Всего, чего в этой ситуации смог добиться Шоретак это уговорить людей не болтать о своем отпуске.
Как только сиру станет лучше, вы все вернетесь на теплое место. Обещаюговорил он солдатам.
Из-за плотной завесы туч на секунду прорезался месяц. Мигнул жёлтым, чтобы снова исчезнуть.
Сразу стало ещё темнее. Фонари на улицах давно не горели, а в такой час (четыре утра) никто не стал их менять. Да и живёт Рейр на отшибе, очень уж людей не любит, и за сокровища свои печётся.
На небени звёздочки. Ощущение, что выйди ты на улицуне увидишь даже собственных рук.
Шоре поежился. Он сидел в зале на первом этаже и при свете двух белых жирных свечей читал. Ну и что, что бессмысленный любовный роман? В его возрасте уметь читать да еще и пользоваться таким знанием уже было подвигом.
И тогда он сказал ей:
Бэлла, любовь моя. Я должен идти дальше.
Но куда ты пойдёшь, Ликки? Как мне искать тебя?
Даже не пытайся. Я не оставляю следов, а преследовать меня глупо и опасно.
В дверь постучали третий раз. Теперь уже со всей силы, так, что стало ясноона не выдержит. Влюбленные слились в коротком и страстном поцелуе. Дверь с хрустом поддалась, вырвав засов с мясом.
Что тут происходит?Взревел Беломор. Взять его! Извращенец!
Ликки лишь изящно усмехнулся, не удостоив вниманием ни испуга в глазах Бэллы, ни мечей наголо. Он смотрел только в водянистые моргающие глаза Беломора.
Тебе никогда не поймать меня. Никогда.
С этими словами юноша выпрыгнул в окно, не забыв при этом прихватить с тумбочек то самое золотое колье купеческой дочки
За окном прокричала ворона. От неожиданности Шоре дернулся.
Тьфу ты! Клятые птицы, не дают дочитать! выругался он. За всю историю болезни господина, Шоре перебрал уйму вариантов появления этих ворон в его бреду. Самым правдоподобным из них ему показалась версия знакомого лекаря. Он считал, что галлюцинацииэто побочный эффект от лекарства для больных глаз мэра.
Не правильно, Шоре. Это мои вороны. Злой голос из темноты.
От испуга Шоре вздрогнул и разлил сидр на книгу. Чернила поплыли и коллекционный том в единственном экземпляре навсегда скрыл историю Ликки и Бэллы.
Т-ты кто вообще т-такой? Шоре быстро вернул контроль над голосом, хотя сердце его бешено колотилось, а руки дрожали. Он крепче сжал кубок, чтобы унять их, а при возможности огреть незваного гостя по голове.
Подними свечу выше и посмотри сам. Голос произнес это с уже меньше злобой, как будто и правда хотел развеять недоверие.
Шоре, как во сне, поднял подсвечник и чуть не закричал от ужаса. На спинке пустого кресла напротив стола сидел самый настоящий огромный ворон с золотым браслетиком на правой лапе.
Не кричи, старик. Я пришёл не за тобой. И даже не за сокровищами твоего дряхлого хозяина.
Т-ты же ворона! Говорящая! Дьявол!
Что, правда? А есть ли у тебя зеркальце, чтобы я проверил? говорящая птица склонила голову набок и рассматривала слугу.
Шоре попытался встать на ноги, но качнулся и сбил свечу на пол. Пламя с удовольствием лизнуло мягкий ковер и, распробовав угощение, принялось понемногу его есть. Гигантский ворон спорхнул со своего насеста и на лету превратился в юношу. Молодой, среднего роста, на поясе разбойничий тесак и позвякивающий мешочек с отмычками.
Ты что, вор? в состоянии шока, Шоре как и любой нормальный человек хватался за рациональность, как за спасительную соломинку. Но то, что юноша сделал дальше, совсем не укладывалось в привычную картину мира старого слуги. Ворон-человек вытянул ладонь над огнем и всосал пламя. По другому и не скажешь. Всосал.
Короче. Чем дольше мы тут с тобой рассусоливаем, тем отчетливее ты, как это сказать сходишь с ума. У вас это так называется. Где зеркало, сукин ты сын?! Закричал на слугу юноша.
Шоре не мог говорить, лишь хватал ртом воздух и часто-часто моргал.
Мясо. С лица парня как ветром сдуло напускную миролюбивость. Лицо заострилось. Карие глаза стали еще чернее. Он достал тесак и с одним сильным ударом отрубил слуге голову. Отбросил оружие, закрыл глаза и что-то прошептал.
