«И чем же ты меня привлек, малыш?»снова спрашивал я себя. Пресытившись людскими телами и душами, я оставался равнодушен к самым прекрасным из оставшихся экземпляров. Меня никогда не интересовали объедки, что мог мне предложить человек, кроме тяжелой серой от пыли оболочки и обрывка давно потерянной души. Нет, это было решительно неинтересно. Но этот мальчик
Как он смотрел на Трэна в таверне. Тот глубоко заблуждался, полагая, что парень рыдал от страха. Нет, это был другой взгляд. Я видел его давным-давнослезы праведной ярости того, кто имел на это право. О, кристальная вода невинной ненависти Этот нектар был такой редкостью, а потом я увидел глаза парня и эту душу, цельную, не растерзанную, верящую
Мое тело наполнилось тяжелым желанием. И пусть ни один мускул на моем совершенном лице не дрогнул, я чудом сумел остаться на стуле, не уничтожив пространство вокруг моей чистой души. Души, серебристым полотном окутывающей парня. Каким прекрасным саваном станет это одеяние, когда я окрашу его в черные тона своего пустого обугленного сердца и ты, душимый собственным естеством, сделаешь последний вдох.
Я устоял тогда, продолжая наблюдать, подогреваемый интересом, как же поведет себя мальчишка, надеясь, что у малыша хватит ума выпутаться из сложившегося положения и не испортить спектакль. И он не разочаровал, беря Трэна на слабо а потом рубанул промеж ног и смылся! Просто зайчик!
Усилием воли я не кинулся вслед. Чего-чего, а терпения у меня хватало, но осознавать, что желанная невинность отдаляется от меня с каждой секундой было удушающе противно.
А после я легко отыскал свое чудо и, судя по всему, вовремя. Паренек, оказавшись в тупике, решил лишить меня нежданного подарка и оборвать свою жизнь. Нет, маленький, тебе придется забыть об этом.
Я обхватил нож рукой, чувствуя тепло его тела, прижал его к себе и услышал загнанное сердце, птичкой трепыхающееся в груди. Так звучит безысходность, так трепещет погибающая в агонии надежда. Но нет, слишком рано, мой золотой, я хочу лично довести тебя до края и подтолкнуть вниз. А сейчас
Его запах, его трепет, когда он видел перед собой кучу этих грязных остолопов, нежность его дыхания медленно въедались в мое естество, заставляя желать большего. Я хотел разорвать его на части и умыться его теплой кровью. О! Нет, Локи, ты подождёшь, и тогда награда будет в тысячу раз больше.
И шанс не заставил себя долго ждать. Мой мальчик наконец решился, как он думал, отнять жизни, но с его кристально-чистой душой эта попытка виделась ему отвратительной, недостойной, разрушительной. Совершив подлое, в его представлении, убийство, он бы стал таким же, как и те, кого он хотел отправить на тот свет. Бедный мой, тебе еще слишком рано, ты не готов.
При виде, как он лежит посреди черного прохода, и его грудь вздымается, наполняясь тоской и одиночеством, мне снова потребовался весь мой контроль, чтобы не накинуться на парня там же, в ту же секунду. Как он прекрасен, как он чист! Мое одеревенелое за столетие тело наполнилось тягучей энергией требуя немедленного удовлетворения. «Нет!»приказал я себе.
А после я вышел на авансцену, чтобы подписать парнишке приговор. Первый шаг к пустотеэта зависимость от чего-либо или кого-либо, все остальноедело времени.
Сколько дикого отчаянья плескалось через край его души, я чувствовал каждую каплю, каждый спазм живого трепетного сердца. Малыш что же ты делаешь со мной?
Я тот, кто может осуществить твои самые отвратительные желания.
Взамен я хочу тебя. Тебя всего, без остатка, каждый твой помысел, каждый вздох, каждую частичку твоей чистой крови. Отдай мне себя!
Да.
Чудовище во мне предвкушающее встрепенулось и раскрыло кроваво-красные глаза. Мой! Я начну с твоего невинного тела, а на десерт проглочу кремово-нежную душу
Часть 9
Локи стоял посреди улицы.
Пришел, а тебя нет, наигранное расстройство сквозило в его голосе. Гулял?
Киваю.
Уже поздно, идем.
Не говоря больше ни слова, он разворачивается и тает в темноте. Я просто не нахожу сил ослушаться, и как безвольная собачонка, иду на невидимом поводке хозяина. Я будто ощущаю, как кожу тянут прозрачные нити мертвой связки. Я провожу взглядом вперед и мне чудится, что они привязаны, нетрастут из него.
