И долгого отсутствия свежей крови в рационе, закончил за него Торкел.
Следовало, во что бы то ни стало, добыть Камень и убраться отсюда как можно подальше до захода солнца, ибо с обитателями сего города ночью, когда по легендам эта нечисть наиболее активна, встречаться ни ему, ни Торкелу не стоило не хотелось во всяком случае.
Оставалось лишь надеяться
крохотная такая надежда, что камень лежит где-нибудь себе тихохонько в пыли и ждет их и не имеет никакого отношения к жутким обитателям сих мрачных пенат.
А то, что обитатели эти существуют не в сказаниях, а в самой что ни на есть реальности, их убедили не только следы, но и странное шевеление на крышах домов замеченное ими
упавшая сверху черепица говорила о том, что там, в поднебесье обосновался некто более реальный, нежели давешний призрак.
Кстати они вновь встретили несколько призраков, фланирующих по пустынным коридорам улиц, очень уж похожим на пищевод гигантского существа.
Торкел взъерошенный и злой, отреагировал на одного из них появившегося очень уж внезапно, по-своему, но арбалетная стрела, пройдя навылет сквозь грудь лохматого верзилы с длинными до колен ручищами, лишь расколола мрамор облицовки.
Торкел выругался и пошел подбирать стрелу
по-видимому, именно здесь некогда жили градоначальники Лисандрии в то время, когда её населяли живые.
Сейчас же огромное мрачное строение больше походило на усыпальницу, чем на резиденцию правителя.
Стены, исписанные мерзкими даже на вид письменами чёрный мрамор с идеально гладкой поверхностью и тонкий, пьянящий аромат чего-то не чего-то не жизненного царили здесь.
Перед входом стоят изваяния монстров с оскаленными пастями и угрожающе поднятыми над головами руками. Рукилапы со зловеще растопыренными пальцами, увенчанными когтями-кинжалами. Тяжёлые входные двустворчатые двери, в которые свободно прошёл бы и дракон. Двери распахнуты.
Все спокойно, хмыкнул Торкел, Если это вход к нимто могли хотя бы стражу выставить.
Им нечего бояться, Айслин говорил шепотом, они же у себя дома, это самое сердце логова этих кровопийц, и они ждутне дождутся «гостей».
Им же хуже, невольно понизив голос, ответил Торкел и попробовал усмехнуться, но это у него не получилось, потому что из раскрытых дверей вдруг появилась голова огромной шипастой ящерицы
Торкел дернулся от неожиданности, но Айслин повис на его руке, не давая вытянуть меч
Тс-с-с, яростно зашептал он и Торкел подчинился.
Ящер повел безобразной головой увенчанной колючками вправо, влево, словно танцуя, и, корячась на кривых вывернутых лапах, выполз из дверей еще и еще, вытаскивая нескончаемое тело длиной в три человеческих роста.
За ним, мелко семеня, выкатилось целое семейство давешних уже знакомых ежей, и вся эта компания, с шорохом и шелестом проползши в двух шагах от остолбеневших друзей, сползло вниз по лестнице, совершенно не обращая на них внимания.
Еще при подходе к дворцу их заинтересовало отверстие в плитах мостовой идеально круглое, с гладкими, словно оплавленными краями. Вот тудато вся эта мерзкая компания и исчезла.
Никогда больше не делай так, Торкел смахнул с руки Айслина, хотя и понял уже, что маг оказался прав. Начни он махать оружием и неизвестно, чем бы все это кончилось.
А Айслин и сам бы не мог сейчас сказать, что же заставило его остановить боевой выпад рыцаря.
двери отворились без малейшего скрипа, и они вошли в вероятно, огромную прихожую или что-то в этом роде. Толстый ковёр заглушал шаги, зато стал источником огромного облака пыли, сразу же повисшей в воздухе и никак не желавшей осесть. Тяжелые портьеры скупо пропускали свет, и, не будь окна столь высокими
ЛАГРЭФ
И что теперь? шёпотом поинтересовался Торк.
Сознание его отказывалось идти вперед в почти кромешной темноте будь он один, он бы обнажил оружие и проверял бы изредка пустоту дороги сталью клинка, но рядом был маг, которого он боялся задеть.
Иди за мной, я чувствую, куда идти! Айслин повернул голову, и его друг в замешательстве отшатнулся: глаза мага горели огнём почище, чем у любого мицузу!
