Пока трудились инженеры и кузнецы топоров, оружейники и литейщики, трудились и Барундин, и таны, и хранитель знаний. Из глубин библиотек впервые за полтора тысячелетия были извлечены на свет старые планы горных выработок Грунгакора Строкрила. Вместе со своими советниками Барундин долгие недели и месяцы корпел над подробными картами. Они постулировали, где гоблины бы могли вырыть свои туннели и где бы они могли оказаться в ловушке.
Рейнджеры были посланы в туннели на восток, чтобы определить численность гоблинов и их местонахождение. Железнобойцы, ветераны туннельных сражений, проводили время, обучая молодых безбородычей военному искусству, обучая их мастерству владения топором и щитом. Старейший из жуфбарской толпы учил младшего путям гробкула, древнему искусству выслеживания гоблинов. Шахтерам было поручено практиковать снос, а также строительство туннелей, чтобы гоблинские ямы могли быть засыпаны, а подкреплениеподойти быстрее.
Несмотря на все это, Жуфбар изо всех сил старался продолжать жить как обычно. Барундин был уверен, что работы на пивоварне идут полным ходом, и это никак не отразилось на новой военной базе крепости. Еще предстояло выполнить торговые соглашения, вырыть шахты, выплавить руду, огранить и отполировать драгоценные камни.
Несмотря на то, сколько времени это заняло, Барундин знал, что скоро его армия будет готова. Это будет сила, подобной которой Жуфбар не видел уже пять поколений. Конечно, предостерег Абрек, такие армии, как те, что сражались во время войны возмездия против эльфов или доблестно защищали Жуфбар во время войн гоблинов, никогда больше не увидят свет.
У гномов больше не было ни такого количества, ни древних знаний и оружия тех времен. Он предостерег от недооценки угрозы со стороны гоблинов. Однако пессимизм повелителя древних рун мало помог Барундину утолить растущий голод перед грядущими битвами.
Именно тогда, всего за несколько недель до того, как армия должна была выступить в поход, до ушей Барундина дошли тревожные вести, которые принёс ему Таронин Грунгрик, тан одного из крупнейших шахтерских кланов. Это было когда Барундин проводил свой ежемесячный военный совет.
Я не знаю, что это, но мы что-то натворили, сказал им Таронин. Возможно, это гроби, возможно что-то еще. Всегда есть молодые безбородычи, которые пропадают время от времени, заблудившись, скорее всего. Но за последние несколько месяцев не вернулось больше гномов, чем за десять лет до этого. Семнадцать дварфов ушли и больше не вернулись.
Ты думаешь, это гроби? спросил Барундин, потянувшись за своим алепотом.
Может быть, а может и нет, сказал ему Таронин. Возможно, кто-то из них последовал за рейнджерами с востока. Возможно, они нашли свой собственный путь через туннели. Кто знает, где они копали?
Тем больше причин, почему мы должны продолжать наши приготовления, фыркнул Харлгрим. Как только мы покончим с ними, гроби не посмеют ступить и на пятьдесят лиг дальше Жуфбара.
Были найдены тела, сказал Таронин зловещим низким голосом. Не изрубили, не украли ни клочка ткани, ни кольца, ни безделушки. Это не похоже на работу гроби, по мне.
Зарезали? сказал Арбрек, шевельнувшись и открыв глаза. Остальные гномы думали, что он спит. Очевидно, он был глубоко погружен в свои мысли.
Сзади, сказал Таронин. Только один раз, прямо через позвоночник.
Держу пари на кулак Брина, что это сделал не гроби, сказал Харлгрим.
Тхаггораки? предположил Барундин. Как ты думаешь, крысолюди вернулись?
Остальные кивнули. Наряду с орками и гоблинами, троллями и драконами, тхаггораки, мутанты-крысолюди, также известные как скавены, внесли свой вклад в разрушение нескольких древних владений гномов во время войн гоблинов. Извращенные, проклятые падальщики, скавены были постоянной угрозой, копая свои собственные туннели во тьме мира, невидимые ни человеку, ни гному. Прошло уже много столетий с тех пор, как они беспокоили Жуфбар, последний из скавенов был изгнан на юг гоблинами.
