Но не сегодня. Сегодня она собиралась нарушить ритуал.
Ты согласишься поговорить со мной, Кенельм? спросила Джаана, сидя в кресле у камина и глядя, как северянин привычно обходит комнату.
О чём, мейстрес Илос?
Я хочу выслушать твоё мнение о том, что произошло йольской ночью.
Разве оно так важно? Кенельм повернулся к ней.
Для меняда. Мы сделали нечто запретное, и если бы не королевский приказ скажи, что ты чувствуешь?
Ничего.
Не лги мне, Кенельм.
Я он запнулся, на миг потеряв невозмутимость. Да, я солгал. Но то, что я чувствую, не имеет никакого значения.
Имеет. Ты ведь не думаешь, что случившееся останется без внимания Багрового Ордена? Что слухи не пойдут по столице, а оттуда и дальше, по стране и всему миру? Мы сделали работу за Харса, Кенельм. Поэтому я хочу знать, что ты чувствуешь. Потому что хочу понять, друг ли ты мне.
Вы знаете ответ, мейстрес Илос.
Да, ты человек короля. Хускэрл. Но что, если с другой стороны окажется весь мир?
Кенельм пожал плечами и, поколебавшись, сел напротив. Джаана одобрительно кивнулаона чувствовала себя неуютно, когда он стоял.
Не знаю, наконец ответил он. Я не хочу иметь никакого дела с этой магией. Окта делает совершенно правильно, что позволяет Багровым уничтожать демонистов. Но у меня выбора нет, а у васесть.
И каков он, выбор? Уйти к Чёрному королю, заняться гоэтией? Окунуться в прошлое с архаичной магией?
Может, она и архаичная, но работает не хуже теургии, Кенельм покачал головой. Молодые ведьмы умеют ею пользоваться. Знаете, как я попал к вам?
Расскажи мне.
Несколько недель назад король отправил меня, чтобы арестовать одну ведьму. Она жила на хуторе, не очень далеко отсюда. Занималась колдовством, которое направляла против людейтак звучало обвинение, но мне кажется, она просто была слишком опасна. Нас было шестеро. Выжил только я.
Вот как Джаана задумчиво намотала прядь волос на палец.
Я был новым человеком в отряде, толком не успел сработаться, и стоял чуть поодаль от других, когда она ударила. Потом она подвесила меня за ногу на дереве и стала спрашивать, кто выдумал обвинение, что я знаю об этом, ну и так далее. Сказала, если отвечу, то вернусь домой.
И ты ответил.
Да. Она не требовала нарушать никакие клятвы, не спрашивала ни о чём тайном, так что я решил, что стоит ухватиться за жизнь. Может, это и бесчестно. Многие мои знакомые скорее умерли бы, чем сказали хоть слово, к тому же они были бы уверены, что ведьма лжёт. Но она не лгала. Она спустила меня на землю, вернула шпагу и велела рассказать всем, что меня парализовало, а когда я очнулся, дом был уже пуст. И я просто ждал, пока она соберётся и уедет. Этого не знает никто, кроме меня и её. И теперь вас.
Звучит интересно протянула Джаана. До сих пор я слышала только, что старинная магия захирела и ни на что не годится. Эльфгар, Тостиг, все так говорили. Во время Йоля я поняла, что они ошибались. А теперь вот и ты рассказал, с чем столкнулся.
Я должен был рассказать хоть кому-то, пожал плечами Кенельм. Я верен королю, но чем дальше заходит дело, тем больше сомневаюсь. И если вы сомневаетесь тоже, то мы думаем одинаково.
Хорошо, Джаана кивнула. Приятно знать, что в этих стенах есть хотя бы один человек, который мне доверяет.
Мне пора, хускэрл поднялся. Хорошего дня, мейстрес Илос.
Спасибо, Кенельм. Хорошего дня.
* * *
Это была первая в жизни ночь, которую Альма провела в гостинице Фьёрмгарда, хоть прежде и бывала в городе не раз. Просто никогда ещё визиты норны не оказывались достаточно долгими, а когда приехал священник, и вовсе почти прекратились. Те, кто нуждался в ней, ездили на хутор колдуньи сами.
Они прошли до самой ратуши, не встречая сопротивленияказнь лейтенанта разогнала всех. Лишь Хенгест шёл за ними с усмешкой на лице, впрочем, ничего иного от него Альма и не ждала. У дверей тоже не было никого, и вскоре хускэрлы Гирта были уже внутри.
Оставалось только объявить, что с нынешнего дня город находится во власти Гарольда Торкельсона.
