Похоже, что так, хотя это трудно сказать с людьми, сказал Харлгрим. Он сделал большой глоток пива и поморщился. Я скучаю по настоящему пиву.
Как идет работа на пивоварне? спросил Барундин, осторожно потягивая эль. Не то чтобы он был плох сам по себе. В конце концов, это все еще был гномий эль. Он был просто нехорош.
Инженеры уверяют меня, что все идет по плану, сказал Харлгрим. Если хочешь знать мое мнение, я не могу работать достаточно быстро.
Значит, император все еще тот самый Магнус? сказал король, возвращая разговор на прежнюю тему.
Похоже на то, хотя он, должно быть, немного преуспевает для человека, сказал Харлгрим. Он сорвал с блюда кусок мяса и откусил его, сок потек по его густой черной бороде. Очевидно, ему помогают эльфы.
Эльфы? сказал Барундин, инстинктивно прищурившись. Типично для эльфов. Они убегают на четыре тысячи лет, не сказав ни слова, а потом возвращаются и снова вмешиваются.
Они сражались вместе с Верховным Королем против северных орд, сказал Харлгрим.
Очевидно, какой-то принц, Теклис, как его зовут, помогает человечкам с их волшебниками или еще какой-нибудь ерундой в этом роде.
Эльфы и человеческие колдуны? прорычал Барундин. Ничего хорошего из этого не выйдет, попомните мои слова. Им не следует учить их той магии, которой они так гордятся, иначе все закончится слезами. Люди не умеют работать с рунами, едва могут сварить пинту пива или положить кирпич. Я не вижу ничего хорошего в том, что люди общаются с эльфами. Возможно, мне следует послать сообщение императору Магнусу. Ну, знаешь, предупредить его о них.
Я не думаю, что он cтанет слушать, сказал Харлгрим.
Барундин хмыкнул и принялся за кусок ветчины.
А что им за это будет? спросил король между двумя глотками. «Должно быть, они что-то ищут».
Я всегда считал разумным не думать слишком долго о советах эльфов, сказал тан. Ты будешь связывать себя узлами, беспокоясь о таких вещах. В любом случае, он хочет подружиться не только с эльфами. Этот Магнус создает литейный завод в Нульне, называя его имперской артиллерийской школой, согласно его сообщению. Ему сказали, и совершенно справедливо, что лучшие инженеры в мире живут в Жуфбаре, и он хочет нанять их на работу.
А что думает Гильдия? спросил Барундин, отложив еду и впервые сосредоточившись. И что предлагает Магнус?
Ну, гильдия инженеров еще не собралась, чтобы официально обсудить этот вопрос, но они собираются обсудить его на следующем генеральном совете. Они уже заверили меня, что любые дополнительные обязательства, которые они возьмут на себя, не повлияют на работу здесь, особенно на пивоварне. Предложение Магнуса в данный момент очень туманно, но язык, который он использует, звучит щедро и ободряюще. Бедняги только что закончили снова ссориться между собой. Они ищут немного стабильности.
По-моему, это вполне разумно, сказал Барундин. Эти последние несколько столетий были действительно беспокойными, когда они сражались между собой, позволяя оркам расти в количестве. Как ты думаешь, стоит ли посылать кого-то в Нульн, чтобы он как следует поговорил с этим парнем?
Я думаю, что сам Верховный Король прибыл в Нульн всего пять лет назад, сказал Харлгрим. Я не могу придумать ничего, что можно было бы добавить к тому, что он мог бы сказатьон разумный гном.
Ну что ж, давайте подождем и посмотрим, что они могут предложить, сказал Барундин. Есть и более неотложные дела.
Новая Обида? спросил Харлгрим.
Барундин кивнул.
Мне нужно собрать всех танов, чтобы мы могли занести её в Книгу и послать весточку Караз-а-Караку, сказал король.
Праздник Грунгни уже почти настал. Кажется правильным, что мы вносим Обиду в этот день, сказал Харлгрим.
Да, подходящее время, сказал Барундин, вставая и допивая пиво.
Он вытер пену с усов и бороды и кивнул на прощание.
Харлгрим смотрел, как уходит его король, уже видя тяжесть власти на плечах своего друга. Крякнув, он тоже встал. У него были дела поважнее.
