Завтра мы снова тобой займемся, а покаотдыхай, сказав это, он отправился кудато вглубь лагеря пленных, прихватив с собой Милу.
Аарон поднялся не сразу: голова гудела, из разбитого носа и рассеченной брови сочилась кровь. Челюсть распухла так, что парень опасался, не сломана ли она. Его неожиданного союзника нигде не было, парень не заметил, куда его оттащили.
Медленно, словно перенося хрупкий хрустальный сервиз, он направился к озеру посреди оазиса, чтобы промыть свои раны. Никто из охранников ему не препятствовал. В отражении чистой воды ему открылась очень неприглядная картина: кроме носа и брови, все лицо покрывали синяки. Коекак промыв раны и, раз уж обстоятельства это позволяли, напившись вдоволь, Аарон побрел к своему месту в группе. Как он и ожидал, миска с едой отсутствовала.
***
На следующее утро его лицо распухло, словно он несколько раз совал его в улей к диким пчелам. Один глаз полностью заплыл и не хотел раскрываться. Весь день Мила ни разу не заговаривала с ним и старалась даже не смотреть в его сторону. Когда они вечером расположились на очередной привал и принялись поглощать свои скудные пайки, Амир опять подошел к их группе и с довольным видом сказал:
Эй, Мила, пошли с нами, зачем тебе эти неудачники?!
Девушка поднялась и удалилась вместе с гигантом.
В последующие дни Аарон не раз видел, как вечером Мила ходила по лагерю пленных в обнимку с Амиром или с другими надзирателями, словно пара влюбленных. Они весело о чемто болтали. С нее сняли кандалы, ей выдавали двойной паек и даже завтрак.
Это словно ножом полоснуло сердце парня. Было обидно, что та, за кого он заступился, ведет себя подобным образом. Когда он спросил Милу об этом, та заявила:
Каждый выживает, как может, а я всего лишь приспосабливаюсь.
Вскоре Амир и надзиратели не утруждали себя, чтобы уводить ее кудато в сторону от группы. Ее охи и возня обнаженных тел стали обычными ночными спутниками. Иногда количество ночных визитеров доходило до десяти. Аарон проклял тот день, когда решил за нее заступиться.
***
Этот день принес с собой перемены: Аарон увидел море. После стольких недель в пустыне синяя полоска воды на горизонте казалась чемто невероятным. Легкий морской бриз обдувал его тело, принося заряд бодрости. И хотя кандалы попрежнему тяготили его руки, увиденное казалось глотком свежей воды. Да и сами пески преобразились: ближе к береговой линии стали появляться кустарники и деревья. Идти рядом с морем было намного легче.
Вскоре на горизонте показался город. Танит окружали высокие стены песочного цвета с множеством тонких заостренных башен, которые, подобно наконечникам гигантских стрел, устремлялись в небо. Даже на таком расстоянии Аарон понял, что город куда больше Казрагора.
Надсмотрщики погнали их к городским стенам, а не как обычноот них. Вратами в город служили стилизованные руки, сделанные из камня и такого же песчаного цвета, как и стены. Эти руки были закованы в металлические кандалы и развернуты внутренней стороной ладоней к городу. Аарон подумал, что даже десять человек, поставленных друг на друга, не достанут до их вершины. Казалось, будто бы на этом месте, под песком, погребен огромный великан. На шпилях каждой остроконечной башни развевался флаг с золотым драконом.
Все стражники, охранявшие въезд в город, были одеты в пеструю форму синезолотистого цвета. Уплатив входную пошлину, пленных погнали через ворота города.
«Сколько же тысяч рабов прошли под этими цепями до меня?»
Внутри Танит также сильно отличался от виденных ранее Аароном городов. Всюду, на разных уровнях, возвышались яйцевидные строения с темными узкими прямоугольными окнами без какихлибо рам. Материалом для большинства построек служил песчаник, так что все дома сливались в одноцветную желтую массу. Пленных не стали проводить через город, как сказал один из командиров надсмотрщиков: «чтобы не омрачать жителей города непотребным видом рабов, гоните эту свору к морю, вдоль внешней стены».
