Да брось. Ты вовсе не стара.
Ну, я имею в видудля тебя, Клаудия смутилась еще сильнее.
Ты замечательно выглядишь, заверил я. И Джен тоже так считает. Она вообще подумала, что ты ненамного меня старше.
Спасибо. Э-э-э, ладно, Дима. Я трачу твои бесценные минутки на какие-то глупые разговоры, как будто нет ничего важнее. В общем, я была очень рада тебя видеть и слышать! Не сомневаюсь, что у тебя все будет хорошо! Я молюсь за тебя.
Спасибо, Клаудия. Мне это очень приятно, искренне ответил я.
Что ж, она грустно улыбнулась на прощание, едва сдерживая слезы. Пока.
Оставшиеся десять минут я потратил на разговор с Джен, который, надо признать, был не столь теплым и эмоциональнымглавным образом девушка энергично расспрашивала меня о моих буднях и кое-что рассказала о своих. Мы с ней жили в предвкушении встречи, которая должна была состояться в последний день сентября (все было организовано так, что я покину стены интерната под видом выездной тренировки по боксу), однако говорить об этом здесь и сейчас было нельзя.
С нетерпением жду встречи, произнес я ей на прощании, не уточняя, когда именно та произойдет.
30 сентября 2078 г., пятница. 487-ой день.
А произошла она 30-го сентября, как и планировалось, и продлилась всего три часа, которые мы провели, не покидая крошечного «капсульного» номера гостиницы, находящейся в нескольких остановках от станции метро Уилсон Драйв, ближайшей к интернату.
Пять метров кубических пространства с крошечным окном, занятых главным образом мягким надувным матрасом; стереосистема, издающая звуки спокойной японской музыки; суши в пластиковых коробках, приобретенные Джен в ближайшем суши-баре и холодный зеленый чай в бутылочкахвот так примерно выглядел незаслуженный трехчасовой рай для ученика «Вознесения».
Твои думают, что ты занимаешься боксом? улыбнулась Джен своей белоснежной улыбкой, прежде чем изящно положить себе в рот диетический ролл с огурцом.
Она сидела на краю матраса в запахнутом на груди изящном сине-золотом халатике, не спеша поедая свою порцию суши, к которой у нее не было возможности притронуться первый час с момента нашей встречи.
Угу, кивнул я, с упоением пережевывая куда более аппетитную «Филадельфию» с лососем.
Должно быть, однокурсники здорово тебе завидуют.
Угу, снова угукнул я, а затем, проглотив наконец суши, добавил. Еще бы! У большинства из них вообще нет девушки. И никогда не было. В центрах Хаберна это запрещено, в «Вознесении»тем более. Мне жаль этих бедняг. Даже не знаю, как многие из них будут адаптироваться к нормальной жизни после того, как наконец оттуда выйдут.
Ну, ты, наверное, поможешь им, предположила Джен. Они привыкли видеть в тебе своего лидера и наверняка будут продолжать тянуться к тебе даже тогда, когда ты уже не будешь формально их старостой отряда.
Да ладно, не преувеличивай моей харизмы, хмыкнул я. Половина из них терпит меня только потому, что у них нет другого выхода. Шон, Ши и Серегаэто, пожалуй, единственные, с кем я хоть немного близок. Да и то, не уверен, что мы останемся друзьями после выпуска. Думаю, для каждого, кто побывал в «Вознесении», его товарищи будут до конца жизни ассоциироваться со всем тем кошмаром, который им пришлось здесь вынести, и они будут, сознательно и подсознательно, избегать их. За исключением, конечно, тех, у кого к концу обучения мозг станет совсем набекрень. У нас уже и так появилась парочка таких, что готовы на полном серьезе кричать «Хайль, Вознесение!»
Ты об этом Паоло, о котором ты рассказывал? Который подставил вас тогда?
Нет, Поль-то как раз из другого теста. Это хитрый и двуличный слизняк, ухмыльнулся я. Уверен, он далеко пойдет. Давай-ка лучше не будем о нем, а то у меня сейчас пропадет аппетит. Как там твои ребята? Тим все еще приударяет за тобой?
