Ситилла нашлась на краю лагеря, где на расчищенном от снега плацу собрался небольшой отряд. Бойцов было, пожалуй, с два десятка, все одетые вразнобой, как ландскнехты, и все мрачные, как сама зима. Ничего удивительного, если вспомнить, почему они здесь оказались, но и просто так собираться они бы не стали.
Мэтр, хорошо, что вы пришли, Ситилла кивнула ему. У нас не хватит припасов, чтобы добраться до Дейры.
Почему до Дейры? Магнус позволил себе лёгкое удивление.
Год назад Гирт Торкельсон издал манифест, в котором обещал приютить любого ушедшего с земель октафидентов, негромко ответил сидевший на бревне здоровяк. Поэтому мы идём к нему.
И собрались пополнить запасы с помощью оружия? Магнус посмотрел на бойцов.
Именно, здоровяк кивнул. Я знал, что так получится, а потому сделал крюк, чтобы подойти ближе к одной деревеньке, где люди Тостига складируют продовольствие для будущей войны. В основном рыбу из Фьёрмы, но нам и этого хватит, лишь бы с голоду не умереть. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Но еда нам нужна.
И вы хотите, чтобы я помог вам с грабежом?
Командир Проклятых недовольно поморщился. Грабителем он себя явно не считал.
Я хочу знать, стоит ли рассчитывать на вас как на лекаря, если кого-то из наших ранят, сказал он. Насколько я знаю, врачи-октафиденты дают клятву Меранне, что будут лечить любого, и будь вы одним из них, всё было бы просто. Но выне октафидент. Я бы сказал, что и не врач, но после вчерашнего скорее вырву себе язык, чем произнесу такое. Вы спасли многих из нас. Но будете ли спасать раненых солдат, которые вернутся из рейда?
Он говорил медленно, слегка растягивая слова. Магнус спокойно слушал, не прерываяон с первых же слов знал, что ответит, но никуда не спешил.
Можете не беспокоиться, ответил он, когда командир закончил. Я помогу всем, если это будет в моих силах. Клятва для этого не требуется.
Проклятый медленно поднялся со своего бревна и отвесил Магнусу поклон. Тот слегка улыбнулсяэто напомнило ему джумарский этикет.
Благодарю, только и сказал командир. Собираемся, ребята.
Долго собираться им не пришлоськак оказалось, всё уже было готово. Оседланные кони ждали поодаль, шпаги лежали в ножнах, перевязи с картонными патронами для пороха надеты поверх камзолов. Оставалось только сесть в седло.
Я думала, вы откажетесь, проговорила Ситилла, глядя, как отряд выезжает на протоптанную дорогу в лес.
Почему?
Просто так казалось. Обычно я легко читаю людей, но ваши принципы мне до сих пор неясны.
Боюсь, если вы поймёте их до конца, то сочтёте меня чудовищем, усмехнулся Магнус.
Пока что вы не давали повода так думать. Надеюсь, не дадите и впредь.
Он не стал отвечать. Просто вежливо кивнул и пошёл обратно к Гите.
Излишняя откровенность тоже бывает вредна.
* * *
На этот раз Фьёрмгард встретил Альму иначе.
Тринадцать тэнов стояли перед воротами на холодном ветру, дожидаясь гостей. Сверкали в свете зимнего солнца доспехи из голубоватой стали, способной выдержать лютый мороз, сверкали клинки в руках. Но Альма знала, что им они не помогут.
Сама она тоже приехала другой, сменив лёгкое платье на тёплую зимнюю одежду и сапоги, отороченные мехом. Время впечатлять простаков закончилось.
Какая птица залетела в нашу глухомань, стоявший впереди тэн ухмыльнулся, глядя на Гирта. Его лицо было знакомо Альме, но не имя. Как, впрочем, и имена остальных. Хенгест был прав, она слишком мало общалась с людьми Фьёрмгарда.
Иногда и так бывает, ответил Гирт. Но вам бы не на меня смотреть стоит, господин Я-Не-Знаю-Имени.
На Альму тэн смотреть опасался, как будто неосторожный взгляд мог лишить его жизни. Будь Гирт здесь только в компании своих стражей, наверное, всё было бы иначе. Но ведьма и её волк меняли дело.
Господа, раздался голос Хенгеста, и только теперь Альма увидела его, не понимая, как не заметила раньше. Старик был без доспехов, в простом сером камзоле и тёплом плаще, будто не на бой вышел, а на прогулку. Хотя для него, пожалуй, всё так и было. Я понимаю ваше желание перерезать друг другу глотки, но надеюсь, что сегодняшний день закончится без крови. Белый снег слишком красив, не стоит пачкать его красным.
