Предлагаю прогуляться вокруг озера, предложил я. Погода нынче замечательная, правда?
Да, такое солнышко! покраснев, Бетти влюбленные глаза с моего лица на небо и обратно.
Рина смерила Паоло взглядом, полным уничтожающего презрения:
А этот что, вообще ничем не занимается? спросила она. Ты хоть подтянуться раз можешь?!
Я э-э-э не очень люблю спорт, зардевшись, промямлил Поль. Доктор Митчелл говорит, что я по своему складу ума интеллектуал-гуманитарий.
Понятно, махнула рукой Рина. Она говорит так всем, кому больше сказать нечего.
Бетти слегка прыснула, смущенно глянув на меня, мол, ничего страшного, что моя подружайка делает котлету из твоего придурковатого компаньона? В общем, чего уж говорить, встреча с самого начала пошла вовсе не по тому сценарию, который, наверное, рисовал себе в мыслях несостоявшийся герой-любовник Поль, задумывая это романтическое рандеву. «Ну извини, дружище. Жизнь полна печалей», подумал я, сдержав усмешку.
Я согласился на это мероприятие скорее от скуки, чем из-за каких-то особых ожиданий, и потому любой ее исход готов был воспринять философски.
Ладно, идемте, кивнул я в сторону озера. Рина, не составишь мне компанию? Покалякаем о боксе, пока эти гуманитарии-интеллектуалы будут обмениваться высокопарными речами.
Я тоже могу поговорить о боксе! запротестовала Бетти. Я, между прочим, болела за тебя Алекс!
Эй, спасибо, Бетти! неловко улыбнулся я. Поль, будь так добр, присмотри как следует за моей единственной болельщицей
Чуть ли не силой я заставив Бетти и Поля идти рядом (вид у обоих был откровенно несчастный, и не было похоже, чтобы они были готовы вести хоть какую-нибудь беседу), а сам ускорил шаг и, вместе с Риной Кейдж, быстро оторвался от них метров на сто.
А ты, значит, в женской команде по боксу?
Я бы не назвала это «командой», прыснула Рина. Никто, кроме меня, ни на что там не способен. Мне не с кем спарринговаться с тех пор, как Мэнди Питерсон получила сотрясение мозга, а Ролле Бинг я сломала переносицу. Мэндимедлительная и неповоротливая, как корова, а Ролла не может отличить бокс от балета.
Ого! засмеялся я. Тебе следовало бы быть полегче со своими подругами.
Полегче? презрительно прыснула Рина. Ты правда боксер? Разговариваешь ты как библиотекарь.
Смерив идущую рядом девушку внимательным взглядом, я вдруг признался себе (уж не знаю, насколько виной тому мое длительное голодание по общению с женским полом), что она чем-то мне начинает нравиться. Несмотря на внушительные габариты и мужиковатые манеры, она, по крайней мере, не была похожа на доску. Под белой блузкой проглядывались крепкие подтянутые сиськи. Светло-серые летние брюки туго обтягивали спортивные бедра и аппетитную округлую задницу. А в крупных чертах ее лица проглядывалась какая-то грубоватая привлекательность. Определенно, Рина не модель, не неженка и не красотка, но она обладает каким-то животным магнетизмом, которому сложно противостоять, особенно когда ты не видел девушек на расстоянии вытянутой руки последние полгода.
Чего уставился?! спросила та с вызовом, проследив за моим взглядом и сверкнув глазами. Надеюсь, ты не задумал ничего из того, о чем говорил пастор сегодня утром?
Нет, что ты, с серьезным лицом поспешил заверить ее я. Мне кажется такой глупостью и дикостью, что кое-кто все еще ассоциирует любое общение мужчины и женщины со всей этой грязью! Я вот лично абсолютно не подвержен предрассудкам. Если мне судилось родиться мужчиной, а тебеженщиной, но оба мы цивилизованные и разумные люди, то почему половая принадлежность должна как-то влиять на наше отношение друг к другу? Мне интересно с тобой пообщаться, только и всего.
Пока я произносил эту напыщенную речь, она пристально смотрела на меня и усмехалась, мол, чего ты лапшу мне вешаешь, я вижу тебя насквозь. Насмешливая улыбка ее полных губ показалась мне жутко сексуальной.
Что ж, усмехнулась она. И о чем же ты хотел поговорить?
Вопрос был не из простых. Поначалу я растерялся, но быстро нашелся.
