Вскоре уже обе машины чадили свинцово-серым дымом и смертоносцы, практически выведенные из строя, не только перестали косить врагов, но, обездвиженные, сами стали лёгкой добычей.
Атака боевых машин привела к тому, что на правом и центральном направлении тавроги были оттеснены и увязли, а левый фланг был относительно свободен для маневра, и враг не замедлил воспользоваться моментом. Видно все-таки в голове вожака Таврогов были зачатки стратегии. Кони, ужасающим по силе ударом раскидали и смяли защищающихся копейщиков и взобрались на валы. Казалось, ничто не сможет остановить их и через мгновения они доберутся до ставки командующего, как вдруг
В бой вступили орки. Размахивая ятаганамимечами с зазубренными, изогнутыми и даже раздвоенными клинками, они вихрем налетели на противника, подобные демонам, вызванным из преисподней могущественным заклинателем. В первом ряду находился Сауругрядом с Гаттраккомпредводителем отряда. Воины Пустошей, горящие жаждой битвы, выпустили свою ярость на врага, и теперь ловили сладостные моменты боя, как тонкий знаток смакует редкое, дорогое вино.
Будто зелёная река влилась в темную массу врага, и сразу дала о себе знатьтавроги отступилино ненадолго. Вновь раздался свистящий, режущий слух клич, и орды Коней с новыми силами понеслись в атаку. Вот уже и орки, скалясь и огрызаясь, дрогнули, и начали пятиться.
Айслин уложил из лука уже восьмерых, но положение становилось критическимкарликам дым, похоже, ничуть не мешал, и они атаковали с удивительной сноровкой, компенсируя физическую слабость скоростью и острыми когтями.
Вскоре они добрались до гребцов, душимых кашлем и практически ослепших. Не надо было быть гениальным полководцем, чтобы понять, что людей сейчас перебьют, а смертоносец рухнет под ударами таврогов.
Все ко мне! закричал немолодой одноглазый воин с множеством мелких шрамов на лице, По команде все наружу! Мы прорываемся!
Айслин взглянул на командира и с надеждой произнес:
В лагерь? Мы направляемся в лагерь?!
Командир вздрогнул, будто ему дали пощечину. В следующее мгновение он схватил своими руками мага за грудки и, стиснув, прорычал тому в лицо:
Я участвовал в Войне Трёх Королевств и еще в дюжине войн помельче, щенок, и никогда, запомни, никогда не бежал с поля боя. Посмотри вокруг, посмотри на людей, которые сражаются с тобой бок о бок, это новобранцы! За этой Линией в дне пути их деревни и города, их родители, их жёны и дети. И ты предлагаешь им отступать?!
Мы имперские воины!
Наш Император возложил на нас огромную ответственность, далее слова предназначались уже всем, тем самым он показал, что доверяет нам.
Так запомните, что лучше погибнуть в бою, чем выжить и всю жизнь держать это в себе!
Последние его слова уже перекрыл рёв слушавших его бойцов:
Там сражаются поданные Империи, наши союзникиорки, поможем им!!!
Солдаты спрыгнули с боевого механизма и вскоре из дымовой завесы, окружившей смертоносец, взламывая порядки врага, показался отливающий сталью клин, на левом фланге которого, стиснув зубы и размахивая длинным мечом, шёл Айслин.
Смертоносец издал жуткий скрежет и развалился на куски.
А в это самое время экипаж второго смертоносца, задыхаясь от дыма и кашля, из последних сил отбивался от атак.
Торкел приказал своему отряду, до сих пор не принимавшему участие в сражении перебраться через частокол. Он уже не верил в то, что атака на ставку таврогов приведет хоть к какому-то результату, поскольку атакующие их порядки будут следовать намеченному плану, даже лишившись своего вождя и тылов.
В это время оставшийся невредимым смертоносец вдруг начал движение и пошел к холмам ставки, оставляя за собой шлейф черного дыма.
Торкел прорычал приказ, и клин штурмового отряда начал свое выдвижение и путь его лежал по кровавой тропе еще живого смертоносца. По дороге им попалась толпа уродцев Сухого Леса, стоящих к ним спиной и возбужденно верещащих при виде содеянного ими.
