Сердце предательски застучало, отдаваясь в ушах. Я хотел этого больше всего на свете. У меня не было ничего, другой жизни я не представлял и не хотел. Я знал, что живу в мире песчинок, и все, что у меня естьэто такие же как и я странники, выросшие в месте, где никому ни до кого нет дела даже до себя.
Я хочу прошептал я тихо, надеясь сам не услышать свой голос. Я слова застревали в горле. Я не мог приказать ему убить. Я разрывался от собственной ничтожности, не способный сделать то, что должен. Мне легче было продаться самому, чем повести себя, как храбрый сын своих отцов, и совершить месть своими руками.
Тебя устраивает цена?
Он был близко, а я все еще сидел слепцом, будто, если я не открою глазаничего и не случится, а растает словно сон, как тот сводящий с ума кошмар.
Да.
Меня будто потащило в пропасть, и я провалился в темноту.
* * *
Я очнулся. За окном таял призрачный свет упавшего солнца. Казалось, что я навсегда погружен в этот полудрем, полусознание, полужизнь. Усилием воли я поднял себя с кровати.
В комнате не было ни души.
Как долго я спал?
Я кинул взгляд на пустующее кресло. Локи.
Воспоминания накрыли меня с головой.
Ночь, подворотня, Бримон и мое короткое «да!».
Я замотал головой. Этого не могло произойти на самом деле. Это мираж, иллюзия, больная галлюцинация. Я умылся, схватил плащ и пулей вылетел из амбара. Находиться здесь одному не было сил, стены давили и гнали вон, не желая предоставлять приют такому жалкому ничтожеству, как я.
Хочу видеть людей. Каких-нибудь. Просто незнакомцев, идущих по улице.
А ноги гнали меня к единственному хорошо знакомому месту. Через некоторое время я оказался у таверны «Старая собака». Свет горел, но было как-то тихо. Ни голосов, ни шума летящей на пол посудыничего.
Я обошел квартал пару раз и сел на ступени одного из домов, что находился невдалеке.
Мне все приснилось, такого просто не могло быть. Но я точно помню, как пошел за Бримоном, и у меня был нож
Как я оказался у Локи?
Концы явно не сходились.
Но ведь не могло это быть правдой.
Эй, шел бы ты отсюда, раздалось за моей спиной.
Я резко подскочил и обернулся. Из выбитого окна на меня пялилась пожилая женщина.
Извините, я не знал, что здесь кто-то живет.
О, да ты совсем молод, поняла она по голосу и присмотрелась повнимательней. Мне не жаль, сиди сколько влезет. Но после того, что случилось, я бы на твоем месте не гуляла по ночам.
А что случилось?
Не местный, что ли? недоверчиво переспросила она.
Только сегодня прибыл, врать я умел.
Тогда ясно, женщина что-то заворчала и стала отходить от окна.
Постойте, я подошел к решетке вплотную. А что у вас случилось? заинтересованность в моем голосе привлекла старуху.
Страх, страх летает над городом, зашептала она. Прошлой ночью кто-то расправился с Трэном и его бандой.
У меня застыли руки.
Не может быть, я поперхнулся. Я слышал о Трэне, говорят, он был головорезом.
Правду, правду говорят, кивала женщина, но такую смерть я не пожелала бы и ему.
Сзади хлопнули ставни, ветер трепал огрызки стараясь оторвать не первый год.
Какую? боясь ответа, спросил я. Руки впились в край железной решетки.
Его и дружков насадили на пики башен в самом центре города, да так, что острие прошло через задний проход и пробило череп. Люди поговаривают, что слышали страшные крики, а потомтишина. А на утро все обнаружили их тела, они там так и болтаются. Высокотак просто не залезть, да и добровольцев нет.
Мне показалось, что ее голос доносится откуда-то издалека. Совсем не отсюда, и то, что она говоритэто вроде бы не со мной. Это сказки, городские легенды. А старуха все продолжала:
Непонятно, кому это понадобилось? Врагов-то они наделали великое множество. Но кто смог сотворить такое?! Их же было шестеро, и все как одинвисят, ручки-ножки телепаются, правда пальцы обрезаны и глаз нет, словно раздавили как ягодки
Я не стал слушать дальше, а оттолкнувшись от стены, потащился вдоль по улице.
Было ли мне их жаль? Нет.
