О! Сие послы мелких, однако же неприязненных к нам держав. Флаэгри, Нортуберга, и иных, что обретаются на одном с Санкструмом континенте. А во-он тот куцый мерзавецэто Джонтри, посол единственной независимой державы на стороне Адорыгорного Марканира.
Внешняя политика при Экверисе Растаре велась спустя рукава
Рассорились давно?
Не вполне так, в-ваше сиятельство Санкструм скорее перестали принимать всерьез. И уже давно не принимают всерьез Послы, как видите, почтительно слушают Сакрана и Армада, то есть Адору и Рендор слушают.
Ну да, слабых нигде не уважают. А я хорош: так увлекся внутренней борьбой, что забылв этом мире есть иные державымелкие, но гордые, с которыми еще предстоит наладить отношения. И сделать этокак можно быстрей.
Я пошевелился на троне, стараясь делать это дергано, развязно, как обычно движутся пьяные. Ощущение огромной власти вдруг сдавило обручем грудь. Пусть она, эта власть, пока зыбкая, не устоявшаяся, однако я могу приказать арестовать судить предать казни по выдуманному обвинению.
Влезать в судьбы людейвеликая ответственность. Влезать в судьбу целой империипреступное безрассудство, или единственно возможный, радикальный путь к спасению тысяч жизней.
Я велел начинать прием.
Глава 28
Глава двадцать восьмая
Ко мне выстроилась очередь. Блоджетт сверялся со спискомзаранее все подготовил, вписал туда, конечно, и своих, кого хотел.
Первым был кардинал Омеди Бейдарв мои сети, наконец, явился очень весомый игрок. Кардинал был пожилой, сухой и лысый, с маленькими темнымиочень умнымиглазами. Сутаначерная, щедро пропитанная слепящими золотомвисела на нем мешком, словно он был летучей мышью, обернувшей вокруг себя крылья.
Распространяя запах свечного воска и каких-то сладких церковных благовоний, он протиснулся в коридор, образованный восьмеркой Алых, поприветствовал меня ритуальной фразой:
Да не ввергнешься ты в уныние! и протянул мне для поцелуя сухую, усыпанную старческими пятнами кисть.
Я привстал и бодро стиснул ладонь кардинала, после чего запанибратски хлопнул его по плечу, придерживая за руку, чтобы высший клирик не слетел с возвышениябольно легкий он был. От моих действий по залу пролетел шумок, даже музыканты сбились с монотонного ритма. Кардинал выпучил глаза.
Я сделал вид, что отпил из кубка:
Да я и не унываю!
Омеди Бейдар замешкался, переваривая мои действия. Однако быстро собрался, и пламенно продолжил, немедленно взяв быка за рога:
Господин будущий император! Проведал я недавно, что среди ваших приближенных есть некий брат Литонодин из мельчайших служителей Ашара при Санкструме. Ничтожный и подлый еретик, авантюрист, смутьян, который немало крови нам попортил! Его везли в Норатор для суда и справедливой казни, однако по дороге он бежал Бейдар сделал значительную паузу, показывая, что знает, с чьей именно помощью сбежал Литон. Я промолчал, катая кубок в ладонях. Он втерся к вам в доверие, господин архканцлер будущий император! Бойтесь его! Его речи полны яда и смуты! Он фанатик, маньяк!
Он хороший счетовод, бросил я, изо всех сил делая вид, что предмет разговора мне неинтересен, что больше всего мне интересней нарезаться вусмерть.
Он смутьян прежде всего! Он готовит проповедь о нестяжательстве и сознательной нищете всего клира Ашара при Санкструме! Он готовит церковный переворот! Это недопустимо! Его речи пустили гнилые корни среди моих людей Деятельный, как все безумцы, он умеет опутать речами, гнилыми корнями! И сейчас я занят тем, что выпалываю эти корешки, без жалости выпалываю! Нестяжательство и кроткий образ жизни и без того присущ всему клиру Ашара в Санкструме Он бросил на меня молниеносный взгляд, проверялподействовали его слова, или нет. Я с трудом сфокусировался на кардинале.
Вы чего-то хотите, Бейдар?
Его передернуло: даже император обращается к высшему чину церкви«ваше преосвященство». Он же видел сейчас на троне пьяную, вульгарную, вздорную деревенщину, которая не ведает пиетета перед церковными иерархами.
Я прошу: выдайте мне брата Литона, выдайте прямо сейчас! Взамен я направлю в Варлойн сколь угодно много прекрасных счетоводов!
