Барундин взял фолиант у Харлгрима, его лицо было торжественным. Сама книга была почти вдвое выше Барундина и толщиной в несколько дюймов. Её крышка была сделана из тонких каменных листов, переплетенных громрилом и золотом, и тяжелая застежка, украшенная одним большим бриллиантом, удерживала её закрытой.
Положив книгу на стол перед собой, Барундин открыл ее. Потрескивали древние пергаментные страницы, переплетенные гоблинскими сухожилиями. По мере того, как переворачивалась каждая страница, Гномы в зале бормотали все громче и громче, рыча и ворча, когда семь тысяч лет несправедливости против них разворачивались перед их глазами. Найдя первую чистую страницу, Барундин взял свое писчее долото и окунул кончик стального и кожаного пишущего инструмента в чернильницу, предложенную Харлгримом.
Король говорил по мере письма:
Да будет известно, что я, король Барундин из Жуфбара, записываю эту обиду перед своим народом, говорил Барундин, быстро водя рукой по листам писчим долотом, образуя угловатые руны хазалида, гномьего языка. Я называю себя обиженным на Барона Сайласа Вессала из Удерстира, предателя, слабака и труса. Своим предательским поступком Барон Вессал действительно поставил под угрозу армию Жуфбара и своими действиями привел к смерти короля Жуфбара Трондина, моего отца. Воздаяние должно быть в крови, ибо смерть может быть встречена только смертью. Никакое золото, никакие извинения не могут искупить этого предательства. Перед Танами Жуфбара и с Грунгни в качестве моего свидетеля Я даю эту клятву.
Барундин посмотрел на море бородатых лиц и увидел одобрительные кивки. Он передал писчую книгу Харлгриму, осторожно подул на книгу обид, чтобы высушить чернила, и затем закрыл ее с тяжелым стуком.
Ущерб будет возмещён, медленно произнес Король.
На следующий день хранитель знаний Барундина, королевский библиотекарь и писец, написал послание барону Сайласу Вессалу, призывая его отправиться в Жуфбар и предстать перед судом Барундина. Гномы прекрасно понимали, что ни один человек никогда не будет столь благороден, чтобы совершить подобное, но форма и традиции должны были соблюдаться. В конце концов, между гномами и людьми Империи существовал многовековой союз, и Барундин не собирался вести войну с одним из знатных людей империи, не приведя в порядок свой дом.
Ни одна из самых мудрых голов во владении не могла определить, где на самом деле находится Удерстир, и поэтому было решено послать отряд рейнджеров в империю, чтобы найти его. Пока шли приготовления к этой экспедиции, другая группа гномов была отправлена в долгий и опасный поход на юг, в Караз-а-Карак. С собой они несли копию новой обиды Барундина, чтобы вручить ее Верховному королю Торгриму Злопамятнику, чтобы она была записана в Даммаз Крон, могучую книгу обид, которая содержала каждое пренебрежение и предательство по отношению ко всей расе гномов. Первая обида Даммаза Крона, теперь неразборчивая из-за возраста и износа, предположительно была написана первым верховным королем, Снорри Белобородым, против мерзких созданий Темных Богов. Семь тысяч лет истории были записаны в Даммаз Крон, письменном воплощении неповиновения и чести гномов.
В течение многих дней, ожидая возвращения странствующих отрядов, Барундин занимался повседневными делами царства. К югу от владения был обнаружен новый пласт железной руды, и два клана объявили о своих притязаниях на него. Было много трудных часов, проведенных с архивами владения и хранителем знаний Тхагри, чтобы согласовать эти два требования и выяснить, кому принадлежит новая шахта.
Барундин провел целый день, осматривая работы на новом пивоваренном заводе. Чаны и механизмы старого пивоваренного завода, которые были спасены, были тщательно восстановлены, в то время как на месте старого пивоваренного завода возводились новые трубы, мехи, каминные решетки и овсяные домики. Инженеры и их подмастерья собирались группами, обсуждая тонкости строительства пивоварен и споря о клапанах и шлюзах с пивными мастерами и кеглордами.
