Хм. Спасибо, так сказать, за м-м-м комплимент, но я э-э-э не думаю, что ты обратился по адресу, Сандерс. Пусть твой куратор объясняет тебе. Это, так сказать, совсем не моя компетенция. Ну, в смысле, я же науку преподаю, а не Ям-м-м чего уж говорить, знаю об этой м-м-м небольшой проблеме. Ты правильно сказал, нет четкого, так сказать, регулирования, а грань тут, как бы это сказать, очень тонкая, так что Знаю, да, кое-кто из коллег порой позволяет себе несколько злоупотреблять своим положением пользуясь доверчивостью молодых девушек, так сказать. Я считаю это весьма непрофессиональнымой, но это, конечно, тебя совершенно не касается проговорил он сбивчиво, продолжая при этом что-то сосредоточенно чертить на невидимой мне электронной доске.
Я сразу понял, что обратился как раз по адресу. Всю жизнь занятый вопросами, далекими от реальной жизни, преподаватель рассеянно и бездумно выбалтывал информацию, которую другие скрыли бы от меня из педагогических соображений.
«Хм. Это кто же интересно из наших преподавателей занимается подобным?»подумал я, однако вспомнил, что пришел сюда не за этим.
Значит, для учеников это не запрещено? Ну, там, дружить между собой?
Нет-нет. Нет никаких ограничений в Дисциплинарном уставе ну, насколько я его знаю. По мне, так на здоровье, что тут такого? Лишь бы, конечно, не в ущерб учебе и прочим обязанностямНу и, конечно, чтобы без разных неподобств ты же понимаешь вам ведь нельзя э-э-э ну, все такое. Вообще, спросил бы ты у своего куратора. Он м-м-м больше владеет всеми этими вещами Меня все это мало интересует Эх, молодежь Это все, Сандерс?
Во время своей сбивчивой речи преподаватель не переставал чертить и писать что-то: на мне было сосредоточено никак не более 30 % его рассеянного внимания. Ответ меня удовлетворил. Странно, конечно, что авторы садистских правил внутреннего распорядка «Вознесения» забыли ограничить нас еще и в этом. Но единственному послаблению в строгих правилах я был только рад.
Спасибо большое, сэр.
24 октября 2077 г., воскресенье. 194-ый день.
А ты не спрашивал у нее, чем она увлекается? не переставал лезть ко мне с расспросами Поль, пока мы с ним стояли в конце дорожки, ведущей от женских общежитий к открытой спортплощадке, расположенной на берегу озера. В смысле, я бы не хотел говорить с ней о какой-то ерунде, которая ей совершенно не интересна! Она тогда решит, что со мной э-э-э дружить нет смысла.
«Эх, когда же ты наконец заткнешься?»беззвучно вздохнув, подумал я. Поль не отходил от меня сегодня с самого утра, прожужжав все уши вопросами, опасениями и предположениями, касающимися сегодняшней встречи. Умудрялся болтать со мной даже во время службы в церкви. Шон Голдстейн, заметив внезапно проснувшуюся у Паоло привязанность ко мне, съязвил, что мы с ним неплохо смотримся в качестве парочки. Но Торричелли, против обыкновения, даже не обиделся на его насмешку, настолько был захвачен своими мыслями.
Я уже говорил, что ни о чем ее не расспрашивал, сдерживая раздражение, ответил я. Мы с твоей Бетти проговорили ровно пять минут. Успокоишься ты наконец?
Почему это«моей»? испугался он, опасливо покосившись по сторонам. Не говори глупостей! Если я желаю расширить свой кругозор, общаясь с разными интересными людьми, независимо от их пола, это еще не повод для разных дурацких предположений. Ты же знаешь, я не из тех, кто нарушает правила.
«Ага. Только вот с начала вступительной кампании тебя уже трижды ловили на дрочке, дружище. Похоже, количество сперматозоидов в твоем организме обратно пропорционально количеству серого вещества», подумал я.
Извини, Поль, я совсем не умею подбирать подходящие слова, язвительно ответил я. Куратор говорит, что я с каждым днем не развиваюсь, а тупею, потому что провожу слишком много времени на стадионе и возле боксерской груши. Надеюсь, что он будет доволен моим сегодняшним решением посвятить время интересному общению вместо баскетбола.
А о чем ты собираешься общаться с подружкой Бетти? спросил Поль, беспокойно переминаясь с одной ноги на другую. Будешь говорить про учебу?
Посмотрим, пожал плечами я. Я же даже не знаю, кого она с собой возьмет.