Что это с тобой? удивился, было, маг.
Ничего ничего идем!
Рыцарь с шумом выдохнул и двинулся за Айслином.
«Вот теперь я больше, чем когда-либо, понимаю, почему люди терпеть не могут магию и с удовольствием жгут колдунов», с неприязнью подумал он.
Руководствующийся лишь своим сверхъестественным чутьём Айслин медленно, но верно продвигался к месту, где находился заветный Камень.
Дверь отвориласьони оказались в комнате, реальные размеры которой определить было невозможно, ибо легкие ажурные перегородки из неизвестного материала скрывали за собой пространство за ними находящееся
под ногой Торкела что-то слабо хлюпнуло и он, подняв ногу, обнаружил слабо дрожащие перепончатые крылья, прилипшие к сапогу
Одной мышкой меньше, со странным выражением сказал он.
скорее всего, это был тронный зали сейчас, и ранее.
Во всяком случае, тронов у противоположной стены стояло дваодин большой и второй, поменьше.
Вероятно, раньше на них восседали король и королева, правившие Лисандрией до того, как её поглотила земля.
Королевский трон сразу привлекал к себе взглядыи не только потому, что был выше и красивее второго, и был обильно украшен резными узорами и хитро вплетёнными в них драгоценными камнями, нет.
Этот трон, в отличие от меньшего, не пустовал.
Лагрэфсобственной персонойэто сразу поняли и Торкел, и Айслин, хотя ни разу его не видели. И был он
Простые серые штаны с кожаными заплатами рубаха, стянутая на талии потертым кожаным ремнем. Да еще высокие сапоги и пристегнутый к поясу кинжал.
Великий и ужасный правитель мицузу с упоением обгрызал заусенец на большом пальце и краем глаза без всякого интереса наблюдал за пришельцами.
Лицо его было бледным и уставшим улыбка, с которой он встретил гостей, была вымученной. Хоть он и восседал на троне, черты лица вместе с тем никак не были похожи на аристократические.
Если бы Торкел встретил такого на поверхности, то, наверняка бы, принял за обычную деревенщину и надавал бы по шее за неучтивость.
Но при всём этом ЧТО-ТО наложило отпечаток на его лицо, и это что-то выражалось не только в мертвенной бледности, сизых кругах вокруг глаз и впалых щеках. Глаза, неотрывно смотрящие на дерзнувших побеспокоить его, напоминали очи девушки, встретившейся по пути к дворцутакие же мертвенно-голубые и со смазанными зрачками.
Чуть в стороне от главного трона, на постаменте почти в человеческий рост высотою покоился огромный, странный и пугающий рогатый череп с пустыми глазницами.
Разомкнутые челюсти, снабжённые невероятно длинными иглообразными зубами, выступающими вперёд, слабо освещались голубовато-серебристым цветом. Исходил он от небольшого, размером с голубиное яйцо, самоцвета, покоившегося в глотке оскаленного черепа.
Именно этот камень и приковал к себе внимание двоих живых в этой усыпальнице мёртвых, так и не обретших покой.
Вот он, выдавил Айслин, Камень Лунного Серебра
подул лёгкий ветерок, глаза мицузу сверкнули, и тонкие губы Лагрэфа растянулись в некоем подобии улыбки.
Здравствуйте, дорогие гости! голосшипение, повторялся многократным эхом. Почему же вы стоите в дверях? Проходите, не бойтесь!
Что-то издевательское послышалось в последнем произнесённом слове. Повелитель Лисандрии указал на стоящие перед ним два деревянных стула.
Присаживайтесь, сделал он рукой широкий приглашающий жест, Не могу даже описать вам, как я рад вашему появлению!
Друзья осторожно прошли по длинному, похожему на красный язык, ковру, ведущему к самому подножию трона короля, и сели Айслин на краешек, а Торкел демонстративно развернув стул и водрузив локти на спинку его при этом весьма недвусмысленно секира и меч оттопырились в стороны, словно надкрылья саранчи.
Может, гости изволят выпить? между стульями и троном стоял столик кувшин на нем, два кубка словно приготовленные заранее. Лагрэф совершенно беззвучно как бы это выразиться сплыл со своего трона и собственноручно налил всем вина.