Мы вышли под открытое небо, загорались первые звезды, а мое тело все больше наполнялось знакомой эйфорией. Пустившиеся вскачь гормоны пришлось осадить силой воли. Мужчина отвел взгляд. Мне захотелось заглянуть в его яркие глаза, коснуться кожи, приблизиться, чтобы ощутить тепло и запах, мужской, терпкий и такой желанный. Вместо этого я повторила вопрос, вынуждая его ответить.
Когда Марьяна умерла, она назначила меня управленцем Темных земель, пока ты не вырастешь. Я молчал о твоем местонахождении, уверяя всех лишь в том, что ты в безопасности. Мила не верила мне потому, что никто не видел тебя или Марьяну во время беременности, но Темное пламя не перешло к ней, что подтверждало мои слова. У Милы уже была дочь, рожденная от сильного темного колдуна и женщина надеялась и надеется, что пламя выберет ее, когда та подрастет. У вас с Астрид разница в три дня. Астрид старше.
То есть, существует вероятность, что пламя выберет Астрид.
Ее не существует, потому что ты Хранительница темного пламени, Асмодеус говорил с такой уверенностью, что казалось, его словами можно лед рубить. Но Астрид уже присягнули гномы и чародеи. Что добавляет разобщенности в наши ряды.
Асмодеус, я правильно поняла, если со мной что-то случиться, то темное пламя гарантированно перейдет к Астрид?
Мужчина кивнул. Он понял куда я клоню, и счел нужным объяснить:
Никто из темных не посмеет навредить Хранительнице пламени. Даже возможной претендентке на роль Хранительницы.
Меня это пояснение ничуть не успокоило. Насколько я успела изучить местных жителей, хоть они отличались копытами или магией или небольшим ростом и впечатляющей растительностью, они оставались людьми, со своими страстями, желаниями и стремлениями. А, значит, небольшой переворот мог вполне оказаться тем, на что пойдет тетя и ее дочь, чтобы захватить магию и власть. И розовая и темная часть меня натурально завопили от ужаса от осознания возможных перспектив.
Мелания, Мел не сразу я услышала голос Асмодеуса. У тебя, что, было видение?
Он выглядел восхищенным и серьезным одновременно. Улыбка тронула красивые губы. Покачала головой, и улыбка погасла. Ночь вдруг перестала казаться столь волшебной, за каждым шорохом стали слышаться шаги невидимых врагов. Нужно признать, что мне здесь рады далеко не все. Надеяться на истинность слов Асмодеуса и верить в то, что дикий пес меня защитит было бы глупо. А, потому, нужно провернуть небольшую хитрость, чтобы остаться при голове.
Глава 5
Выбор сторон.
Прошла почти неделя нахождения Мелании в родном мире. Асмодеус пристально наблюдал за ней, ожидая проявления в девушке ее собственных способностей или хотя бы подобной вспышке силы, что произошла, стоило Мелании переступить порог мира.
Но ничего не происходило. Девушка вела себя странно и вовсе не так, как принято у Темных Хранительниц. Она проводила целые дни в заточении за книгами, чертила какие-то планы дорог, вздыхала, когда узнала, что у Темных не приняты в обхождении деньги.
Мыотсталое разобщенное государство, не удивительно, что нас завоевывают, был вердикт новой правительницы ее миру. Подобная холодность в суждениях больше соответствовала светлым мужчинам, чем темным женщинам, она пугала Асмодеуса, заставляя его снова начать сомневаться в правильности выбора Марьяны. А еще его пугала его тяга к Мелании, которая буквально заставляла его ночевать под ее дверью.
Кроме как себе, мужчина бы никому не признался в подобных размышлениях. Он выполнял все приказы Мелании, попутно уверяя окружающих, что Хранительница все еще слишком устала после перехода, чтобы обратить внимание на подданных. Однако все больше людей начинало склоняться к мысли, что столь долгое нахождение в железной тюрьме могло уничтожить магическую суть Хранительницы.
Мелания после их единственной прогулки под луной постоянно отсылала мужчину от себя. Она разговаривала с ним короткими фразами и выставляла за дверь, стоило ему задержаться чуть дольше необходимого. Асмодеус готов был выть от подобного обращения, он с новыми силами бросался выполнять приказы своей хозяйки, ругая себя за то, что старается ей угодить как комнатная собачонка.
Между тем Астрид вела себя так, как и полагалось Темной. Она уже выбрала себе двух фаворитов, пообещав им место в совете, как только ей исполниться 21. Девушка вовсю демонстрировала свои способности управлением стихиями: создавала ветряные потоки, зажигала магические огни и заставляла распускаться цветы. Мила лучилась самодовольством из-за успехов дочери и заходила в Таверну как к себе домой, уже ощущая себя полноправной хозяйкой этого места.
Конечно, Алина, я тебя не уволю, сообщала сестра Марьяны, разыгрывая из себя добрую владелицуты будешь служить Астрид, как когда-то моей сестре.
Алина коротко хохотнула, протирая барную стойку. Ох, если бы Мила знала, с кем именно осмелилась говорить подобным тоном:
Настоящая хозяйка этого места сидит на чердаке и изучает правила нашего мира.