Хотя работа все еще продолжалась и велась уже несколько лет, были приняты грубые меры для обеспечения царства достаточным количеством пива. Часть собственных покоев короля была превращена в склад, чтобы дать пиву созреть, в то время как многие другие кланы пожертвовали залы и комнаты для этого предприятия. Однако результат был, по меркам гномов, худым и слабым, и ему не хватало настоящего тела и пены настоящего гномьего эля. Без исключения новая пивоварня была единственным самым внимательно наблюдаемым инженерным проектом, который владения Барундина видели с тех пор, как первые водяные колеса были построены тысячи лет назад.
Через шесть дней после того, как они отправились в путь, вернулись гонцы в Удерстир. Как и ожидалось, их новости были мрачными. Им потребовалось четыре дня, чтобы найти Удерстира, и когда они прибыли сюда ранним вечером четвертого дня, то обнаружили, что им не рады. Они вызвали Сайласа Вессала, и он пришел в сторожку, чтобы вступить в переговоры. Они вежливо объяснили ему причины недовольства Барундина и попросили барона сопровождать их обратно в Жуфбар. Они заверили его, что он находится под их охраной и не причинит ему никакого вреда, пока король не вынесет приговор.
Барон отказал им в приеме, проклял их за глупость и даже приказал своим людям забросать гномов камнями и гнилыми плодами с крепостных стен своего замка. Как и было приказано, гномы оставили копию «обиды», прибитую гвоздями к воротам замка, переведенную как можно лучше на рейкшпиль, на котором говорила большая часть Империи, и ушли.
Услышав эту новость, Барундин пришел в ярость. Он не ожидал, что Вессал выполнит его требование отправиться в Жуфбар, но такая наглая трусость и оскорбление заставили кровь короля вскипеть. На следующий день он размышлял в своей комнате для аудиенций с Арбреком, Харлгримом и несколькими другими наиболее важными танами.
Король сидел на своем троне, а его советники расположились перед ним полукругом на высоких спинках кресел.
Я не хочу войны, прорычал Барундин, но мы должны воевать за это презренное поведение.
Я тоже не хочу войны, сказал тан Годри, глава клана Онгурбазум.
Интерес Годри был хорошо известен, поскольку именно Онгурбазум первым отправил эмиссаров обратно в Империю после Великой Войны с Хаосом и избрания Магнуса императором. Они были одними из лучших торговцев во владении и недавно заключили несколько контрактов с императорским двором. Именно они принесли известие о новой артиллерийской школе в Нульне и о том, какую прибыль с этого можно получить.
Этот Магнус кажется достаточно разумным человеком, продолжал Годри, но мы не можем точно сказать, как он отреагирует на то, что мы нападем на одного из его дворян.
Разве оскорбление, нанесенное нам, не заслуживает ответа? спросил Харлгрим. Разве покойный король не требует восстановления чести?
Мой отец погиб, сражаясь вместе с трусом, сказал Барундин, ударив кулаком по подлокотнику своего трона.
Арбрек прочистил горло, и все остальные посмотрели на него. Он был самым старым гномом в Жуфбаре, ему было больше семисот лет, и он все еще был силен, и его советы редко оказывались ошибочны.
Твой отец погиб, пытаясь отомстить за погибшего сына, сказал Повелитель Рун. Для него было бы честью не торопиться с тем, чтобы его второй сын не присоединился к нему слишком быстро в Чертогах Предков.
Они молча размышляли над этим, пока Арбрек снова не заговорил, бросив взгляд на Годри.
У Тана Онгурбазума есть своя точка зрения. Твой отец также не поблагодарил бы тебя за то, что ты опустошил сундуки Жуфбара, когда мы могли бы их наполнить.
А что ты хочешь, чтобы я сделал? прорычал Барундин. Я объявил свою Обиду, это записано в книге. Вы хотите, чтобы я проигнорировал этого человечка и сделал вид, что он не причастен к смерти моего отца, и пренебрег моей властью?
Я бы этого не хотел, сказал Арбрек, глубоко вздохнув, его борода ощетинилась, а глаза сердито сверкнули из-под кустистых бровей. Не вкладывай слов в мои уста, Король Барундин.
Барундин тяжело вздохнул и провел пальцами по бороде, глядя на остальных сидящих за столом. Выпрямившись на своем троне, он сложил руки вместе и наклонился вперед. Когда он заговорил, его голос был тихим, но решительным.