До самого последнего момента я подозревал, что микроавтобус отвезет меня в какое-то другое место, нежели было обещано. Может быть, другой интернат. Либо сделает несколько кругов и вернется к воротам, из которых выехал, где Кито торжественно объявит мне о месяце карцера за предательство, глупость и слабохарактерность.
Лишь когда автомобиль заехал на смутно знакомую мне парковку около станции метро и я заметил силуэт мужчины, ожидающий меня около своего автомобиля, я уверовал, что никакого злого умысла и ничьей глупой шутки нетвсе это происходит на самом деле.
Глава 6
Роберт Ленц был человеком из другого мира. Он походил на состоятельного туриста в длительном отпуску. Полковник носил мокасины, светло-бежевые льняные брюки, хлопковую рубашку в клетку и белую панаму. На его загорелом лице играла спокойная, дружелюбная улыбка. Его семейный электромобильсерый пятидверный хэтчбексверкал, словно новенький, после мойки. Я уставился на него, словно на какое-то чудо-юдо, и не нашел подходящих слов. Пока он заверял своей электронной подписью сопроводительный документы, объясняясь с угрюмым Омаром, я окидывал растерянным взглядом суету людей и машины около станции «Уилсон Драйв». Кожей я чувствовал отчужденность от этого шумного, беспорядочного мира. Мне было тут неуютно.
Ну привет, Димитрис, произнес наконец Роберт, оборачиваясь ко мне с приветливой улыбкой.
Я проводил недоверчивым взглядом широкую спину Омара, удаляющуюся в сторону микроавтобуса с гербом «Вознесения». Мышцы ног невольно дернулись, порывая двинуться за ним. Мое место тамв этом автомобиле. Не могу же я остаться здесь одинбез своего отряда, без присмотра куратора, без четкой программы действий. Мои пальцы в очередной раз невольно почесали запястье, на котором виднелись следы от «пип-боя». Ощущение пустоты было такое тревожное, будто мне ампутировали руку.
Здравствуйте, сэр! Меня теперь зовут Алекс, сэр, произнес я, недоверчиво вглядываясь в смутно знакомые черты лица. Алекс Сандерс.
Я неловко опустил глаза на руку, протянутую Робертом, и, после колебаний, пожал ее, хоть такой способ здороваться со взрослыми людьми и не был предусмотрен правилами. Если мой ответ и удивил Роберта, то он не подал виду.
Ты еще больше возмужал, Димитрис, признал Ленц, восхищенно глядя на меня снизу вверх. Какой у тебя рост, где-то под сто девяносто?
Ровно сто девяносто, сэр.
Мы ведь договорились, что ты будешь называть меня «Роберт», помнишь?
Э-э-э да, неловко кивнул я.
От мысли, что мне нужно будет называть старшего человека, ответственного за мое воспитание, иначе, чем «сэр», мне сделалась неловко. Я не был уверен, что смогу называть его просто по имени. Но так же сложно мне будет и ослушаться его. Роберт внимательно следил за моим растерянным поведением. Затем улыбнулся, по-отечески хлопнул меня по плечу и сказал:
Садись-ка в машину. Я хочу отвезти тебя кое-куда.
Я покорно кивнул, обошел автомобиль, открыл дверцу, сел на переднее сиденье и сразу пристегнув ремень безопасности. Я ожидал, что сейчас последуют расспросы и, признаться, совсем не был к ним готов. Но надо отдать Роберту должноеон тонко прочувствовал мое внутреннее состояние, будто и впрямь знал меня не первый год. Усевшись на водительское сиденье и приставив палец к сенсору, включив зажигание, он совсем не приставал ко мне с настойчивыми расспросами. Спросил лишь:
Ты голоден?
Нет, спасибо.
Время обеда еще не подошло, а мой желудок функционирует по строгому графику.
Держи. Это твое.
Он протянул мне футляр с моим старым коммуникатором. Неуверенно приняв его, я некоторое время повертел футляр в руках, но так и не решился открыть и примерить сетчаточник себе на глаз. Не став меня понукать, Роберт тронулся.
