Но оставался он, несмотря на огромное количество поглощаемой им пищи, все таким же худым и нескладным.
Мысли Торкела опять возвращались в прошлое.
«Если поселения уничтожены, он им уже ничем не поможет, если же выжили, то, наверняка, уже знают о случившемся несчастье, и примут соответствующие меры. Там достаточно спецов, прошедших огонь и воду. Тем более что у них есть теперь Белга, который им все там наладит может быть, даже возродит Орден».
Откуда-то сверху, с почти вертикально вздымающегося склона упал камешек. Торкел поднял голову, а рука уже лежала на рукояти меча.
«Как это Белга не пострадал от сахаларовего обоз как заколдованный прошел!
Скорее всего, сахалары шли очень кучно, одним отрядом, уничтожая все, что попадалось по дороге, а Белгин обоз прошел сразу за ними».
Во всяком случае, ветеран на момент встречи был уже в курсе произошедшего и, хотя Торкел ждал взрыва негодования по поводу исхода Трэза и его собственного желания податься в Улгак, он ничего такого не сказал, и только потрепал Торкела по плечу.
Приезжай, сказал онмы всегда будем рады тебя видеть.
Он заторопился тогда к Цитадели, оставив обоз на попечение ветеранов и взяв с собой только двоихмалознакомого Торкелу ветерана из Восточника, и знаменитого своими похождениями болтливого старика Смигу. Смига был непривычно неразговорчив и почему-то с огромным синяком под глазом. На вопрос Торкела Смига только махнул рукой и выразительно поправил перевязь с метательными ножами.
Торкел ухмыльнулсясиняк у Смиги был под правым глазом, а Белга был как раз левшой и нраву был самого крутого. Да, и все свои оправдательные движения Смига совершал, находясь вне поля зрения бывшего командира.
Самих поселений раньше было восемьодно уничтожено, самое незащищенное, потому что находилось ближе всего к крепости. Оставшиеся располагались гораздо дальше, и представляли собой почти точную копию самой Цитадели, конечно с учетом возможностей строителейстены имели деревянные вставки, также как и дозорные башни, рвы были помельче, а частоколы соответственно пониже
И все равноих не взять наскоком. Подумав об этом, он вспомнил картину увиденную им во дворе главной крепости, и покачал головой.
По любому, ему сейчас совершенно не хотелось разъезжать по поселениям и рассказывать подробности трагедии и выслушивать соболезнования и советы.
Клест, Катберт и остальные сообщатБелга распорядится. Его же долг исполнен.
Он застонал, покачав головой, и Воркан вновь встрепенулся.
Нет, не похож он на героев легенд, не похож надо было бы, наверное, остаться и что-то делать.
Только вот что?
Ущелье затянуло туманом, поднявшимся от реки и скрывшим за собой дорогу.
Небо не потемнело, как обычно перед бурей. Густой белесый пар струился вокруг них и обволакивал их липучим облаком, пока порыв ветра не рассеивал удушливые испарения. В один из моментов они разглядели мелькнувшую в тумане тень, и Сауруг обнажил меч, но все обошлось. Тень, кем бы она ни была, не решилась напасть на них.
«Встать под Белгой и начать воссоздавать Цитадель? продолжал размышлять Торкел. Набирать новичков, благо Кладовая осталась нетронутой, учить их, а потом посылать в Город на проверку?»
«Нет уж! решил он. Пусть те, кто хотят что-то сделатьделают это».
У него не осталось никаких желаний кроме желания хоть на время забыть обо всем.
Пустовато чего-то на дороге, сказал он неожиданно для самого себя, просто так, чтобы отвлечься от невеселых своих мыслей и Айслин с тревогой оглянулся на негоне похоже было это на обычно немногословного и всегда уверенного в себя рыцаря. Видимо, поняв его состояние, он сказал:
Древняя легенда о Ригеле говорит, что, потеряв в сражениях весь свой народ, он пустился в странствия, прошел все Земли и, в конце концов, собрал единомышленников и создал новый народ, став его повелителем!..
Совсем как Основатель, буркнул Торкел.
А дальше? встрял Сауруг и Айслин, скривившись, глянул на него.
Что дальше? Не знаю умер, конечно же счастливо!
Торкел пришпорил Воркана, обгоняя их.
«Нет, нельзя так, решил он. Поселения надо проверить и убедиться, что с ними все благополучно, но сначала, как и было решено, надо наведаться в Улгак».
«Разузнаем, какие новостиварвары то они варвары, но всегда в курсе всего происходящего, да и просто вдруг захотелось пообщаться с этими бесхитростными крепышами, всегда всем довольными и всегда имеющими решение на все вопросы».
Айслин постучал себя кулаком по лбу и Сауруг виновато пожал плечамиему трудно было понять людейвсе то у них сложно, чувства разные.
Вот ему все простоостался живрадуйся! Чего уж там думать, почему да как.
На поясном ремне его тяжело мотались два кошеля, оставшихся от погибших соплеменниковМохнача и Кривозуба, так и не доехавших до Сухого Леса, и он знал, что у погибших не было никого, кому бы он должен был передать их долю за Этарон.
Поход в Сухой Лес был их затеей, так и не воплотившейся в жизнь. Сейчас Сауруг радовался уже тому, что свободен и богат несметно богат по орочьим меркам. Он беззвучно напевал и разглядывал прекрасные мрачные склоны и скудную придорожную растительность. Там где он вырос, любая травинка казалась чудом.
Есть друзья, которые рядом,
есть оружие, которое защитит,
есть золото, которое накормит и есть дорога, которая куда-нибудь да приведет!!!
А еще у него есть странный подарокТалисман. Торкел и маг говорили, будто они не могут поднять эту легкую почти невесомую пластинку, состоящую из двух половинок белого и черного металла, но Сауруг решил, что это одна из непонятных ему человеческих шуток. Талисман не был золотым, но может быть, пока он не знал его истинной ценности. Расставаться с ним не хотелось, и Сауруг спрятал его сначала в кошель, но потом закрепил на внутренней стороне своей изветшавшей безрукавки.
Дорога продолжала виться среди безрадостных мрачных скал, и казалось, ей не будет конца.
Тракт был довольно широкой мощёной дорогой. Его выложили сотню лет назад варвары, заключившие союз с Орденом и выменивающие у них муку и овощи, на меха и мясо снежных туров, пасущихся на высокогорных пастбищах.
Это был единственный путь, соединяющий Цитадель с целым рядом горных деревень и поселений Улгака. Он вился между каменными кручами, огибая горные озёра и проходя по дну ущелий, наполненных тенями. АкраПутешественник проезжая эти места, заметил.
Со светом мир
отождествляем мы
Но вот в таких местах,
Мир мирным
не сумеет стать
Среди угрюмых скал,
Где отовсюду из теней
Грозит врагов оскал.
* * *
Пустота тракта вскоре объяснилась весьма просто, и весьма печально
За поворотом, скрывающимся за кустами страшно колючего кустарника, обнаружился погибший обоз варваров Улгака телеги и тела, ощетинившиеся стрелами, разбросанные изорванные мешки и трупы трупы.
Пришлось задержаться и сложить еще один погребальный костер, хотя горцы и придерживались других, довольно многообразных и необычных обычаев погребения.
Айслин указал на это, когда ему пришлось спуститься к реке за топливом, сообщив, что по преданиям большинство из горных племен оставляет тела сородичей на вершинах скал, но Торкел только искоса взглянул на него в ответ.
Он все беспокоился, не прилетел бы Ворон на запах падали и беспокойно оглядывался на низкие тучи.
Впрочем, потом он вспомнил, что у них есть Айслин с его огнем и успокоился.
Переезд прошел, в общем, спокойно, за исключением встречи у Кривого Камня, когда Сауруг вдруг резко осадил коня и указал на что-то в придорожном кустарнике примерно в сотне шагов от них. Сначала они не заметили ничего необычного, но потом кусты зашевелились, и из них высунулась уродливая жабья морда, размером с две бычьи.
Сходство с быком усиливалось к тому же наличием четырех длинных костяных наростов похожих на рога и, по всей видимости, очень острых.
Тварь принюхалась и, учуяв путников, переваливаясь по ящеричьи, выбралась из кустарника полностью. Потом сделала несколько шагов в их сторону, и вдруг, задрав голову, издала жуткий утробный рев, то ли пугая их, то ли призывая кого-то.