Вероятно, на него легче будет ответить после того, как мы осмотрим вашу находку. У нас общая длина выработок невелика, они сильно испорчены льдом и, пожалуй, заброшены очень давно. Кстати, и само месторождение тория, на котором они пройдены, в значительной степени выработано. Позвольте еще вопрос, господин Лоу. Как вы считаете: эти загадочные существа, с которыми вы столкнулись, обитают в подземных выработках?- Во всяком случае заходят туда. Факты, о которых я вам рассказывал, говорят сами за себя.- Остается четыре часа светлого времени, - пробасил Белов, отодвигая недопитый стакан. - Анкету можно продолжить в самолете.- Откуда вы думаете начать поиски? - спросил Вериадзе, вставая.- В ту ночь ураган дул с юго-востока, - сказал Лоу. - Сани могло угнать на северо-запад, в сторону океана. Мне кажется, следует лететь к побережью.- В какую сторону от вашей станции находятся древние выработки?- Шесть километров к западу.Вериадзе задумался.- Считаю, - сказал он наконец, - что поиски следует все-таки начать с юго-восточного направления. Пусть вам не покажется это странным, господа. Хотя ветер дул именно с юго-востока, через четыре или пять часов после того, как с господином Расселом произошло несчастье, сани, по-видимому, находились значительно юго-восточнее вашей станции. Наши радисты не могли ошибиться. Сигнал бедствия был получен именно оттуда. А никто, кроме господина Рассела, этот сигнал подать не мог.- Но это было давно.- Около трех суток назад. Однако других сведений у нас нет.- Хорошо, попробуем начать с юго-востока, - согласился Лоу.- Надо, чтобы кто-нибудь из остающихся не отходил от передатчика. Могу оставить здесь для помощи одного из механиков. Самолет будет держать постоянную связь с Большой кабиной и со станцией Лазарев... Через три с половиной часа мы возвратимся.
* * *
Ровно через три с половиной часа, с последними лучами солнца, самолет Белова подрулил к Большой кабине.Пока укрепляли самолет с подветренной стороны снегового купола, Вериадзе и Белов успели перекинуться несколькими фразами.- Следов аэросаней мы не нашли, - сказал Вериадзе в ответ на вопрос профессора, - но видели кое-что очень интересное. Возможно, что ты окажешься прав... Вечером Лобов проявит фотопленку, попробуем разобраться. А что нового у тебя?- Геодезист очень плох. Но надежда есть. Все было бы гораздо проще, если бы начать лечение раньше. Впрочем, этот Жиро молодец. Хоть он, кажется, и алкоголик, но талантливый врач. Он сделал все, что было в его силах, и даже больше. Если бы не он, поляк умер бы несколько дней назад.- Видел ты тело их начальника?- Да. Он убит каким-то неизвестным мне разрядом огромной мощности. Ткани совершенно разрушены, однако, по некоторым признакам, разряд, вероятно, был холодный.- Значит, действительно убийство.- Но совершенное не человеческими руками.- Уверен?- Абсолютно. Паралич геодезиста вызван подобным же разрядом, но гораздо меньшей мощности...Договорившись о порядке дежурств, все, кроме Лобова, спустились в салон Большой кабины. Летчик остался в самолете проявлять снятый фильм.Жиро захотел блеснуть своими кулинарными талантами и приготовил к ужину изысканный набор французских блюд. Впрочем, ужин прошел в молчании. За тонкой перегородкой лежало на грани жизни и смерти неподвижное тело Ковальского. Белов дважды во время ужина поднимался из-за стола и исчезал в кабине геодезиста. А в темном ангаре ждал погребения изуродованный труп Стонора.После ужина Лобов принес проявленный фильм. Все склонились над ним.- Вот узор на снегу, - сказал Вериадзе, - нечто вроде огромной плоской, очень правильной воронки с отверстием посредине. Диаметр воронки более двухсот метров. Это почти в пятистах километрах отсюда.