Очень верное наблюдение, согласился Алистер. Идём.
Похоже, себя к категории маниакальных и подозрительных он причислять не пожелал.
«Вот уж немыслимый наглец, надменно хмыкнул внутренний голос. Можно подумать, ему тут кто-то доверяет, чтобы бездумно принять это сомнительное предложение».
Габриэлла, поколебавшись, осторожно вложила пальцы в его ладонь, заглушая возмущённые вопли подсознания. Рука в чёрной перчатке сжалась, и кожи коснулся ледяной металл когтей, не причиняя, впрочем, никакого дискомфорта. Потянув Габриэллу на себя, Алистер вынудил её подняться на ноги.
А теперь, с довольной улыбкой сказал он, когда они застыли напротив друг друга, закрой глаза и не открывай, пока я не позволю.
Совершенно не понимая, откуда в ней взялось не поддающееся никакому здравому смыслу доверие, она изогнула бровь в ироничном сомнении, но всё же подчинилась, опуская веки. В ту же секунду душный воздух квартиры вдруг сменился свежим порывом холодного ветра, разметавшего по плечам её каштановые волосы.
Уже можно посмотреть? с волнением и любопытством спросила Габриэлла, пытаясь на слух определить, где находится.
Нет.
Они определённо были на улице, судя по морозному ветру, пробирающемуся под одежду, но где именно? Он поднял её на крышу многоэтажки? Пальцы Алистера выпустили её ладонь, скользнув выше к запястью и плечу, затем послышался негромкий скрип снега под его ногами, когда демон отступил в сторону, обходя Габриэллу по кругу, чтобы встать у неё за спиной. Через мгновение она почувствовала, как на плечи легли его руки.
Подними голову, прошептал он, так близко склонившись к её уху, что едва не касался губами кожи. Дождавшись, когда она это сделает, он удовлетворенно произнёс: Теперь смотри.
Габриэлла тут же послушалась, и стоило ей распахнуть глаза, как дыхание перехватилонад головой раскинулся чёрный купол ночного неба, усыпанный бесчисленным множеством звёзд, по которому серебряной лентой пролегал Млечный Путь. Небеса были так близко, что, казалось, можно протянуть руку и коснуться кончиками пальцев иссиня-чёрного бархата над головой. Никогда прежде Габриэлла не видела столь чистого небагород почти всегда был затянут пеленой облаков, закрывающих звезды, но здесь оно было бездонным, сияющим и бесконечно восхитительным.
Где же они?
Взгляд Габриэллы переместился ниже, и только тогда она поняла, что стоит на широком каменном выступе, а вокруг, куда ни посмотри, тянутся снежные вершины гор, над которыми изумрудными всполохами танцует северное сияние. Ветер поднимал с вершин мерцающие снежные облака, которые тут же опадали в ночной сумрак спящего у подножья гор мира.
Габриэлла сделала глубокий вдох, всем телом ощущая кристально чистый горный воздух. Душу захлестнула волна чувств, названия которым она не знала, словно какая-то часть её души, давно потерянная и забытая, почти чужая и совсем незнакомая, пробуждалась от долгого сна, подобно птице, впервые за тысячу лет, расправляющей крылья.
Где где мы?
Тебе нравится? раздался негромкий голос Алистера, по-прежнему мягко сжимающего её плечи.
Она торопливо кивнула, облизав пересохшие губы.
Здесь потрясающе красиво.
Странно, но ей совсем не было холодно, словно кто-то набросил на плечи меховое пальто.
Красиво?
Габриэлла чуть повернула голову в сторону собеседника, услышав в его голосе необъяснимое сомнение. Алистер безразлично взирал на небо. Почувствовав на себе её взгляд, он посмотрел на свою спутницу и впервые в его улыбке и глазах отразилось что-то настоящее похожее на тоску.
Мне непонятны чувства, которые ты испытываешь, объяснил он. Красота мира ничего не значит для меня.
Неужели всё это ничуть тебе не нравится?
Всё это, его усмешка вновь приобрела холодную жесткость, лишь огни в небе и громоздкие каменные глыбы. Они не радуют и не восхищают меня.
Совсем? растерялась она.
Моя жизнь, видишь ли, тоже весьма скучна.
Почему?
В ней нет красок. Уже множество лет мне невообразимо скучно созерцать серое однообразие собственного существования.
Это печалит тебя?
Нет, спокойно ответил он, глядя на неё так, будто видел в её лице что-то, известное лишь ему одному.
Габриэлла вдруг очень отчётливо ощутила, как близко он стоит. Руки, лежащие на её плечах, едва не обжигали прикосновениями, а пристальный взгляд рождал в сознании мысли, названия которым не находилось. Габриэлла отвернулась, обводя взглядом горные вершины.
Я никогда не видела ничего подобного, тихо произнесла она, и над ухом тут же прозвучал негромкий смешок, словно её признание показалось ему забавным. Почему я прежде не думала о том, что в мире есть настолько прекрасные места? Почему не хотела их увидеть?
Быть может, ты спала?
Мне кажется, что я и сейчас сплю.
Тогда проснись, с необъяснимой настойчивостью предложил Алистер. Проснисьи всё, что сейчас кажется неизвестным и недостижимым, будет принадлежать тебе.
Ни один человек не может владеть целым миром.
Скажи лишь слово, и я подарю тебе его в хрустальном шаре.
Габриэлла рассмеялась.
Ты самый странный из всех, кого я встречала.
Мне нравится быть уникальным.
Я заметила, глядя в ночное небо, Габриэлла даже не заметила, как подавшись назад, прислонилась к его груди, положив голову ему на плечо. И всё же я совершенно не понимаю, чем привлекла твоё внимание.
Есть те, кто преклоняется перед богами, те, кто богами себя мнят, и те, кто молчат о том, что они боги, ответил Алистер, только запутав её ещё больше. В их безмолвии скрыта мудрость, непостижимая для невежественного сознания.
Этим ты хочешь намекнуть, что я слишком глупа? весело уточнила Габриэлла. Или что ты бог?
Я не бог, равнодушно откликнулся Алистер. Всего лишь демон.
Который предложил мне целый мир в хрустальном шаре.
Пальцы на её плечах едва заметно вздрогнули, но Алистер так ничего и не ответил, а секундой позже Габриэлла в полном одиночестве стояла посреди своей квартиры. Горы и звёздное небо исчезли, словно мираж, и лишь в спутанных волосах всё ещё не растаяли снежинки, а тонкий свитер по-прежнему хранил запах стылого ветра.
Не в силах унять бешено колотящееся в груди сердце, Габриэлла сделала шаг к кровати, чтобы присесть, и остановилась. Её губ коснулась растроганная улыбкана покрывале переливался, мерцая в свете лампы, прозрачный стеклянный шар, в котором можно было разглядеть удивительно реалистичный макет заснеженных горных вершин, окружённых плавно опадающими серебристыми снежинками.
Глава 6. Подарки к летнему солнцестоянию
На всей территории Пяти Провинций день летнего солнцестояния считался вторым по значимости праздником и отмечался с особым размахом. По такому случаю весь высший свет Амриса, столицы Центральной Провинции, собирался в особняке губернатора. День напролёт в доме звучала музыка, слышался смех и беспечная болтовня гостей, звон бокалов и поздравления. Столы ломились от изысканных угощений, слуги суетились, спеша угодить важным господам, дамы блистали изящными нарядами, а их гордые спутникисияющими улыбками.
Мирэлл мысленно считал секунды до момента окончания торжества. Он бы с радостью отметил праздник на городской ярмарке, где было шумно, весело и можно было не беспокоиться о собственном статусе, светских манерах и прочей чепухе, но был накрепко прикован к супруге, которая не могла не явиться на приём отца. Элайна, в отличие от мужа, среди высокопоставленных гостей чувствовала себя как рыба в воде и, похоже, наслаждалась вечеромпосле свадьбы она не так часто виделась с семьей и сколько бы она сама ни настаивала, что это ничуть её не огорчает, Мирэлл знал, что супруга скучает по ним. И раз уж сегодня ей выпала возможность увидеть отца и братьев, он готов был потерпеть, даже если ему и казалось, что сидение стула набито колотым стеклом.
Пора открывать подарки! звенящим от предвкушения голосом объявил Мартин, расположившись напротив Стармонтов за длинным столом, и тут же обратил взгляд на спутницу Мирэлла: Элли, ты просто обязана увидеть, что я для тебя купил!