Это выглядело бы смешно, учитывая размер отряда захватчиков, но стоявшая за их спинами Альма меняла расклад, смеяться никому не хотелось. А мрачная фигура Роны с повязкой на глазах и сидевший рядом осквернённый волк и вовсе отбивали любое желание пошутить.
Утром в ратушу потянулись первые просителикупцы, главы гильдий и прочая шушера, которую Альма откровенно презирала. Точно так же, наверное, они приходили к Эльфгару, когда тот вставал на пост шерифа, и точно так же принимали новую веру. Кто главенствует, того и поддерживают. А самое мерзкое, что их нельзя было просто отвадитьГирту нужна была опора, пусть даже такая шаткая.
Зато после восхода солнца пришли тэны. Тринадцать человек, столько же, сколько было у ворот, и среди них Альма увидела семерых из тех, кто тогда предпочёл бегство смерти.
Гирт сидел в кресле председателя, а они стояли перед ним, и у каждого на лице лежала мрачная тень, как у человека, только что убившего старого врага.
Я рад, что здесь нашлись верные люди, не напившиеся яда Окты, говорил Гирт. Но я думал, восьмёрников будет больше.
Их было больше, ответил ему один из тэнов. Но потом пришёл некромант.
Джумарец?
Северянин из долины Искальдвинда, но служащий джумарскому царю. Шериф убил его. Прямо возле гостиницы мейстрес Хоул, вдесятером на одного, а может, и больше. Тело сожгли, но у колдуна осталась химера. Она убила пятерых, прежде чем как это называется? тэн обернулся к своим.
Заряд, угрюмо ответил кто-то.
Да, кончился заряд магии. Её мёртвую тушу нашли за городом. Кроме того, ещё один тэн погиб в гостинице.
Что он там делал? поинтересовался Гирт.
Ходят слухи, что пытался прикончить колдуна по приказу Эльфгара.
И не преуспел.
Да, тот оказался готов и угостил его боевой магией. Говорят, расплавил его плоть, как масло.
Тление, подумала Альма. Она знала про это покушение, но лишь в общих чертахРона не пожелала вдаваться в подробности, хотя сама защищалась в ту ночь. Что ж, неудивительно, разлагающие заклинания были излюбленным оружием джумарских некромантов.
А ещё они до сих пор не знают, что Магнус жив. Да и откуда им узнать? Колдун уехал в столицу, и даже если он раскроется, вряд ли шериф раскошелится на мгновенное письмо Меаччи ради простых новостей. Будь Магнус здесь, во Фьёрмгарде, в этом был бы смысл.
Значит, шестеро погибло, задумчиво проговорил Гирт. Добавим к этому убитого сына Эльфгара и тех, кто уехал с нимчетверых? и того, кто погиб вчера, он перечислял смерти буднично, как если бы считал цыплят. При этом умирали верные ему люди. Восемь мертвы, четверо уехало. Выходит
Те, кто остались, забьются в норы и будут молчать, злорадно ответил тэн. А то и вовсе переметнутся к нам.
На это рассчитывать не стоит. Хм Гирт задумался. Что ж, тогда я назначу временного шерифа. Порт нужно удержать, а я не смогу задержаться в городе.
Он посмотрел на Хенгеста. Тот невозмутимо слушал, прислонившись к стене и попивая глинтвейн.
Альма знала, что он не согласится. Хенгест не боялся ни её, ни Гирта, и, казалось, не боялся вообще ничего. Нечем было подкупить его, нечем запугать. Оставались только уговоры. Но зачем старому тэну брать на себя такой груз, да ещё и с риском, что вернувшийся Эльфгар казнит его как изменника?
Не смотри на меня, этелинг, сказал он. Я не принимаю ничью сторону в этой борьбе.
Ты справишься с этим делом лучше любого другого.
Да, и что? Ты хочешь, чтобы я помогал тебе, но ничего не предлагаешь взамен.
Но так просто Гирта было не пронять. К счастью, он тоже знал Хенгеста и даже не попытался сулить ему титулы, деньги и прочие дарыстарик лишь расхохотался бы ему в лицо.
Грядёт буря, Хенгест, ответил этелинг. У тебя не получится остаться в стороне. Если кто-то из нас не победит сразу, Хельвег утонет в крови, а потом придут демоны. Ты ведь знаешь это, верно? Мы хотим закончить со всем этим до весны, иначе будет уже поздно.
Эльфгар говорил то же самое, усмехнулся Хенгест. Почти слово в слово, наверняка вам обоим это Багровые нашептали. Я знаю про демонов. Что с того? У тебя не найдётся молодых, чтобы с важным видом сидеть в этом кресле и отдавать приказания?