Торкел, рыча от ярости, размахивал мечом, отправляя за Серые Стены радостно приплясывающих карликов целыми дюжинами. Но тут подоспели тавроги и вскоре он и еще полтора десятка оставшихся в живых бойцов оказались прижаты к бортам вновь и уже навсегда остановившейся повозки. Чёрный Рыцарь глянул в бойницу.
Гиена вновь ожила, а орёл исходил кровью, изливающейся на землю каплями дождя.
Растерявшийся Хортис уже успел выпустить свой последний резервдве сотни латников, и люди, согласные на смерть, дрались яростно, уступая врагу в численности, но не в отваге.
А вдалеке, словно смеясь над отвагой храбрецов, трепетал на ветру флаг Келерисса, сына вождя Канисса.
Торкела обуяла ярость, ещё более дикая, чем прежде, но теперь она оказалась направлена на одно-единственное существовождя Келерисса.
Он выломал часть обшивки наполненного дымом механизма и глянул внутрь.
Все живые ко мне! рявкнул Торкел, призывая экипаж смертоносца.
Атакуем Келерисса!
Дальше начался настоящий ад.
Их тут же окружили со всех стороняростные, злобные и уже почуявшие аромат победы тавроги представляли сейчас собой гораздо большую опасность, чем в начале боя за Зелёную Линию.
Они нападали с таким исступлением, что даже просто держать оборону оказалось нелегко, а уж продвигаться вперёд пришлось, отвоёвывая каждую пядь земли.
Люди понесли немалые потери, таврогов также полегло неисчислимо, но благодаря численному перевесу они могли смело разменять пятерых на одного врага и при этом выйти победителями. Имперский орёл давно уже не находился в такой опасности, и конское копыто никогда еще не заносилось так высоко над его головой.
Торкелу казалось, прошла уже целая вечность с тех пор, как начался бой. Почти все его товарищи по оружию погибли, и лишь горстка всё ещё прикрывали спину, хотя и они уже истекали кровью. Вот упал ещё одинно бунчук Келерисса уже совсем близко. Вот раздался откуда-то сбоку похожий на лошадиное ржание смех таврогавидно, завалили ещё одного. Значит, остались совсем мало. А до цели еще так далеко.
Торкел собрал весь остаток сил. Он вспомнил, как их учили в Цитадели преодолевать различные препятствия, как делали из простых смертных мощные и могучие механизмы
С диким рёвом, от которого тавроги замерли, вспомнив свои первобытные инстинкты спасения от хищников, Торкел совершил гигантский прыжок, подпрыгнув столь высоко, что при желании его можно было бы увидеть с любой точки поля битвы. Он приземлился среди опешивших таврогов, меч и секира описали немыслимые по своей траектории сверкающие круги, и в фонтанах крови, брызжущих из рассеченных тел, единым махом преодолел практически всё остававшееся расстояние и оказался перед самым флагом.
На бегу срубив окаменевших от неожиданности тавроговохранников, рыцарь обернулсяи сразу встретился взглядом с головой и сердцем таврогова войска.
Келерисс всегда отличался чрезмерным властолюбием. Он презирал императора и ненавидел его за то, что род их в своё время положил конец захватническим планам его отца, тогдашнего вождя таврогов, Канисса. Канисс не забыл этого и завещал сыну никогда не верить имперцам и при первой же возможности уничтожать их всех. Старому вождю не представилось подобного случаяимперия всегда была достаточно сильна, и даже непрекращающиеся стычки с Малленом не ослабили её.
В этих условиях вторжение из Разлома оказалось лишь на руку таврогам. Сын покойного вождя, Келерисс, понял, что это и есть та самая возможность, о которой говорил ему отец.
А потому, когда к нему явился Странный Человек и сообщил, что император с большей частью войска покинул своё государство и сейчас наиболее благоприятный момент для атаки, вождь сразу принялся за дело.
Незнакомец, коего он посчитал тайным посланцем святого Маллена, подсказал ему путь ведения борьбыи вскоре огромная армия уже готовилась выйти в поход.
Таинственный незнакомец исчез так же внезапно, как и появилсяно таврогов это уже не волновалобуря началась.
Бой шёл довольно удачноимперцы уже выдыхались, и вождь не сомневался, что его окончательная победавопрос лишь времени. Нелепые повозки имперцев, которые он сначала принял за живые существа, были повержены, и теперь осталось только взять Линию. Дальше Империя с ее богатствами и нежными девами.