Собакам собачья смерть.
Но тот, кто их убил
У меня не было ни малейшего сомнения, кого следует винить в их смерти. И не важно, что для одного человека это было нереально. Он уже доказал, что выступает в непонятном сговоре с рациональным миром и мало подчиняется его законам.
Отнять так просто жизни людей, просто потому что тебя об этом попросили
От немого шока я никак не мог перейти к вопросучто делать мне?
Не оглядываясь и не оборачиваясь, я тупо шел вперед.
Я получил желаемое, а значит мне нужно расплатиться. От осознания этого каждый волосок у меня на теле встал дыбом, причиняя зуд и раздражение. Я потер шею, стараясь справиться с приступом удушья.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Выдох.
Я не спросил, что значила его фраза, что он хотел от меня получить, и это могло означать смертный приговор для меня. И, может, я еще позавидую тем, чьи тела болтаются на шпажках.
Он был не просто убийцей, он был самой смертью, потому что я не знаю людей, не боящихся руки костлявой, вернее не знал.
Он ни разу не испугался, или даже не занервничал. Ни когда мы были в том каменном тупике, ни когда шли по улице, и нам навстречу выскочили те гончие, ни когда он с легкостью пообещал убить ради меня.
Сомнений не оставалось: он худшее творение нашего уродливого мира.
Он тьма.
Он ужас.
Он моя смерть.
Привет, приторно сладкий голос затмил мрак вокруг меня.
Темно-синие глаза сверкали из пустоты.
Часть 8.5
Локи.
Белый круглый шар пялился на меня немигающим оком вот уже бесконечное море человеческих жизней. Менялись декорации и актеры, но пьеса оставалась все та же: нудная серая тягомотина, растягиваемая пустым тщеславием и избытком времени этих муравьев.
Сидя на самом краешке каменной глыбы, возведенной рабским трудом или, как они говорили«гением человеческой мысли». Я в миллиардный раз наблюдал столь знакомые картины: воровство, прелюбодеяние, гордыня, тупость, лень, убийство, и сердце мое согревала радость.
Наконец, при правильном освещении умного режиссера они показали худшее, на что были способны, извлекая из каждого грязного уголка души все свои попрятанные пороки и мерзости. Вот онаправда! Вот оно то, о чем я миллиарды тысяч раз твердил своему брату, этому светловолосому твердолобому ослу, что не желал видеть истину, когда она стояла перед ним во всей своей уродливой красе.
Смотри братец, наслаждайся. Как же приятно будет увидеть тебя в следующий раз, ведь, когда мы рассталисьэтот некогда зеленый шарик цвел радугой зелени и моря. Но вот и его душа сгнила, высвободив нечистоты своего величайшего творениячеловека!
Мне хотелось смеяться. Я желал залить своим безудержным смехом эту мертвую пустую тишину. Ну, что теперь, что теперь вы скажете, насекомые?! Еще какую-то жалкую сотню лет назад вы кичились, заявляя, что достигли уровня всемогущих богов, что превзошли нас, и теперь для вас нет невозможного хммм хотя, вы уничтожили свой мир почти самостоятельно, так что наверное что-то в вас есть
Не без моего непосредственного участия, конечно, но ведь я всего лишь направил вашу тупую, фонтаном плещущую во все стороны энергию в нужное русло, а дальше вы все сделали сами
Какие же вы жалкие ничтожества! Я был один, а вас так много, ваши бесконечные дети не раз втаптывали святыни в грязь и, наконец, однажды остались в полном одиночестве. Последние жалкие остатки «великих» повелителей природы ха-ха-ха воняют будто свиньи и режут глотки друг другу, выйдя из одного чрева! Замечательно! Великолепно! Достойный конец этой трагикомедии
Предаваясь своим любимым мечтаниям, я с легкостью выхватил крошечный знакомый силуэт, мерцающий тенью преследователя. Ночь для меня ярче дня и его, признаюсь, милее, так что заметить мальчишку не составило труда. Я ловко поднялся, скользя на носочках в миллиметре от края и, порхая с крыши на крышу, прогулялся в уже ставшем традицией, променаде.
Мой мальчик вот уже пятую ночь следил за бандой Трэна. Вот неуемное существонадумал их прикончить Я не против, скорее за, ведь тогда я наверняка смогу насладиться его прекрасной замаранной душой с большим удовольствием