Под легкий джаз, доносящийся из радиоприемника, я глядел на тысячи машин, ползущих по автомагистралям и эстакадам под сенью сиднейских небоскребов, пестрящих голографической рекламой. Жизнь здесь кипела ключом. Заглядывая в лица водителей и пассажиров машин, ползущих рядом в тянучке, я видел, что практически все они оживленно разговаривали с видимыми или невидимыми собеседниками, временами отрывая одну, а то и обе руки от руля, чтобы выписать им несколько пируэтов, управляя некими мультимедийными программами. Купаясь в обилии информации, льющейся на них сразу из десятков источников, они, кажется, не могли и заподозрить, что где-то совсем недалеко есть место под названием «Вознесение», где люди вообще понятия не имеют, что происходит за стенами их негостеприимного дома.
Когда прошло минут десять, Роберт наконец прервал молчание словами:
Я был на стадионе, когда ты выступал.
Я перевел на него недоверчивый взгляд.
Ты не видел менянароду было слишком много, пояснил он, улыбаясь. А после окончания соревнований мне не удалось к тебе пробиться. У вас там с этим кх все строго.
Я понял, о чем он говорит. Сопровождающий меня физрук увез меня из олимпийского городка, едва мне вручили бронзовую медаль, не позволив пообщаться ни с кем из организаторов и тем более журналистов. Куда там было Ленцу добраться до меня! И хорошо, что ему это не удалось. В присутствии воспитателя я все равно смог бы ответить на его приветствие лишь дежурной фразой, прописанной в правилах.
Я не знал, что вы там были, ответил я сдержанно-вежливо. А то бы постарался выступить получше, чтобы вам не приходилось за меня краснеть.
А, по-моему, ты здорово навешал тому парню в бою за третье место. Никогда не думал, что у семнадцатилетнего парня может быть такой мощный хук. Господи, да бедняга, должно быть, очнулся в больнице!
Нет-нет, с ним все в порядке. Спасибо, сэ Роберт.
Твой отец гордился бы тобой, если бы видел это.
Я закусил губу, не решаясь задать вопрос, и повисло тяжкое молчание. Но Роберт предугадал мой вопрос и ответил на него сам:
Я все тебе расскажу. Позже. Хорошо?
Да, конечно, кивнул я.
Где-то полчаса спустя Роберт свернул с улицы в сторону одного из множества небоскребов. Система управления на въезде в подземный паркинг автоматически вывела на дисплей бортового компьютера схему, подсветив зеленым светом свободное место и проложив нам к нему маршрут. Едва шлагбаум поднялся, мы погрузились в катакомбы многоэтажной парковки. Лишь на седьмом подземном этаже мы наконец добрались до указанного компьютером свободного парковочного места. Втиснуться меж двух стоящих рядом машин Роберт доверил парк-троникукомпьютер мог рассчитать точность лучше и надежнее, чем самый опытный водитель.
Идем, предложил он, заглушив мотор.
Не спрашивая, куда мы приехали (интернат научил меня воздерживаться от лишних вопросов), я пошел за Ленцом. Скоростной лифт доставил нас в шумный людный холл какого-то торгово-офисного центра, где от обилия прохожих и рекламы у меня зарябило в глазах и я едва не натолкнулся на робота-уборщика. Еще один скоростной лифт, куда мы втиснулись вместе с двумя десятками ужасно занятых людей, поднял нас на несколько десятков этажей выше. Когда раздвижная дверь наконец открылась, чтобы выпустить нас, я увидел белые стены, уютные диванчики из кожезаменителя для посетителей и вывеску какого-то медицинского учреждения. Нас встретила голограмма в виде сексапильной медсестры, объявившая, что приветствует нас в клинике эстетической медицины доктора Гривза.
Роберт Ленц. Я по записи.
После секундного замешательства, во время которого компьютер просканировал посетителя, голограмма расплылась в улыбке.
Приветствуем вас, мистер Ленц. Доктор уже ожидает.
Поманив меня за собой, Роберт последовал к автомату, выдающему бахилы, и провел по коридору к кабинету врача. Следуя за ним, я не подал виду, что немного начинаю нервничать. Зачем Ленц притащил меня в больницу?! За последние полтора года представители медицинских профессий научили меня остерегаться с их стороны какого-нибудь подвоха вроде маски с усыпляющим газом на лице и непрошенного появления в моем теле посторонних предметов.
Здравствуйте! нас с улыбкой приветствовал плечистый чернокожий средних лет в медицинском халатетаком же белоснежном, как его зубы, резко контрастировавшие с эбонитовой кожей. О, вот и наш пациент! Что, парень, неужели тебе правда не понравился нанокомм? Мой сын от него в восторге! Скажи правду, это папаша заставляет тебя избавиться от этой модной штуковины!