Так что, ты тоже поедешь на отборочный турнир в Мельбурн? Всерьез рассчитываешь пройти его и попасть на олимпиаду?
Я рассчитываю, что из трех с половиной тысяч девиц в двадцати двух интернатах найдется хотя бы парочка, способных держать удар. Я удивлюсь, если кто-то из них выстоит со мной хоть три раунда.
Давно ты занимаешься?
Это у меня в крови, пожала она плечами.
Ты из «сирот»? спросил я. Выросла в трущобах?
Что, похоже? хмыкнула она. Трущобыэто рай по сравнению с местами, где я выросла, парень. Я «дикарка», и прожила на африканских пустошах до тринадцати лет. Таких, как я, в центрах дядюшки Хаба называют «переспелыми». Четырем из пяти ставят НВЦ. А я прошла. Одна из «психичек» в Хабе здорово запала на меня и решила подготовить для интерната. Все говорили: безнадежная затея. Но она за два года почти отучила меня ругаться матом и бить людям рожи, да еще так запудрила мне мозг своим английским, что я, в жизни не знавшая на нем ни слова, затараторила только так. В общем, подфартило конкретно.
Не скучаешь по прошлой жизни? поинтересовался я, пытаясь прочитать на лице Рины, насколько искренне она говорит про «фарт». По людям, которых ты знала?
Ты «сиротка», небось? хмыкнула она, скривившись. Никогда не бывал за пределами ваших «зеленых» и «желтых» зон? Вижу, что нет. Если бы бывал, у тебя бы хватило ума не спрашивать, скучаю ли я по тем местам и по тем кх кого ты называешь «людьми». Я рада, что мне никогда больше не придется услышать непроизносимое нигерийское ругательство, которое прежде было у меня вместо имени.
Я понимающе кивнул. Большая часть «дикарей», с которыми я общался, считали так же.
Думала уже над своей будущей профессией? спросил я, когда мы преодолели половину круга вокруг озера. К чему тебя тянет?
Что тут думать-то? удивилась Рина. Я знаю, чем буду заниматься, когда выйду отсюда.
Чем же?
Пойду в полицейскую академию. А оттудапрямиком в полицию Анклава, с жестокой мечтательной улыбкой произнесла Рина. Вот это будет житуха!
Хочешь работать в полиции?
Еще бы не хотела! хмыкнула она. Любой, у кого есть здоровье и хоть капля ума, должен ползать перед воспитателями на коленях, чтобы ему разрешили стать копом.
Что тут такого уж крутого?
Ты, я смотрю, вообще не соображаешь. Фараоныэто же элита! Они обладают настоящей властью! Все их боятся и уважают: от уличной шпаны до проворовавшихся толстосумов! Разве ты бы не хотел быть одним из них? От души давать на орехи разным негодяям, оставаясь при этом законопослушным гражданином с приличной зарплатой и страховкойразве это не мечта?!
«Да уж. Мечты у людей бывают разными», подумал я, усмехнувшись.
Я слышал, там высокий конкурс, с сомнением покачал я. Служба в полицииэто тяжелая и очень ответственная работа. Чтобы стать полицейским, недостаточно крепких кулаков и желания причинять людям боль. Надо иметь приличный багаж знаний и высокие моральные качества, чтобы пройти конкурс.
На что-то намекаешь, умник? насупила брови Рина. Не сомневайся, мой котелок варит не хуже твоего. А о моральных качествах лучше помалкивай. И не забудь исповедаться Ричардсу, что ты пялился на мой зад.
«Вот сука», в отчаянии подумал я. «Если Кито услышит этот твой треп, он выпишет мне строгий выговор, не разбираясь, кто прав».
Тебе показалось, ответил я, с трудом отрывая взгляд от ее задницы. Или, может, тебе хочется, чтобы на него кто-то пялился? Тогда тебе самой впору исповедоваться, подруга.
Не забудь накатать на меня донос, как вернешься с прогулки, маменькин сынок, усмехнулась она, вызывающе посмотрев на меня. Приходиться, наверное, немало докладных строчить, чтобы усидеть на тепленьком старостовском местечке?
А тебе, небось, завидно?
Еще как. Будь я старостой, заставила бы своих балерин отжиматься до седьмого пота! заржала Рина, мечтательно закатив глаза. Ох и поплясали бы они у меня!
Почаще заходи к доктору Митчелл, покосившись на нее, посоветовал я. Надо быть полным психом, чтобы допустить тебя к службе в полиции.