Да она забилась как мышь от стыда, что сила ее не признает. Пора ей возвращаться в мир людей.
Дородная трактирша уперла руки в бока:
Асми, ну ка объясни Миле, кто тут главный!
Асмодеус неслышной тенью приблизился к Миле, в руках его была стопка последних газет светлых, их потребовала Мелания, зачем, дикий пес понятия не имел.
Ох, Асми! Мой вечно молодой друг, вечная молодость Асмодеуса давно была предметом расхожих сплетен в темных кругах, знали бы они, кому он ей обязан, разорвали бы на месте. Ты отказался перейти на мою сторону тогда, переходи на нее сейчас. Твоего влияния в среде оборотней хватит, чтобы и они присягнули Астрид.
Что ты мне предлагаешь? с усмешкой поинтересовался Асмодеус. Он принял свою сторону тридцать лет назад и никогда не думал ее поменять.
Стань фаворитом Астрид, присягни ей на верность. Ты ей всегда нравился. Предложение Милы было логично, когда-то с подобной легкостью она предлагала ему свое тело. Мужчина не дал себе поморщиться от отвращения. Темные думали, что Асмодеус и Марьяна были любовниками, они сильно недооценивали глубину их отношений.
Сегодня в полночь сила или признает Астрид, или не признает. сухо сказал мужчина. Мне пора к Мелании. Я свой выбор сделал.
Бери свою хозяйку на церемонию посвящения. Я приглашаю! И напомни ей, чтобы освободила чердак для моей дочери!
Асмодеус с каменным лицом пропустил слова Милы мимо ушей. Он пошел вверх по лестнице, размышляя над тем, что поведи себя Мелания по другому в день ее встречи в Таверне с родственницами, возможно Мила бы сейчас не лучилась подобной уверенностью в Астрид. Но тогда Мелания вела себя как испуганная девочка и призналась, что вообще не уверена в том, что является дочерью такой могущественной ведьмы, как Марьяна, не уверена, что у нее есть хоть какие-либо способности и находится тут только потому, что Асмодеус обещал убить ее родителей. Дикий пес никогда бы не поверил в слова девушки, если бы не услышал их собственными остроконечными ушами. Чего добивалась Мелания подобным поведением было неясно. Слабость у темных призирается.
Я принес газеты, сказал мужчина, застав девушку все в той же позе, в которой он ее покинул. Склонившись над книгами, она делала бесконечное количество выписок. Как только он вошел, Мел отвернулась от него, зарывшись в каких-то записях. Что же с ней происходит?
Мел, пойдем прогуляемся? Ты не выходишь уже пять дней.
Спасибо, Асмодеус, я пока останусь здесь, мне нужно еще кое в чем разобраться. сбивчиво проговорила она. Попроси Алину снова набрать для меня ванну. Только похолоднее, чем в прошлый.
Мел Мила позвала тебя на празднования дня рождения Астрид, придешь?
Ответа не последовало. Всем своим видом Мелания демонстрировала, что жаждет, чтобы пес убрался. Неужели она злиться на него? Может, она думает, что он ее обманул, заставив покинуть свой мир? В конце концов у нее там была жизнь, родители. Она их даже любила. Асмодеус вдруг почувствовал себя последней скотиной.
Алина подготовит для тебя платье. сказал он напоследок, а потом хотел выйти и затворить за собой дверь, но остановился на пол пути. Он бы мог понять это отшельничество, но почему она гонит его? Его? Он же всем своим видом показывает, что находится на ее стороне. Прежде чем уверенность отступила, он заговорил:
Мелания, прошу тебя, посмотри на меня. Почему ты закрылась? Ты боишься чего-то? Даже если сила тебя не примет, я сделаю так, чтобы с тобой было все хорошо. А захочешь вернуться в мир людей, я отведу тебя обратно. Только не прогоняй меня.
Первым, что он увидел, была ее улыбка.
Потому что надо было сидеть и не отсвечивать, вздохнула Мел. Она оторвалась от книг, и наконец посмотрела на него. Асмодеус взрогнул. Ее глаза. За время, проведенное в затворках глаза Мел потемнели, приняв тот оттенок обсидиана, который и отличал истинную Хранительницу.
Темные презирают слабость, и всегда харахорятся, усвоила я из прочитанных книг, поэтому и разыграла слабую истеричку перед тетей и ее дочерью. Особенно и разыгрывать не пришлось, потому что моя светлая часть очень хотела слинять от ответственности. Я позволила Астрид решить, что сила приходит к ней. И позволила всем решить, что слаба. Так, я обезопасила себя от возможного покушения, так я дала себе время понять, куда же меня занесло. Между тем, главное отличие Хранительницы, полночно темные глаза, выдающие ее магическую суть, с каждым днем привлекали к себе все больше внимания. Изменение цвета глаз дало мне уверенность в том, что именно мне предстоит принять наследие матери. Другим доказательством стал приход Силы, который вылился в дикое желание.