Я бессильно оглянулся на Блоджетта, промямлил:
Не знаю Мне надо посоветоваться И добавил совершенно земную, классическую фразу:Зайдите через недельку
Он ошеломленно отступил. Кажется, ни один из Растаров так с ним не обращался. Даже кретин Мармедион, даже забияка Хэвилфрай, не говоря уже о самом Экверисе Растаревсе питали врожденное уважение к церкви и высоким ее чинам.
Я еще раз, настоятельно умоляю: выдайте смутьяна!
Интересно. Ты ведь, как ставленник Адоры, несомненно, знаешь, что я временщик, что Варвест явится вскоре, что меня заключат в Дирок, а может и убьют. Но ненависть к Литону, который хочет лишить церковь Ашара огромных денег, перевешиваетты все равно идешь и просишь, чтобы я выдал человека на смерть, чтобы показательно его казнить, чтобы никто и никогда не покусился на самое святое для церкви Ашарана ее деньги.
Я же набулькал во второй кубок виски и протянул кардиналу:
А не выпить ли нам, Бейдар? А?
Он покачал плешивой головешкой, снова отступил, протянул было руку для поцелуя, но вспомнил оглушительный хлопок по плечу, и сделал еще шаг назад. Он непременно грянулся бы со ступеньки спиной, если бы один из Алых не подхватил, не помог спуститься с возвышения.
Смотрите, куда ступаете, кардинал! крикнул я вдогонку.
Он стремительно оглянулся, взгляд презрительный, но всеми силами пытается наполнить его почтительностью. Не сдержался, выкрикнул:
И вы Смотрите, куда ступаете, господин архканцлер! Смотрите, куда ступаете!
Покои Величия зашумели. Так говорить с будущим императором не дозволялось никому. Фактически, Омеди Бейдар меня оскорбил. Собственно, этого я и добивался. Прекрасный будет материал для завтрашнего выпуска «Моей империи». Я смешаю кардинала с грязью, и это будет первый кирпичик в основание бесславного склепа, куда я его закатаю почти сразу, как начнется война. И сразу, как начнется война, церковь Ашара будет лишена всяческой большой коммерции. И земли ее я секуляризую, то бишь отберу в казну и раздам фермерам. Но сначала я подготовлю почву через свою газету.
Следующим на приеме был дородный усач, один из уцелевших сановников Варлойна. Он был одышлив, волновался, и речь его я передам вкратце и так, как он говорил: рвано, кусками.
Я выборной от Простых и Умеренных!.. С тех пор как погибли лучшие дворяне воцарилось безвластие! Дио Ристобалканцлер! Шендарр Броквоенный администратор Сенешаль Гроконбез меры благородный, великий человек! И иные достойные лица мертвы Но что мы видим? На все посты безвременно почивших временно расставлены люди из Великих! Попраны все права Умеренных и Простых! Требуем умоляем и просим Справедливо разделить посты между всеми фракциями!
Хо-хо! Раньше, когда Простые и Умеренные были в силе, они затирали Великих и плевать хотели на справедливость, но стоило им ослабетьони тут же побежали умолять будущего императора разделить посты верно.
Ну а Великиена них я пока вынужден опираться, пусть до времени властвуют Вакуум власти нужно кем-то заполнять, и пусть пока это будут Великие. После коронации я слегка перетряхну правящий аппарат.
Я щедро развел руками, будто собирался обнять, и протянул усачу кубок:
Выпейте.
Он отпил, закашлялся, отставил кубок с таким видом, будто я налил ему серной кислоты. Крепкие напитки в Санкструме не слишком популярны среди знати, у них в ходу больше в ходу вино.
Обязательно рассмотрим, пообещал я. Сразу, как откроется заново Коронный совет, да!
Я почувствовал себя полноценным политиком: обещаю и не делаю. И более того: даже не собираюсь делать. Нообещаю. Так надо. Обещать и не делатьсуть всякого политика мира Земли, почему бы не привнести земной опыт в Санкструм? По крайней мере, в обращении с разными мерзавцами.
Еще несколько дворян побеспокоили своими просьбамив основном, они касались тяжб за землю с другими дворянами. Все они были нравственно мертвы, одномерные мыслители, которые видели вокруг только деньги. Я оттопчу им мозоли новыми законами, онивыпишут мне солидные счета в плане мести, но все эти счета сожрет война.