Сразу же со второго этажа послышался вопль ужаса. Это кричал сир Рейр, который наконец досмотрел свой последний кошмар.
А парень, открыв глаза, победно ухмыльнулся и направился в сторону кабинета.
***
Сопляк обокрал нас! Бугай, я говорил тебе
Ану заткнись! Все было честно. Циркон выполнил свою работу гладко. Убил собаку, открыл двери в поместье и свалил себе тихонько!
А как же то, что он обчистил потайной сейф в кабинете? Тот, что за зеркалом?
Будем считать, что он взял свою долю. Малой никогда не брал из общака и все время отдавал свою часть добычи. Если бы не его искусство краж, не сдюжили б мы мэровских мордоворотов! Еще на подходе превратились в ежей с болтиками вместо иголок!
Он кинул нас, Бугай. А тебя, старого упрямца, вокруг пальца обвел.
Заткни пасть, Колм!
Нет, Бугай, дай ему сказать!
Да, пусть говорит!
А я и говорюграбить Рейра было его идеей. Сучонок пронюхал, что старый умом тронулся и стражу выгнал.
Тупица. Если бы не Циркон, мы бы и не подумали идти туда. Зато кто мы сейчас? У каждого, у каждого из вас, кретины, столько мэровских побрякушек, что каждый может себе купить домину в этом задрипаном городе и осесть. А вместо холодной похлебкивино у камина лакать да молодую женушку потрахивать! Цирконнаша награда за три года лишений, а кто думает иначепусть первый меня вызывает. Прямо сейчас.
Бугай суровым взглядом обвел притихшую банду, собравшуюся вокруг костра на старом складе. Несмотря на явное неодобрение в прокатившимся по толпе ропоте, вызвать атама никто не решился.
Ну и славно. А теперьотметим хорошенько нашу победу.
***
Шайка Нижнего Берега опорожнила ни одну таверну на том самом Нижнем Берегу и на утро даже у матерого Бугая болела голова.
И не только от хреновухи.
Как мальчишкасовсем еще соплякустроил то, что устроил? Когда в условленный час банда проникла во двор, больше похожий на парк, готовясь к жестокой драчкеих встретили как королей. То есть, вообще никак. Собака, единственный охранник, качалась дохлая на дереве, подвешенная за хвост, а ее кровь лакало воронье. Массивная дверь с железной обшивкой была распахнута настежь: проходите гости дорогие, чувствуйте себя как дома.
Слуга лежал без сознания на столе, уткнувшись лицом в пустой журнал и пускал слюни. Наверняка Циркон ухитрился что-то подмешать в сидр старого пердуна. Рейр лежал у себя в роскошных покоях мертвее мертвого, причём уже дня трипованивал.
Все тайники в стенах и погребе были отмечены непонятными символами, начерченными меломи в каждом было что-то полезное: золото, серебро, камни и ценные бумаги.
Только в кабинете мэра было разбито зеркало и вскрыт сейф, который находился за ним. Сейф был пуст.
И всё. Ни следа мальчугана. Ни объяснения, ни намёка, ни записки.
Что же это было?
Бугай, наверное, долго бы еще терзался этими мыслями, но как известно, легкое золото быстро притупляет пытливость ума.
А золото было очень много. И очень лёгкого.
***
Костер трещал и выплевывал снопы искр. Пахло сосной. Искры взмывали в небо и там превращались в звёзды.
Он сидел лицом к огню и разглядывал мечи. Иногда с людьми бывает так, что ты знаком с ними от силы один день, но уже знаешь, что проведешь с ними не один год. С этими мечами было так же.
Черные лезвия, чёрные с зеленым бронзовые рукояти, яблоки в форме голов хищных птиц.
Отполированные до зеркального блеска клинки отражали то огонь от костра, то бесстрастные глаза человека возле него.
И не сразу было понятно, что может обжечь сильнее.
***
Путь, если непроходимые заросли можжевельника можно было так назвать, длился уже третий день. Молодой ученик, бубня под нос, осторожно ступал босыми ногами по хрустящей лесной подстилке. Посох только мешал ему, цепляясь за ветки.
Ученик вообще не понимал, зачем Кенабо заставлял его носить с собой полутораметровую ореховую жердь. Подросток еще не освоил умение пропускать Силу через посох, а для защиты от диких животных у него был нож. На пятнадцатилетие его ему подарил Учитель, потакая желанию Ликки пройти ритуал посвящения в мужчины, как если бы он оставался в своей деревне.