В порту Танита возвышался лес корабельных мачт. На большинстве парусов был изображен желтый дракон на синем фоне, но были и другие рисунки: уже знакомый белый глаз на черном фоне, циклоп, пораженный стрелой в свой единственный глаз, девушка, несущая кувшин вина на плече. От ярких узоров пестрело в глазах, словно Аарон шел по кварталу торговцев коврами. Пристань, словно шевелящийся муравейник, жила своей жизнью. Потоки людей с разным цветом кожи перемешивались в разнородное море, все вокруг бурлило и кудато стремилось. Каждый чтото тащил, рубил или кудато спешил. Стоявший здесь шум и раздающиеся отовсюду голоса на разных языках создавали сильный контраст с молчаливой пустыней, что вызвало у Аарона головную боль. В доставке грузов на судна использовали также слонов, погонщики нещадно били огромных животных палками с острым наконечником на торце.
Пленных погнали вдоль пирсов и начали грузить на корабли с изображением осьминога на парусах. Сами корабли выглядели неуклюжими, чрезмерно раздутыми по бокам, с двумя мачтами для парусов и одним рядом весел, они напоминали толстого поросенка, который только что вдоволь наелся.
Аарона вместе с другими пленными затолкали в узкий проход, ведущий в трюм. Люди внизу располагались настолько плотно, что возможности лечь даже на полу ни у кого не было. Парень, как и остальные пленные, уселся на грязный пол.
Прежде чем корабль отчалил, до ушей пленников долетел странный звук, чтото загудело и корабль дернулся, стремительно набирая ход. Аарон не понимал, куда они плывут, весь контакт с внешним миром ограничился небом за прутьями решетки на потолке.
Как ни странно, их стали лучше кормить, видимо, рабовладелец не хотел терять прибыль изза чрезмерной смертности рабов при транспортировке. Вокруг стояла неимоверная жара, и если бы вместо решетки на потолке были доски, то пленные, скорее всего, умерли бы от удушья. Но вскоре обнаружился первый минус решетчатого потолка: некоторые матросы любили мочиться прямо на рабов, сопровождая процесс бранными словами на своем языке. Второй недостаток проявил себя во время шторма, когда дождь и соленая вода от захлестывающих борт волн потоком заливали трюм. Многие начали молиться и прощаться с жизнью, ктото кричал и требовал, чтобы его выпустили. Корабль бросало из стороны в сторону, словно мелкую щепку, слышались раскаты грома и сверкали молнии.
5. ЖАСМИН
В Большом Зале Совета Массинии стоял гул: собравшиеся горячо обсуждали единственный вопроскто взойдет на престол. Жасмин в окружении верных ей людей наблюдала за этим как за копошащимся муравейником, который хочется поскорее обойти стороной, чтобы его обитатели не успели забраться тебе в башмаки. Одна вещь, очень сильно огорчала Жасминисчезновение ее единственного друга. Придворный маг, куда-то запропастился, после той ночи. Принцесса потратила много времени и ресурсов на поиски Явара, но все ее усилия были напрасны.
Прошу всех соблюдать порядок! пытаясь успокоить спорящих, сказал первый министр. Напомню, что мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы поливать друг друга помоями!
Верно! Прошло уже пять дней, как исчез Ратмир, его жену убили, ни у кого нет сомнения, что Массинии нужен новый правитель! заяви граф дОмол.
А что, если король до сих пор жив? подлил масла в огонь второй министр Атон.
В Книге Моря четко сказано, что, если король не объявится по прошествии пяти дней, то на трон должен взойти новый правитель!
И кто же это будет? Эта соплячка? с ироничной улыбкой прорычал дОмол.
Эта соплячкапрямая наследница престола и ваша будущая королева, снисходительно ответила Жасмин, а вам стоило бы научиться держать себя в руках!
Но есть еще Элиша она сейчас хоть и находится как гарант мира или, скорее, заложница в Титосе, но по праву старшинства имеет больше прав!
И где же она? Чтото я ее здесь не вижу, с улыбкой превосходства заявила Жасмин.
Мы отослали в Титос двух гонцов, но от них пока нет вестей, поддержал разговор, второй министр. Раковина Связи тоже не отвечает.
«Еще бы от них были вести! Я позаботилась, чтобы гонцы никогда не добрались до Титоса! Пришлось отвалить немаленькую сумму, чтобы человек, отвечающий за прослушивание раковин, подменил ее, но оно того стоило», подумала Жасмин, а вслух же она заявила: