажется, что Вы имеете право знать правду. Я прилагаю к своему посланию те документы, которые послужили причиной его написания. Уничтожьте их, и никто и никогда больше не сможет связать графа Валмона со смертью Фердинанда Второго. Все в Вашей власти, государь.
Надеюсь, Вы простите мне мою анонимность»
Свет падал на лицо графа Валмона, пока тот читал странное послание, и Карл пристально смотрел, не в силах разгадать, о чем думает этот человек, некогда казавшийся ему самым искренним и веселым из всех, с кем Карл был знаком.
Экстерриору Талига Марселю Валмону недавно сравнялось пятьдесят пять. Он до сих пор не женился. Было время, когда Октавия, старшая сестра Карла, питала определенные надежды, однако надежды эти так и остались бесплодными. Теперь, пожалуй, стоило радоваться, что чаяния ее не сбылись.
Как письмо попало к вам? спросил Валмон, наконец дочитав. Выяснили, кто его подбросил?
Я пригласил вас не за этим, граф.
Прошу прощения, Ваше Величество, сказал Валмон с легким поклоном. Я вас слушаю.
Я желаю знать, что в этом письмеправда, а что ложь. Переписка между Альдо Раканом и Фомой Урготским и его дочерью действительно велась?
Не совсем, Ваше Величество.
Письмо писали не они? Тогда кто же?
Я, сказал Валмон.
Взгляды их встретились.
Карл этого не ждал. Отрицания, насмешекс годами граф Валмон стал почти так же язвителен, как герцог Алва. Предположений о том, кто опустился до подобных анонимных посланий. Но не признаниятакого простого и шокирующего.
В серых глазах Валмона отражалось солнце.
Карл медленно, осторожно впускал в себя мысль о том, что именно этот человек убил его отца.
Некогда лучший друг маленьких Олларов, а после предмет девичьих грез Октавии и поверенный юношеских тайн самого Карла, тот, кого Октавий и Анжелика до сих пор называли «дядюшка Марсель», вернейший подданый, поставивший благо страны и династии выше собственного блага, женатый на Талиге и своей работе, этот самый человек целенаправленно погубил Фердинанда Второго.
Вы покрываете урготов, сказал Карл неожиданно севшим голосом.
Отошел к окну, скрестил руки на груди. Его предполагаемый брак с Марией, старшей дочерью Великой герцогини Елены Урготской стал бы невозможен, если б оказалась, что мать или дед Марии замешаны в этом деле.
Марсель Валмон был сторонником этого брака. Сам Карл до сих пор так и не решил, как относится к своей пока еще не невесте, хотя переговоры о будущей помолвке шли полным ходом. Принцесса Мария унаследовала неукротимый, решительный характер своей матери. Карл же с юности втайне мечтал, что однажды встретит женщину, подобную той, от которой Оллары вели свой род, и которая навсегда породнила их род с родом Алва.
Однажды Карл рассказал об этом графу Валмону. Тот долго молчал, а потом тихо спросил, говорил ли когда-нибудь Карл об этом с герцогом Алвой. И посоветовал никогда не говорить.
Вы покрываете урготов, повторил Карл.
Сама мысль о том, что кто-то готов обвинить себя в убийстве, лишь бы не дать рассориться двум государствам, была бы смешна, если бы Карл не знал графа Валмона. Когда Карл был еще ребенком, говорили о готовящемся браке между тогда еще виконтом Валме и принцессой Еленой, но тот отказался от возможности сделаться однажды принцем-консортом Ургота и встать в один ряд с правителями прочих государств, отказался ради того, чтобы служить Талигу. Быть может, отказался и от собственного счастья. Карл видел этих двоих вместе: герцогиня Елена и граф Валмон и впрямь были очень дружны, и дружба эта казалась делом личным, а не государственным.
Вы ошибаетесь, Ваше Величество, говорил меж тем граф Валмон. Все участие Великого герцога Фомы и его дочери заключалось лишь в том, что герцог Фома дал мне гражданство, титул и возможность прикрыться званием посла, а принцесса Еленаобразец своего почерка.
Карл молчал. Солнце нынче было таким ослепительным, что вышибало слезы из глаз, но Карл упрямо смотрел в окно.