Иногда, Джен закатила глаза и улыбнулась, призывая меня быть снисходительной к сокурснику. У него, знаешь ли, случаются резкие перепады настроения. То он разглагольствует на каждом шагу и готов вступить с первым встречным в спор на любую темуот политики и экологии. То он вдруг замыкается в себе, пропускает занятия, не выходит ни с кем на связь. Ясно, что этовиртуалка. Я такое видела не раз. Честно говоря, он беспокоит меня и иногда мне хочется поговорить с ним по поводу того, что он делает со своей жизнью, но я сдерживаю себя лишь по одной причинелюбой знак внимания с моей стороны он сразу же воспринимает как сигнал к действию и снова берется за свое. Дима, пожалуйста, только не
Дженни, ты же знаешь, я не ревную тебя к Тиму, искренне заверил ее я. Мне даже жаль парня. Думаю, у меня был бы не менее отвратительный характер, если бы я очутился в таком положении, как он.
Вот что мне нравится в тебе, улыбнулась она.
Что?
У тебя очень доброе сердце.
Да ладно!
Хоть ты и ведешь себя иногда как бессовестный эгоист, в душе ты очень добрый, искренний и отзывчивый человек, всегда тянешься к правде справедливости. Именно за это я тебя и полюбила, а вовсе не за твои кубики на животе или мощный удар справа.
Придвинувшись ко мне ближе, положив руку на подбородок и заглянув в глаза, Джен улыбнулась и продолжила:
Все это написано в твоих глазах. А глаза не лгут.
В «Вознесении» хорошо учат лгать, заверил я, но своей ладонью задержал ее руку у себя на лицеэто прикосновение, в котором было больше тепла и нежности, чем я обычно привык ждать от Джен, было что-то неожиданно приятное.
Но только не тебя, уверенно покачала головой она.
Что ж, тогда ты наверняка поверишь мне, если я скажу, что я снова тебя хочу.
Эй, я еще даже не доела свои суши! по улыбке Джен я понял, что она не против.
Три часа в месяцслишком мало, чтобы тратить их на суши, решительно заявил я, отставляя пластиковые коробочки на пол.
2 ноября 2078 г., среда. 511-ый день.
Хм. А в том, что говорила эта женщина, определенно есть смысл, полнощекий Ральф, который стал нашим соседом по комнате с того дня, как Поль отселился в другую комнату, сидел за соседним столом, занимаясь самоподготовкой, но из его головы, похоже, не выходило услышанное сегодня от обаятельной и деловой сорокапятилетней блондинкиодного из вице-президентов «Первого Тихоокеанского Банка». Финансыэто действительно перспективно.
Да брось! скептически отозвался другой мой сосед, долговязый парень по имени Хосе со жгучими черными волосами, которого я знал как неплохого баскетболиста, а также приколиста и весельчака, занявшего, благодаря своему неугомонному нраву, третье во всем отряде место по количеству дисциплинарок (далеко позади Ши, конечно, но все же приличный результат). Уже лет пятьдесят как финансами занимаются компьютеры. ИИ способен подсчитать все в миллион раз быстрее и точнее тебя. Говорю тебе, эти машины скоро напрочь вытеснят нас из всех сфер, а затем, следуя законам жанра, и вовсе решат, что мы на этой планете лишние.
Больше в дискуссию никто не вступилАндре, лежа на своей кровати лицом к стене, слушал какую-то лекцию через нанодинамики, а Сережа был на индивидуальных занятиях по алгебре, куда его записали принудительно из-за плохой успеваемости по этому предмету.
Глупости! запротестовал Ральф. Ты, похоже, совсем не слушал сегодняшней лекции. Финансовые рынкиэто не только сухие расчеты. Есть сферы, в которых человека не способен заменить самый современный квантовый компьютер. ИИ не способен построить отношения с другим человеком, завоевать его доверие, убедить его в чем-либо Правду я говорю, Алекс?
А? я оторвался от своих практических заданий по деловому английскому языку, услышав около половины из того, что говорил Ральф. Извини, Ральфи, я не слышал.
На исходе очередного напряженного учебного дня, окончившегося уже затемно, я чувствовал себя вымотанным до предела и не слишком горел желанием обсуждать что-то важное, но я, как-никак, староста, так что следовало отдать дань вежливости и ответить на вопрос товарища.
Наш гений, похоже, видит себя в роли великого финансиста, пояснил Хосе. Считает, что там еще есть, где поработать человеческому уму.
А что, я действительно считаю это весьма перспективным. А ты что думаешь, Алекс?