Раздался ещё один щелчок, а затем странный хлюпающий звуксловно что-то мягкое, едва удерживающее форму с силой упало на пол. Я приподнялся на кровати и увидел, что посреди комнаты лежит большой белый пакет с энергетической суспензией.
Я встал на ногименя и пакет суспензии разделяло лишь несколько шагов, и в этот момент отключился свет.
92
Смотрите! Там! прокричал кто-то у меня за спиной.
Но я не смотрел.
Из-за экскурсии, на которую записал меня Виктор, вставать пришлось в сумеречную рань, я даже не успел позавтракать и сидел в тихом маршрутном автобусе, сонно прислонившись щекой к тёплому оконному стеклу. Виктор, оставив бесплодные попытки меня расшевелить, перешёптывался о чём-то с соседом спереди, солнце слепило глаза, а в динамиках у потолка играла медленная музыка, которая больше подошла бы на роль снотворного, чем в качестве сопровождения для бодрой утренней экскурсии.
Разбудила меня надоедливая вибрация суазора в нагрудном кармане. Я достал суазор и, зевнув, ткнул пальцем в светящуюся иконку мгновенного сообщения.
Мать.
"Ты приедешь сегодня?"
Я невольно взглянул на время в верхнем уголке экрана, на секунду всерьёз подумав о том, чтобы съездить в свой старый дом после экскурсии, но потом быстро написал:
"Скорее всего, не смогу. Дополнительные занятия. Закончу поздно".
В этот момент Виктор рассмеялся и толкнул меня локтём.
Ну что, выспался? спросил он.
Угу, кивнул я, зевая.
Кто писал?
Да так, ответил я, убирая суазор обратно в карман.
Подружку себе завёл? не унимался Виктор.
Отвали, сказал я.
Виктор раздосадовано вздохнул.
Ты явно не с той ноги сегодня встал.
Дело не в ногах, дело во времени, сказал я. Знаешь, я как-то привык чуть подольше спать в субботу.
Так всю жизнь проспишь, изрёк Виктор чью-то затасканную мудрость.
Сосед спереди передал ему свой суазор, Виктор несколько секунд смотрел в экран, затем показал на что-то пальцем, прыснул со смеха и тут же забыл обо мне, уткнувшись в собственный наладонник.
Я посмотрел в окно.
Автобус ехал по высотной эстакаде, по крайней левой полосе. За высокими отбойниками быстро мелькали верхушки деревьев и неестественно-вытянутые блестящие столбы ретрансляторов, которые повторялись со строгой закономерностьютак неотвратимо и точно, что вскоре я вновь начал засыпать.
Через несколько минут суазор опять завибрировал, и я вытащил его из кармана, даже не сомневаясь, от кого пришло сообщение.
"А когда приедешь?" спрашивала мать.
"Пока не знаю", напечатал я. "Возможно, на следующей неделе".
Ответ пришёл почти мгновенно:
"Приезжай. Я была у врача. Нам нужно поговорить".
Эти слова я слышал от неё уже, наверное, тысячу раз. "Я была у врача". "Нам нужно поговорить". Несколько раз она даже составляла завещаниекаждый раз новое, как будто повторяться в своей последней воле считалось плохой приметой, и всё из-за того, что её просто направляли на дополнительное обследование. Я подумала болела ли она хоть раз в жизни по-настоящему? А потом подумалкак всё же я рад, что наконец-то вырвался из дома.
Автобус стало неприятно потряхиватьмы съехали с эстакады на узкую разбитую дорожку, и водитель, прервав на несколько секунд медитативную мелодию, сообщил по громкоговорителю, что мы скоро будем на месте.
Солнце уже не светило в глаза.
За окном проносились стремительные тени от столбов и деревьев. Я посмотрел на Виктор, который всё ещё разглядывал какие-то невразумительные фотографии в соцветии, достал суазор и уже начал писать ответное сообщение, но потом нахмурился и сунул суазор обратно в карман.
На космодроме нас сразу провели в пустое и сирое помещение, похожее на отстойник в дешёвом аэровокзале. Даже Виктору, несмотря на весь его напускной оптимизм, было сложно скрыть разочарование. Все молчали, как на поминках, как если бы даже за разговоры вполголоса нас могли выдворить вон.