Мой сон превратился в явь.
Передо мной плыл темный силуэт, уводя меня туда, откуда нет выхода.
Шесть. Шесть трупов висели где-то над городом, распространяя мерзкое зловоние. Я был готов поклясться, что чувствую отвратительный запах гниющих кишок.
Меня мутило, и ноги, словно ватные, отказывались нести тело дальше. Хотелось упасть. Упасть здесь и покончить с этим страхом, пока ужас, окутывающий тело моего владельца только протягивал узкие щупальца к моему сердцу.
Глухой стук отдавался в ушах, каждый вздох требовал усилий.
Не помню, как мы дошли до склада. Трясущимися руками я хватался за ржавый поручень, взбираясь в логово зверя.
Остановившись посреди комнаты, я молча взирал на темную фигуру.
Изящным движением Локи скинул плащ и отбросил в сторону.
Обмойся, приказал он, не глядя.
От судорог, пронзавших нервное тело, я едва смог дойти до ванной. Сказать, что мне было страшноничего не сказать. Леденящее предвкушение чего-то неотвратимого, уничтожающего сковывало по рукам и ногам, не давая контролировать движения.
Кое-как я забрался в ванну и открыл вентиль.
Вода с шумом неслась по трубам, от холода по телу разбежались колкие мурашки, точно такие же, как и по душе от вида Локи. Животный ужас накрывал меня с головой.
Шесть. Шесть мертвых тел над городом. А вдруг, если выглянуть в окно, я их увижу
От невероятной мысли я замотал головой, словно развеивая навязчивую галлюцинацию, что уже красила серые пепельные тела сухой темно-бордовой коркой.
Я обнимал колени, снова и снова подтягивая их к груди. Пальцы на ногах свело, в мертвенном свете луны тело отливало неестественной белизной, будто я не человек из крови и плоти, а живой труп. Я попытался сглотнуть, когда пугающее слово вспыхнуло в онемевшем от нервозности сознании. О чем я думал, когда ответил ему «да»?
Я хотел вернуться, возвратиться в Эста-нова, но разве цена за шестерых мертвецов может быть меньше, чем моя собственная жизнь? Как бы я себя не презирал за слабость, за трусостья просто ненавидел себя за глупость! Если я такое дерьмо, и не смог сделать то, что должен, значит, и жить мне как навозному червю. Если бы я все же убил и не смог с этим жить, лучше было бы честно расстаться со своим жалким существованием. Но поздно, слишком поздно. Теперь этот маньяк может делать со мной все, что хочет. И даже если я захочу сбежать, наплевав на слово, я уверен, что не дойду даже до окраины города. А что будет потом
Я втянул шею и крепче сжал колени. Мне страшно. Я хочу исчезнуть.
Дверь скрипнула.
Я дернулся в испуге, ударившись локтем.
Я жду, пропел удушливо-чарующий голос. Локи стоял в дверях чуть склонив голову.
Сердце, как ненормальное, билось о ребра, надеясь, что вот сейчас не выдержит и замрет, разбившись вдребезги.
Я не мог пошевелиться или ответить. Как загнанный зверек, я забился в угол ванной и уставился на хищника.
Иди сюда, Локи пристально смотрел мне в глаза, видя мой животный ужас насквозь. Живот больно свело.
Быстрее. Его спокойный тон противоречил приказу, будто он сказал то, что должен, и его ни капельки не раздражало ожидание.
Я схватился за края ванны, с трудом выбрался. Локи так и стоял в дверях, плавно скользя по мне взглядом. Стыд, паника, трепет мешали двигаться.
Локи подошел ближе.
Я замер.
Закрой глаза, нежно пропел голос.
Его парализующий взгляд лишал воли, лишал силы. Я сделал как он просил.
Я почувствовал, как верхнюю часть моего лица накрыла мягкая ткань.
Так тебе будет легче.
У меня затряслись руки. Сейчас он может приставить нож к моему сердцу, а я так и буду стоять в неведении о своих последних секундах. Пересохшие губы неприятно тянуло, но я все же открыл рот, внезапно решив попросить пощады, но но вокруг было так тихо и темно, что произнеси я хоть звуки все рухнет, мир пропадет.
Решимость меня оставила, оставила еще тогда, когда я слушал о том, как шесть безжизненных тел уныло повисли над городом, над мертвым городом древних. Их черные души отправились глубоко в небытие, а гниющие тела парили в воздухе. Кажется, должно было быть наоборот. Но мир сошел с ума, перевернувшись и потеряв оси, так стоило ли удивляться?