Днем я еще могла с этим бороться. Книги, книги, книги, поглощение знаний в таких количествах, что болела голова. С перерывами на ледяную ванну, которую мне услужливо наполняла Алина, в отличие от всех остальных прекрасно понимающая, что со мной происходит. Гато я запретила появляться рядом с собой в первый же день, Асмодеусу подобного запретить не могла. Каждый раз когда он входил в комнату, мое тело сходили с ума, заставляя желать наброситься на него, утопить его в нежности. Но, теперь я знала, что со мной происходит и знала, что это просто гормональный взрыв. Успокаивающие сборы проясняли разум, а ледяная вода ненадолго успокаивало тело. Чтобы обмануть нос Асмодеуса, Алина каждый день жгла в комнате благовония. Пес был мужчиной, и он мог воспользоваться моим состоянием.
Алина, оказалось, помогала маме пройти через подобный взрыв. Она сказала, что я переживаю его относительно легко и посоветовала не выходить и не общаться с мужчинами, если не желаю выдать себя с головой. «Ты умна и коварна, Асмодеус не понял, насколько. Мужчин очень легко провести внешним видом», посмеивалась она, заходя в мою комнату вечерами. Какая история связывала их с моей мамой, Алина не рассказывала. Сказала только «Наши с Марьяной отношениясамые тесные, что могут связывать двух женщин». К мужчинам управительница испытывала чувство, сродни материнскому покровительству, смешанному с жалостью. По ее мнению, они были не способны ни понимать свои чувства, ни даже видеть половину того, что могли женщины.
Почему же светлые так успешно завоевывают земли темных? последовал мой закономерный вопрос. Алина расчесывала мне волосы и что-то нашептывала, когда она уходила я на какое-то время могла уснуть.
Это временно. Светлые раскачивают маятник судьбы и скоро он ударит по ним. С довольной улыбкой сообщила Алина. Она верила в предназначение, в то, что в мире существует какая-то высшая справедливость. Моя темная и светлая половина были с ней полностью согласны, но вот опыт и знание человеческой истории противоречили им. Ничего не происходит по велению высших сил, виновные не бывают наказаны, страждущие не получают благословления. Все дело человеческих рук. Только в сказках побеждает добро, а наяву же историю пишут победители. И вот уже в их истории они олицетворяют собой все доброе и правильное.
До того как Асмодеус принес мне газеты светлых, я уже поняла, что они представляют свою завоевательную войну как крестовый поход, защиту от скверны. Газеты только это подтверждали. Чтобы не смотреть на его тонкое, печальное лицо, поджарую фигуру, я тут же уставилась в символы, которые, благодаря заклинанию, прекрасно понимала. Войсками командовал лично мой отец. Слав, описывался как добрый и сильный, истинный правитель, любимый народом, он лично выжигал тьму, изгонял злых демонов и духов, населявших земли темных. Одевал ошейники на диких псов, чтобы они больше не терзали население, заковывал злых колдунов в цепи, освобождал простое население, просвещал и приучал к порядку.
Его супруга жила в Солнечном дворце и оттуда помогала страждущим. В каждой газете присутствовала колонка, в которой повторялась одна и та же информация «Императрица не беремена». Согласно этой колонке, население проливало слезы, моля силы природы и Светлое пламя подарить императорской семье дитя. Асмодеус сбивчиво заговорил, я задержала дыхание, чтобы не чувствовать его запаха.
Мелания, прошу тебя, посмотри на меня. Почему ты закрылась? Ты боишься чего-то? Даже если сила тебя не примет, я сделаю так, чтобы с тобой было все хорошо. А захочешь вернуться в мир людей, я отведу тебя обратно. Только не прогоняй меня.
Я вдруг почувствовала, что больше не хочу скрываться от него. И широко улыбнулась.
Потому что надо было сидеть и не отсвечивать, сказала я, позволяя увидеть ему свои глаза. Мужчина вздрогнул, а потом раскатисто рассмеялся. Он все понял. Асмодеус встал на одно колено:
Прости, что сомневался в тебе, Хранительница.
Меня смутила его высокопарность. Возможно в ней было дело, когда я решила наплевать на осторожность.
А теперь давай завалимся на эту вечеринку. Мне хочется увидеть лицо тетушки и Астрид, когда ничего не произойдет. Сказала злобная часть меня. Асмодеусу она была понятна и приятна, он улыбнулся так, что в глазах заплясали веселые искорки и сказал.
Позволишь сопроводить?
Как будто ему требовался мой ответ Я облачилась в полночно черное платье и высокие сапоги, убрала волосы в высокий хвост и накрасила глаза, а особенно ресницы, чтобы замаскировать макияжем их тьму. Конечно, эта маскировка никого не обманет, когда станет понятно, что к Астрид никакая сила не придет. Асмодеус, тоже весь в черном, подал мне руку и притянул к себе ближе. Его ноздри затрепетали.
Какой же я дурак, сказал он, склоняясь к моей шее и жадно втягивая воздух. Стало несколько неуютно, но я напомнила себе, что мужчина принадлежит к племени диких псов. Для него обоняние и зрениеэто одно и тоже.
Алина жгла специальный сбор, отбивающий запах. Я не хотела, чтобы кто-то узнал.