* * *
Если бы длинные столы не были крепко сколочены гномами, они бы прогибались под тяжестью еды и бочонков с элем. Воздух звенел от криков собравшихся танов, хлюпанья пива в кружках, хриплого смеха и топота служанок, спешащих на королевскую кухню и обратно.
Они сидели в три ряда в центре святилища Грунгни, величайшего из богов-предков и повелителя горного дела. Позади Барундина, сидевшего на своем троне во главе центрального стола, огромная стилизованная каменная маска сердито взирала на собравшуюся толпу. Это было лицо самого Грунгни, его глаза и борода были отделаны толстым золотым листом, а шлем сделан из сверкающего серебра.
Над обедающими с высокого потолка свисали огромные шахтные фонари, проливая темно-желтый свет на потную толпу внизу.
По всему Жуфбару другие гномы устраивали свои собственные празднества, а за большими открытыми дверями святилища звуки веселья и пьяных гномов эхом разносились по коридорам и комнатам, спускаясь в самые глубокие шахты.
Снова наполнив свою золотую кружку, Барундин встал на трон и поднял кружку с пивом.
Когда таны повернулись, чтобы посмотреть на своего короля, снаружи воцарилась тишина. Он был облачен в тяжелые одежды, а его боевая корона была усыпана драгоценными камнями, в центре которых находился многогранный бриндураз, яркий камень, голубой драгоценный камень, более редкий, чем алмаз. На шее короля висела золотая цепь, украшенная громриловыми заклепками и кусочками аметиста. Его борода была заплетена в три длинные косы, сплетенные золотой нитью и увенчанные серебряными значками предков, изображающими Грунгни.
Когда наступила тишина, прерываемая редкими рыганиями, громкими глотками или стуком игральных костей, Барундин опустил свою пинту. Он повернулся и посмотрел на изображение Грунгни.
Старейший и величайший из нашего рода, начал он. Мы благодарим тебя за подарки, которые ты нам оставил. Мы восхваляем тебя за секреты глубин и рытья.
Рыть и добывать! хором воскликнули таны.
Мы хвалим тебя за то, что ты принес нам громрил и алмазы, серебро и сапфиры, бронзу и рубины, сказал Барундин.
Громрил и бриллианты! закричали гномы. Серебро и сапфиры! Бронза и рубины!
Мы благодарим Тебя за то, что ты присматриваешь за нами, охраняешь наши рудники и ведешь нас к самым богатым жилам, пропел Барундин.
Самые богатые жилы! взревели гномы, которые теперь стояли на скамьях, размахивая кружками в воздухе.
И мы очень благодарны тебе за твой лучший подарок, нараспев произнес Барундин, повернувшись к танам, и его лицо расплылось в улыбке. Золото!
Золото! рявкнули таны, и вспышка шума заставила фонари раскачиваться и мерцать. Золото, Золото, золото, золото! Золото, Золото, золото, золото!
Пение продолжалось несколько минут, то усиливаясь, то ослабевая по мере того, как различные гномы опустошали свои кружки и вновь наполняли их. Зал сотрясался от этого звука, сотрясая трон под ногами Барундина, хотя он и не замечал этого, потому что был слишком занят собственными криками.
Несколько старших танов уже начали задыхаться, и в конце концов шум утих.
Барундин сделал знак Арбреку, который сидел слева от короля. Повелитель рун взял бочонок пива и поставил его на каменный стол перед лицом Грунгни. Барундин взял свой топор, прислоненный к боку трона, и последовал за повелителем рун.
Пей глубже, мой предок, пей глубоко, сказал Барундин, ударив топором по крышке бочонка. Одним толчком он опрокинул бочонок так, что пиво потекло наружу, разливаясь по столу и попадая в узкие каналы, вырезанные на его поверхности. Отсюда эль стекал вниз по земле, через узкие трубопроводы и каналы, в глубь самих гор. Теперь никто не знал, если вообще знал, где они заканчивались, кроме того, что это было предположительно в Зале Предков, где сам Грунгни ожидал тех, кто умер. Со всех концов империи гномов этой ночью наполнялась кружка Грунгни.
Выполнив свой долг, Барундин повернулся и кивнул Харлгриму, сидевшему по правую руку от него. Настроение в зале быстро изменилось, когда предводитель Брингромдалов развернул толстые кожаные переплеты Книги Обид Жуфбара.