Как думаешь, может, они передумали приходить? Уже пять минут, как они должны были быть тут.
Пять минутэто ерунда для девушек. Они очень непунктуальны. Расслабься ты, Поль. Вон они, кажется, идут. Ого. Кто это с ней? Это девушка?! Господи. Не та ли это горилла, что будет выступать на отборочном по женскому боксу?
Она выше ее головы на полторы, присвистнул Поль. И вдвое шире.
Я слышал, что никакая девушка не возьмет с собой на встречу с парнями подругу красивее ее. Но я не думал, что все может зайти так далеко.
Эх, здорово мне придется отдуваться, Поль, пока будешь ворковать со своей Бетти пробормотал я, морщась в предвкушении
Опять«моей»! покраснел он. Перестань ты, наконец. И, в конце концов, разве важно, как кто выглядит? Главное, чтобы они были интересными в общении, так ведь?
Следя за приближением наших новых «подруг», я подумал, что мне, скорее всего, не составит большого труда держать в узде свое мужское естество. Ни одна из них и близко не походила на Дженни Мэтьюз, Мей Юнг или кого-либо из девушек, о которых я задумывался в сексуальном или романтическом смысле.
Любовь Паоло Торричелли, которую звали Бетти Льюис, я уже видел два дня назад, приглашая на эту встречу. Это была, на мой взгляд, совершенно невзрачная личность, напоминающая чахнущую фиалку: маленькая, худенькая, бледненькая, голубоглазая, болезненно-хрупкая, с вьющимися белыми волосами. Не знаю, что там видел в своих фантазиях Поль, но, на мой взгляд, ее было и за руку взять страшноможно ненароком сломать запястье. А уж представлять себе ее худое тело и похожие на прыщи груди, спрятанные под униформой, мне совершенно не хотелось.
Сопровождающая ее темнокожая черноволосая девушка была выше ее по меньшей мере на голову, а то и правда на полторыза 180 см. Оценив еще издалека ее спортивное сложение, я должен был признать, что был бы рад такому пополнению в нашей регбийской команде. Пожалуй, что она и в боксерском спарринге с любым парнем из моего отряда отлично бы держалась. Крупные губы, мясистый нос и грубые, волевые линии ее лица так разительно контрастировали с нежными чертами ее подруги, что они казались существами из разных миров.
Я махнул девчонкам рукой, и они направились к нам.
Привет, стеснительно улыбнулась Бетти, неуверенно глядя на меня своими васильковыми глазками. Моя подруга, о которой я говорила, занята уроками. Рина согласилась пойти со мной вместо нее.
Рина Кейдж, ее подруга протянула руку, пожатие которой оказалось крепче, чем у половины моего отряда. А ты, значит, тот самый староста-боксер из 15-го, который будет выступать от нас на отборочном по боксу? Я думала, ты крупнее.
Голос у нее был под стать внешностинизкий, грубый, да еще и с заметным акцентом.
Мой рост в этом месяце приблизился к отметке шесть футов и три дюйма (по метрической системе это равнялось бы 190 сантиметрам), а весил я сто девяносто пять фунтов (порядка восьмидесяти восьми килограммов), так что мелким я себя отнюдь не считал, и, более того, всерьез рассчитывал уже в этом году преодолеть отборочный этап и попасть на юношескую олимпиаду. Впрочем, на комментарий Рины я не успел ничего ответитьна мою защиту сразу же яростно встала Бетти.
Рина! возмущенно одернула она подругу. Извини, Алекс, она совершенно не умеет себя вести.
Ничего, мы и сами с усами, подмигнул ей я. Очень приятно, Рина. Я Алекс Сандерс, будем знакомы. А вот и Паоло Торричелли, о котором я столько говорил. Если бы не Поль, мы бы сейчас не встретились. Это он тебя приметил, Бетти, и предложил устроить эту встречу. Прошу любить и жаловать.
Привет, смущенно улыбнулся он.
Привет, Паоло, лишь краем глаза глянув на него, пропищала Бетти, и тут же вновь воззрилась на меня. Ну что, куда мы пойдем, Алекс? Что будем делать?
Я вдруг с некоторой досадой осознал (впрочем, если быть честным, я понял это еще при первой встрече), что эта пискливая дурнушка всецело захвачена мной, и именно потому согласилась на эту встречу. Поль же явно не произвел на нее впечатление ни своей внешностью, ни своим невнятным бормотанием. Неудобно как-то получилось. Ну да ладно.