После слов Дрогга иркун надолго замолчал, прищурив маленькие глазки и, верно, размышляя над сказанным орком.
Ты прав, охотник, наконец проговорил старейшина. Мертвецы не приходят из крипты, она просто притягивает их. Среди нападавших на нас попадались и королевские солдаты, и воины Адобара, и скелеты всевозможных бестийтхишгалов, гарвов и иных, названия коим я не ведаю.
Вполне вожможно, что в этой гробнисе покоитшя шильный колдун или шпрятан мосный артефакт, поддержал рассуждения козлочеловека Дрогг. Но подобные веси беж применения направляюсих сар не приманивают покойников, аки швежий труп штервятников. Но орк запнулся, припоминая рассказ одного гнома, бывалого охотника на всякую колдовскую нечисть. Шлыхал я в Серных горах об одном виде нежити, именуемом нахсерер, сто не может покинуть шобственного жахоронения, одначе шпошобен творить нешложную волшбу, навроде порси або падежа шкота. Быть может, ждесь в пропитанной древним колдовштвом пустыне нахсерер набралшя куда больших шил и тепериса повелевает окрештными мертвяками.
К сожалению, ни я, ни мои собратья, не можем точно сказать, что ждет тебя в Гиблой Крипте, в голосе старейшины не чувствовалось какой-либо вины или разочарования. Я лишь хочу спросить тебя, Дрогг-охотник, готов ли ты взяться за это дело? И буде ты согласен, то каковы твои условия?
Вот сто я хосу ужнать, велестимый Вурнхи, четко разделяя слова, начал Дрогг. Я никогда прежде не шталкивалшя ш кем-либо иж народа иркунов, но жело нашлышан о недюжинных магических умениях предштавителей вашего племени. Неужто, ты не владеешь сарами, кои пожволили бы тебе ражделатьшя с тем жлом, сто обошновалошь в жагадосной гробнисе?
На беду Шархидата, я способен только предсказывать погоду да находить подземные воды, сельский голова с надрывом мекнул, что, по-видимому, означало горькую усмешку. Аще я владел хоть толикой сильного волшебства, как думаешь, позволили бы мне клирики безвозбранно обретаться среди людей, да еще и править деревней?
Стоявший одесную козлочеловека священник дернулся и вперил в рогатого полукровку исполненный искренней наивности взор, кой пуще любых слов говорил о том, что многомудрый иркун в сем вопросе глубоко заблуждается, ибо церковь никогда не карает невиновных, даже если они сильно отличаются от людей.
Вожможно, преподобный Вилфрид шможет поведать больше о творящемшя в этой, как вы ее именуете, гиблой крипте? Дрогг взыскующе глянул на святого отца.
Я? потупившись, промямлил клирик, а после, собравшись с силами, вздохнул и выпалил единым духом:
Почтенный господин, так ведь я семинарии ни какой не оканчивал, отец мой священником был и меня сему ремеслу научил по малости: службу справить, подлечить кого, коли надобно, покойника отпеть, младенца только что народившегося благословить, да на погост защитный наговор наложить.
Так ответь же мне, Дрогг-охотник, вновь заговорил Вурнхи, когда умолк преподобный Вилфрид. Согласен ли ты отправиться в Гиблую Крипту, дабы избавить жителей Шархидата от нападений нежити?
3
3
Дрогг сжал губы, и некоторое время внимательно изучал физиономии иркуна и его соратников. В маленьких желтоватых глазках правителя селения прочесть что-либо не представлялось возможным. Как и большинство его сородичей, не одаренный сметливостью зурхал безразлично таращился на орка, видно, витая где-то в глубинах собственного разума. Молодой священник с пытливым тщанием разглядывал пол у себя под ногами. Сие, правда, похоже, не имело никакого отношения к гостю. Верно, клирика вяще тяготила доля одного из деревенских заправил.