Мы слишком долго трудились, чтобы отвлекаться на догадки и слухи, сказал Барундин, нарушая мрачное молчание. Если это ходячие крысы, мы должны быть уверены. Возможно, это просто какие-то гроби, которые следили за экспедициями, как говорит Таронин. Пошлите отряды в шахты, вскройте закрытые, бесплодные пласты и посмотрите, что там внизу.
Это будет хорошая тренировка для безбородычей, сказал Арбрек с мрачной улыбкой. Если они смогут поймать тхаггорака, гроби не будет проблемой.
Я поговорю с другими шахтерскими кланами, предложил Таронин. Мы разделим работу между собой, пошлем проводников для тех групп, которые не знают, что делается на востоке. Мы будем рыться в каждом туннеле, выкорчевывать их.
Хорошо, сказал Барундин. Делай то, что должен, чтобы быть в безопасности, но найди мне доказательство того, что происходит. Потребуется больше, чем несколько крыс в темноте, чтобы свернуть меня с этого пути.
Странная атмосфера воцарилась в Жуфбаре, когда распространилась весть о таинственных исчезновениях. Домыслы были широко распространены, особенно среди старых гномов, которые цитировали истории из своего прошлого, или прошлого своего отца, или прошлого своего деда. Всплыли старые историисаги о древних героях гномах, сражавшихся с гроби и тхаггораки.
В мельчайших подробностях мудрейшие старики говорили о Восьми Вершинах Карака, владениях, которые пали под ударами обеих этих мерзких сил. Окруженные восемью устрашающими горамиКараг-Зилфином, Караг-Яром, Караг-Мхонаром, Карагрилом, Караг-Лхуном, Караг-Наром и Квинн-Виром, гномы считали, что они защищены естественным барьером от нападения, словно стенами. В дни своей славы Карак Восемь Вершин был известен как Королева Серебряных Глубин, Вала-Азрилунгол, и слава этой горы и её великолепие были превзойдены только великолепием Караз-а-Карака, столицы.
Но землетрясения и извержения вулканов, предшествовавшие Войне Гоблинов, разрушили Восемь Вершин, а также многие стены и башни, возведенные там гномами. Почти сто лет орки и гоблины нападали на крепость сверху. Осажденные гномы уже были под угрозой снизу со стороны скавенов, и постепенно они были оттеснены к центру владения, атакованные сверху и снизу.
Последний, гнусный удар был нанесен, когда скавены, мистические инженеры и манипуляторы сырой материи Хаоса, варп-камня, выпустили яды и болезни на осажденных гномов. Чувствуя, что их гибель близка, король Лунн приказал запереть и похоронить сокровищницы и оружейные склады и вывел свои кланы из владения, сражаясь с зеленокожими на поверхности. До сих пор недолговечные экспедиции отваживались проникать в Восемь Вершин Карака в попытках вернуть сокровища короля Лунна, но враждующие племена ночных гоблинов и кланы скавенов уничтожали или пресекали любые попытки проникнуть в глубины крепости.
Такие разговоры омрачали настроение Барундина. Хотя никто еще не поднимал эту тему, он чувствовал, что настроение танов меняется. Они готовились окопаться, как это всегда делали гномы, чтобы отразить угрозу скавенов. Это был вопрос нескольких дней, прежде чем будут найдены первые реальные доказательства того, что скавены были поблизости в каком-либо количестве, и тогда таны предложили бы отложить поход против Дуканкора Гробказ-а-Газана. Барундин хорошо знал, что у них есть на то веские причины, и у него были свои сомнения. Но больше всего он боялся, что импульс, который начал шевелить царство, снова исчезнет.
Барундин был молод по меркам гномов, меньше ста пятидесяти лет, и более старшие головы, чем у него, назвали бы его импульсивным, даже опрометчивым. Его растущая мечта завоевать утраченные рудники, отомстить за отца и смело вести свое царство в будущее, постепенно угасала. Его века, дарованные ему предками, будут связаны с Жуфбаром, наблюдая, как внешний мир падает в объятия орков, его народ боится рискнуть выйти за пределы того, что когда-то было их землями, их горами.
Эти мысли пробудили в Барундине глубокий гнев, скрытый гнев, который дремал в каждом гноме. Там, где седовласые шевелили бородами, ворчали в свои чашки и говорили об утраченной славе прошлого, Барундин чувствовал необходимость искать возмещения, действовать, а не говорить.