Вдруг крик раздался совсем рядом. Мертвец схватился за оконную решетку джипа и истошно вопил, пытаясь оторвать ее. Дуглас оттолкнул Холли, схватился за дробовик и выстрелил точно в голову мертвецу. Тот отлетел от машины с ужасающим рыком. Вдали кто-то опять завыл. К сотням топотов ног мертвецов прибавились какие-то грузные быстрые шаги. Шон понимал, что если они сейчас же не скроются из виду, если они сейчас же не выедут на шоссеим конец. Вжимать педаль сильнее не было смысла, машина от этого быстрее не ехала.
Крики и рычание были все ближе с каждой секундой. Шон совершил поворот ио чудо! они оказались в центре города, на главное дороге. Мужчине даже показалось, что машина прибавила скорости, что вот-вот уже через пару минут они выедут на шоссе и будут в безопасности. Что-то огромное, которое с ужасным топотом приближалось к машине, снова завыло. Остальные мертвецы поддержали это ужасными криками, как будто в знак одобрения. Дуглас слегка опустил решетку и выглянул из окна.
За нами по меньшей мере бежит около трех десятков этих тварей. И там есть одна, больше остальных, Дуглас сел на место, поднял решетку и перезарядил дробовик. Шон, я тебя умоляю, гони изо всех сил.
Да куда уже гнать?! Скорость на пределе, Дуглас! Если мы сейчас не выедем на шоссе, то Шон сорвался на крик и посмотрел в зеркало заднего вида. Холли с каким-то страхом смотрела на отца.
«Надо срочно выехать из этого ада. Срочно уехать отсюда. Выехать на шоссе и всевсе наши проблемы кончатся. Господи, помоги пережить эту ночь!».
Машину шатнуло, три мертвеца нагнали джип и долбились в заднюю дверь, цепляя свою серую кожу за колючую проволоку. Дуглас выстрелил три раза подряд, даже не прицеливаясь. Двое мертвецов отлетели от двери с характерным звуком, третий продолжал настойчиво раскачивать машину. Этим хилым тварям силы было не занимать. Дуглас уже прицелился и метким выстрелом послал мертвеца обратно в адский огонь.
Держитесь! Шон резко развернул руль и вырулил на шоссе.
Крики продолжались, но были уже дальше. Машина намного быстрее и более плавно двигалась по глади дороги, оставляя позади лишь пыль и десятки мертвецов, желавших человеческой плоти, но так и не полакомившихся ею. Дуглас со спокойствием откинулся на спинку сиденья и выпустил из побелевшей руки дробовик. Холли громко выдохнула и последовала примеру парня. Только Шон не мог расслабиться. Им овладел какой-то страх, страх того, что если он сейчас хоть немного сбавит скорость, хоть немного расслабится, их нагонят и все. Поэтому он все так же сосредоточенно смотрел на дорогу, нажимал педаль газа и не отпускал руль.
Глава 7
Пейдж устало потянулась и зевнула. Уоллес допил банку пива и кинул ее в угол комнаты.
Если вы хотите отдохнуть, то можете поспать, мужчина указал рукой на матрас, лежащий у противоположной стены.
Я не устал, так что, Пейдж, можешь располагаться.
Девушка кивнула и, выйдя из-за стола, направилась к импровизированной кровати. Доминик устало откинулся на спинку стула и взглядом намекнул Уоллесу, что неплохо было бы выпить. Уоллес кивнул и кинул в руки мужчине бутылку, а сам открыл уже вторую. Пейдж заснула почти сразу же, как только легла на матрас.
Твоя дочь? Доминик, отпив пива, посмотрел на мирно спящую девушку.
Что? Нет, нет, Уоллес оторопел.
Девушка, что ли? мужчина ехидно улыбнулся.
Нет, мы познакомились несколько дней назад. Я остановился на заправке, хотел набрать немного еды, там мы и встретились. Интересная, странная, я думаю, опасная.
Странные эпитеты для постоянного спутника. Раз она опасная, что же ты с ней возишься? Думаешь если что прыгнуть за ее хрупкую спинку? Доминик усмехнулся, Уоллес же предпочел не отвечать на этот вопрос, Я не видел ни одной женщины уже три года мужчина задумчиво причмокнул губами, а затем, загадочно улыбнувшись, обратился к Уоллесу. Как ты держишься?
Не понял вопроса, испуганно посмотрев, ответил Уоллес.
Юное, сладкое тело. Чертовка хороша, согласись? Думаю, рано или поздно ты не сдержишься. Невозможно долгое время находиться рядом с женщиной и не полюбить ее, ну или хотя бы
Я тебя понял, резко перебил его Уоллес, сжавший от злости банку пива. Можешь не продолжать.
Как скажешь.
Еще долгое время мужчины сидели, разговаривая о разных вещах. Однако больше всего они разговаривали о спорте. Оказалось, что высокий и худой Уоллес играл в регби, да еще и был нападающим. А Доминик, среднего роста и довольно крепкого телосложения, был защитником в обычном футболе.
Ближе к рассвету оба начали зевать. Уоллес отказался спать на полу и заснул на стуле в сидячем положении, запрокинув голову назад. Доминик же примостился рядом с матрасом, укрывшись огромной курткой. Пока троица в доме мирно посапывала, снаружи носились, будто обезумевшие, мертвецы. Их крики проносились по пустыне и растворялись в ночной мгле, утопая в каждой золотой песчинке. Ночь поглощала звуки, разнося их на километры, и ужасающий крик тысячи мертвецов как будто заполонял все свободное пространство. С приближением рассвета крики начали постепенно утихать.
День обещал выдаться жарким. Солнце начало сжигать землю в тот же момент, как появилось на небе. Вся живность, обитающая в пустыне, спряталась в свои прохладные норки, укрываясь от жары. Пейдж, естественно, проснулась первая. Доминик, лежащий рядом с матрасом, ужасно храпел. Уоллес же мирно посапывал на деревянном стуле. Его одежда казалась такой ветхой и старой: джинсы совсем выцвели, рукава куртки окончательно протерлись, кроссовки почти разваливались. Щетина уже плавно переросла в бороду, закрывающую часть шрама на лице. Сейчас мужчина казался Пейдж каким-то беззащитным и слабым. Девушка аккуратно встала с матраса и прошла на цыпочках к двери, чтобы не разбудить спящих. В углу комнаты валялась банка пива, точно такие же были и на столе вместе со съеденной банкой тушенки. Рука сама потянулась, и девушка слегка погладила Уоллеса по голове, тут же отдернув пальцы. Пейдж обошла приятеля и села на стул напротив. На столе стояло две банки пива и валялась разная еда, которую Уоллес вчера любезно предложил Доминику. Девушка взяла пачку чипсов и, стараясь не шуршать, открыла их, принявшись сразу же уплетать за обе щеки свой «легкий завтрак», в тот же момент решив, что неплохо было бы запить его пивом. «Все равно Уоллес сегодня за рулем», подумала про себя Пейдж и открыла банку пива. Доев свой «завтрак», девушка встала из-за стола и на цыпочках пробралась к двери. Солнце, заметив новую жертву, стало печь еще сильнее. За пять минут, проведенных на улице, девушка успела вспотеть.
Пейдж разблокировала машину и залезла в нее. Она скинула свою кожаную куртку и шарф, сразу же убрав их в рюкзак и оставшись лишь в черной майке. Ремни с ножами она сняла так же, как и пояс с кобурой. Сняв ботинки и шорты, девушка избавилась от лосин, также убрав их в рюкзак к куртке и шарфу. Затем девушка вновь оделась и, обувая ботинки, потуже их зашнуровала, чтобы они не болтались на ногах. Кобуру с ремнями от ножей девушка оставила в машине, как и сам пистолет с ножами. За пояс шорт она зацепила мачете и, выйдя из машины, снова заблокировала ее. Ключи от машины она положила в карман шорт. Дышать определенно стало легче, но это не спасало от ужасной жары.
Пейдж на несколько секунд остановилась у машины. Солнце пекло, теплый ветер дул в лицо, золотые песчинки сверкали. На девушку напала какая-то необъяснимая тоска, необъяснимое желание все обдумать и побыть одной. Дом, этот самый деревянный ветхий дом, напомнил ей сарай на ее старом участке. Пейдж вспомнила отца, которого совсем недавно так сильно напомнил ей Уоллес и вспомнила мать. Их лица она уже забыла давно, а вот их характеры отчетливо врезались в память девушки. «Я просто немного прогуляюсь, побуду в тишине и покое, чтобы все обдумать». Девушка вдохнула полной грудью и повернулась в противоположную от дома сторону. Идти было тяжело, ноги тонули в песке, солнце пекло так, как будто собиралось поджарить все, что находится на этой земле, а ветер усиливался.
Девушка вспоминала своего отца. Беззащитного, слабого, податливого и трусливого, которым ее мать вечно помыкала. Мать, вечно пьющая и вечно злая, что поднимала руку на нее и ее отца. А мужчина ничего не мог ответить, он лишь сжимался до крохотных размеров и выслушивал нападки жены. Такой трусливый, маленький и слабый, такая большая, огненная, неуравновешенная мать. На секунду промелькнула мысль: а вдруг она похожа на нее, такая же жестокая и ни с кем не считающаяся? Отец в итоге ушел, когда Пейдж было восемь лет, и в оставшиеся годы девочка терпела постоянные запои матери, ее новых хахалей и постоянные нападки с ее стороны. Девушка даже на секунду обрадовалась мысли, что, скорее всего, ее мать сейчас мертва. «Ей воздастся в аду, она заслужила. И да упокоится ее душа». Пейдж довольно далеко отошла от дома, его уже не был видно. Впереди была лишь бескрайняя пустыня, золотой песок и перистые белые облака на голубом небе, что мирно плыли вдоль горизонта. Хоть пустыня и навевала леденящий ужас, сейчас в ней было что-то спокойное и волшебное.