Поразмыслив, орк все же решил наведаться в древнее захоронение. Ежели энто окажется обыкновенное гнездо нежити, кою притягивает некий колдовской предмет или останки обладавшего выдающимся магическим даром существа, то Дрогг, при поддержке местных или без оной, перебьет мертвецов и уничтожит зловредную вещь. Буде охотник столкнется с чем-то превосходящим его силы, он попросту вовремя отступит. Несколько лет назад ему удалось купить перстень с кристаллом саретита. Сей, напоминавший обыкновенный кварц, бледно-желтый камень начинал светиться и наливался алым, когда поблизости имели место возмущения в естественном токе магии, сиречь были наложены или накладывались чары. Сам орк не владел какими-либо заклинаниями и предпочитал держаться подальше от всяческого колдовства. В нужный миг вспыхивавший на пальце кристалл как нельзя лучше позволял избежать сопряженных с магией оказий. Более того, в зависимости от яркости и цвета свечения саретита можно было судить о силе изменений в эфирной изнанке мира, то есть о могуществе сотворенного али творимого волшебства. Посему ретировавшись из крипты, Дрогг сумеет поведать Вурнхи о магической мощи этого места. Вестимо, кристалл отзывался далеко не на все виды волшебства и не мог уберечь от колдунов, кои еще не совершали заклятий, но являлся незаменимым в случае, ежели требовалось известить владельца о том, что не стоит совать нос в какое-либо место али пришло время улепетывать без оглядки. На тот случай, аще местные измыслили устроить ему западню, охотник имел, чем попотчевать не чтущих обычаи гостеприимства хозяев, да так, что они надолго забудут покушаться на жизнь и скарб проезжих странников. Орк полагал, что возможно он обнаружит в старинной крипте сокровища или иные полезные предметы, навроде добротного оружия, оберегов або прочей волшебной утвари. Частенько на оставленные в могильниках вещи накладывались проклятья, но Дрогга сие совершенно не пугало, ибо он намеревался избавиться от добытого в первом попавшемся городе. К тому же посещение таинственного захоронения обеспечит его еще и хорошей историей. А ведь, как известно, второй после добычи трофеев страстью охотников Садрии являются рассказы о своих похождениях. Знамо дело, любой повествующий представлял вещественные доказательства своего приключения, наподобие частей убитых бестий али подтверждающих сказанное артефактов. Искушенные в схватках и походах, члены гильдии без труда раскрывали и сразу же изгоняли из своих рядов лжецов и любящих попреувеличивать бахвалов. Вследствие чего, участвуя в любом предприятии, орк стремился обзавестись надежными свидетельствами всего с ним происходящего.
Я пойду в эту гробнису, после минутного молчания, наконец произнес Дрогг.
Какова цена твоих услуг, охотник? прищурившись, спросил иркун.
Не шуди меня превратно, постенный штарейшина, тон орка исполнился вркадчивости. Но я не шобираюсь клашть голову ради Шархидата и его жителей. Я пошесу шклеп, но ежели вштресу там несто, сто окажусь не шпошобен одолеть, то вернушь шюда и извесу тебя об этом. Обесай мне, что буде подобное шлучитьшя, ни ты, никто иной из сишла жителей деревни не штанет упрекать и пытатьшя накажать меня жа шей поштупок.
Обещаю. Слово иркуна, склонил голову козлочеловек, и стоявшие по бокам помощники повторили оное действие. Но все же ты не ответил, сколько ты хочешь в качестве оплаты? Быть может, тебе потребно не золото, а нечто иное?
Дешять жолотых марок, асе я в одиноску избавлю ваш от нежити, пять марок, ежели для унистожения мертвесов мне потребуетшя помось воинов Шархидата, и две, буде я вернушь из шклепа ни ш сем, озвучил цену Дрогг.
Вурнхи сузил глаза и в раздумьях пожевал губами.
По рукам, Дрогг-охотник, наконец молвил иркун. Но в этом случае я отправлю с тобой двух своих воинов, дабы они могли подтвердить то, что ты в самом деле посещал гробницу.
Воля твоя, штарейшина, пожал плечами Дрогг. Шпутники мне в этом походе тосно не помешают.
Значит, по рукам? с шумом выдохнув, спросил козлочеловек.
По рукам, кивнул охотник.
Когда ты намереваешься отправиться в Гиблую Крипту, орк по имени Дрогг? выспренне вопросил глава деревни.
Мне незачем задерживаться в Шархидате, покачал головой зеленокожий полукровка. Я готов двинуться к означенной усыпальнице завтра на рассвете.
Хорошо, Дрогг-охотник, с более подходящей властному сюзерену благосклонностью молвил иркун. Я отпускаю тебя. Все что тебе потребно для похода, ты можешь запросить у Фариза Поденника. Мои воины будут ожидать тебя завтра за час до восхода солнца подле дверей Вахировой корчмы.