Ну так что может быть проще, тэн снова ухмыльнулся. На рукаве у него блестел золотой шнур лейтенанта. Гости мирно уезжают, и никто не умрёт.
Он не мог видеть лица стоявших позади товарищей, зато Альма видела их прекрасно. И те, судя по всему, не разделяли уверенности своего командира.
Боюсь, это невозможно, Гирт вздохнул.
Тогда начал было лейтенант, но запнулся, потому как Альма спешилась и шагнула к нему.
Тэн отступил, выставляя вперёд меч, будто надеясь, что он защитит его от колдовства. Южанин достал бы нагрудный знак Окты, но хельвежцы не были столь глупы. Знакэто всего лишь символ, уж это они знали прекрасно.
Я не хочу вас убивать, тихо проговорила норна, остановившись. Никого не хочу убивать. Если кто-то из вас ещё не до конца забыл то, во что верил раньшеуходите.
Рад бы, да не могу, ответил лейтенант. Я клялся в верности королю Тостигу, и нарушать клятву не стану.
Ты выбрал, Альма вздохнула и прикрыла глаза.
Она не стала поднимать руки, творить магические пассы или петь заклинания. Этого уже не требовалосьзаклинания давно были готовы и ждали только приказа, чтобы сорваться с привязи. Не окажись на пути этих несчастных, пришлось бы разряжать накопленную силу в землю или воздух. Но всё случилось так, как должно было случиться: Альма ждала именно этого.
Налетевший ветер поднял в воздух слежавшийся снег, скрывая свет дня. Лейтенант прикрылся рукой, сделал неуверенный шаг к ведьме, но с таким же успехом он мог пытался перейти пустынюещё шаг, и тысячи ледяных игл пронзили его тело. Крик мгновенно перешёл в хрип, тут же затерявшись в чудовищном вое бурана.
Уходите! крикнула Альма.
Безликая тень вынырнула из снежной круговерти, превратившись в Гирта. Норна бросила на него лишь один взгляд.
Прекрати это! голос этелинга был едва слышен сквозь вой ветра.
Не сейчас, подумала Альма. Хватит ли одной смерти, чтобы устрашить врага?
Гирт схватил её за плечо и охнул, когда снег облепил его со всех сторон. Ветер был кнутом в руках Альмы, но если лейтенанта он жалил, как рой ледяных ос, то Гирт лишь остановился и упал, пытаясь выбраться из сугроба.
Она посмотрела туда, где ещё минуту назад можно было увидеть ворота. Сквозь белую завесу проглядывал распятый силуэт лейтенантаи всё. Остальные исчезли.
Одной смерти хватило с лихвой.
Альма разжала пальцы, замедляя поток. В ушах зазвенели мириады колокольчиковэто опадал заледеневший снег, но музыка звучала недолго: её оборвала ругань Гирта.
Харсово семя! этелинг с трудом поднялся на ноги, отряхивая камзол. Что ты творишь?!
Расчищаю путь, холодно ответила Альма, глядя вперёд. Гирт тоже посмотрел тудаи отшатнулся.
Магия сделала своё дело. Сотканным из снега иглам недоставало гладкости, их острые края буквально разорвали тело несчастного лейтенанта, а ледяные ветви проросли сквозь него, так и оставив замёрзший труп стоять на месте с гримасой вселенской боли на лице. Альма могла убить его десятком способов, но выбрала именно этот, потому как целилась не в лейтенанта. Целью был весь город, умы его жителей, иХенгест был совершенно правеё магия устрашит их. А верность предстояло завоевать Гирту.
Будь я проклят, прошептал он.
Я не верю в проклятья. Идём.
Глава 4
Доброе утро, Кенельм.
Доброе утро, мейстрес Илос.
Северянин замолчал, делая вид, будто его тут нет. Но Джаана успела достаточно хорошо изучить его характер, чтобы не остановиться на этом.
Он заходил к ней каждое утро точно в тот момент, когда солнце показывалось из-за горизонта. Заходил, желал доброго утра, оглядывал покои и уходил, пожелав напоследок хорошего дня. Это уже стало неким ритуалом, а Джаана приучилась вставать и приводить себя в порядок до того, как он начнётся.
Иногда она озорничала, встречая Кенельма в ночной рубашке и с распущенными волосами, но того это нисколько не смущало. Пожалуй, она могла встретить его и вовсе голой, и всё равно Кенельм точно так же спокойно осмотрел бы комнату и ушёл.