Мы с Виктором стояли у окна с армированным стеклом, которое выходило на широкую забетонированную площадку со взлётными шахтами, похожими на металлические колодцы в сотню метров шириной. Единственный корабль, который я мог разглядеть из окна, был удивительно похож на старинную ракету с отстреливающимися ступенямик тёмному обугленному корпусу был подведён передвижной рукав лифта, а из открытых люков торчали толстые и лоснящиеся, как щупальца, шланги.
Заправка? предположил Виктор, рассматривая ракету через своё отражение в стекле.
Наверное, согласился я.
Не похоже, чтобы планировался какой-то полёт.
Да вообще Я осмотрел голую комнату, в которой нас заперли с другими студентами. Можно подумать, что здесь вообще ничего никогда не планируется. Как будто тут всё заброшено уж лет пятьдесят.
Виктор пожал плечами.
Да я давно был на космодроме, уже плохо помню. Хотя чего ты ожидал-то? Аэровокзала?
Да ничего я не ожидал, буркнул я.
Только не говори опять о том, что я не дал тебе поспать, осклабился Виктор.
Ну, начал я, если ты знал, что здесь не будет ничего интересного
Скажите, раздался у нас за спиной голос нашего экскурсовода, а кто из вас уже был на космодроме?
Виктор как-то неуверенно поднял руку.
Экскурсоводмолодой тощий мужчина, которого я до этого ни разу не виделэнергично закивал головой.
Что ж, сказал он, как я и предполагал, для большинства из вас это впервые. Нам нужно подождать какое-то время, прежде чем нам откроют доступ на территорию, а пока я расскажу вам немного об этом космодроме. Космодром Тенешкино Экскурсовод неожиданно сбился с заранее намеченной речи. Кстати, продолжил он, сейчас проверим, кто из вас подготовился к экскурсии. Кто-нибудь знает, когда был построен этот космодром?
Высокая девушка с длинными чёрными волосами, стоявшая вдалеке от нас, взмахнула рукой и что-то сказаланегромким и приятным голосом, который показался мне удивительно знакомым.
Экскурсовод в ответ замотал головой.
Нет, нет, Тенешкино построили почти сто лет назад. Это один из старых космодромов. Раньше через этот космодром работали коммерческие компании производились коммерческие рейсы. Но сейчас здесь обслуживаются только научно-исследовательские кораблив основном ближнего диапазона. Вот, например, в окно вы можете увидеть
Это космодром или музей? спросил я у Виктора. Говоришь, везде так?
Ну, а чего ты неуверенно начал Виктор.
Кстати, ровно год назад, продолжал экскурсовод, отсюда был произведён запуск Пульсара-12, беспилотного корабля, спроектированного командой инженеров нашего института, на котором был установлен фотонный двигатель последнего поколения
Ну, точно музей, хмыкнул я.
Кто-нибудь знает цель миссии Пульсара-12? спросил экскурсовод.
Ответила снова девушка с длинными чёрными волосами.
Да, согласился экскурсовод, мы называем это исследованием ближнего рубежа. Пульсар-12 передаёт на Землю собранную информацию по радиосети, и скорость передачи данных на настоящий момент составляет
И какой смысл в исследовании этого ближнего рубежа? не выдержал Виктор. Мусор от барж он что ли собирает?
А фотонный двигатель? сказал я. Это чья-то дипломная работа, не иначе.
Виктор кивнул.
Ну, и зачем тогда рассказывать нам об этом с таким пафосом?
Ну, как же У института есть свой собственный беспилотник, который летит чёрт знает куда. Они, наверное, и послания для инопланетян туда записали.
Виктор едва сдержался, чтобы не рассмеяться.
Сегодня мы сможем посетить центр управления, сказал экскурсовод, а также выйти к взлётным шахтам после того, как как закончится сервисное обслуживание
Экскурсовод неопределённо махнул рукой в сторону окна.
Может, всё-таки будет интересно, с надеждой сказал Виктор.
Я отвернулся.
У ракеты, стоявшей в дальней шахте, суетились люди в блестящих комбинезонах. Рукав с лифтом отвели в сторону, но толстые шланги всё ещё торчали из обгорелого корпуса. Солнце успело скрыться за облаками, и бетонное поле космодрома накрыла пасмурная тень. Я вдруг подумал, что лучше бы действительно навестил мать вместо этой тоскливой поездки, и полез в карман за суазором, чтобы проверить сообщения, хотя и знал, что никаких сообщений не приходило.