Наконец-то, блин! Обрадовался Щукин.
Чего такое?
Колонна кончается! А то стремно по «встречке» ехать, пацаны.
Перед головным автобусом ехали два «Соляриса» специализированного батальона ДПС ГИБДД с включенными маячками и карета «скорой». Обогнав патрульные автомобили, Макс перестроился вправо прямо перед одним из них, на что «Солярис» обиженно крякнул нам вслед громкоговорящим устройством. Перестроился, кстати, вовремяна встречной полосе появились армейские грузовики и бронетранспортеры. Выцветшая до бледно-салатовой краска на БТРах резко контрастировала с новенькой блестящей резиной и недвусмысленно намекала на то, что технику гонят с базы резерва, расположенной далеко за чертой города.
Охренеть, БТР-40! Удивленно закричал из рабочего отсека Алан, прильнув к окну. Действительно, было странно видеть на ходу и в полном здравии морально устаревшую технику, давным-давно снятую с вооружения. Ведь если дело дошло даже до неезначит положение крайне серьезное.
***
Вариантов для драпа виделось не так много. Прямо, по федеральной трассе, и как можно дальше от города, в который с большой долей вероятности совсем скоро что-нибудь да прилетит. Километрах в двадцати, в тайге, находился бывший военный городок, относившийся к давно расформированной дивизии Ракетных войск стратегического назначения. Сам городок меня мало интересовалнесколько жилых пятиэтажек и заброшенная военная часть посреди глухих сибирских лесов. А вот бывший командный пункт ракетной дивизии, запомнившийся еще с тех времен, когда все повально увлекались так называемым «диггерством», явно стоил того, чтобы мы его посетили. Конечно, дизельный генератор и фильтровентиляционные установки в нем лет десять как не работают, но вот само мощное железобетонное сооружение командного пункта станет неплохой защитой, если ядерные «подарки» свалятся где-то поблизости.
Макс, после Борцов направо свернем, указал я. В Кедровый, думаю на бывший КП заскочить, отсидеться.
А нас там не завалит? С сомнением поинтересовался опер.
Да не должно я пожал плечам. По идее такие постройки рассчитаны на что-то подобное.
Там, кстати, два уровня, вроде как, поддержал меня высунувшийся из окошка Алан. И даже какой-то хабар имелся раньше. Дозиметры старые, химзащита. У школьников на форуме проскакивало, но это лет пять назад было.
Так эти же школьники все вынесли давно, предположил я.
Других вариантов нет, я так понял?
Макс, ну можем тормознуть, выйти из машины и лечь в канаву. Ногами в сторону взрыва, предложил Константиныч.
Почему ногами? Удивился Щукин.
А фиг знает, на «Ютубе» какой-то мужик рекомендовал, хохотнул Алан.
***
Колонна автобусов осталась далеко позади. Теперь на трассе попадался только редкий гражданский транспорт, в основном под завязку нагруженный сумками и баулами. Иногда в сторону города проносились пожарные автоцистерныновенькие «КамАЗы», блестящие заводской краской, без номеров и каких-либо опознавательных знаков.
Свернув в нужном месте, мы затряслись по армейской «бетонке», петлявшей среди тайги. Через пару минут впереди показалась полуразрушенное красно-белое здание бывшего поста военной автоинспекции.
Вот тут направо, Макс, ага теперь прямо в горку, командовал я.
На подъезде к военному городку я вновь услышал сирены гражданской обороны. Надо же, они тут до сих пор работают? Глянул на часы: 12:05. Хреново дело, очень хреново. Интересно, когда гаишники передавали тридцатиминутную готовность, они имели в виду, что через полчаса уже бахнет, или только еще полетит? Стремный момент, неприятный. После бывшего КПП, я попросил Щукина свернуть налево, к видневшемуся чуть вдалеке трехэтажному административному зданию, огороженному бетонным забором. За зданием виднелось антенное поле и нехилых размеров холм явно искусственного происхождения.
Оно, что ли? Поинтересовался Макс.
Так точно. Добро пожаловать на командный пункт Венской ракетной дивизии РВСН!
Да уж, вздохнул Алан. Отсюда, ребятки, наша Родина диктует свою непреклонную волю остальному мировому сообществу. Диктовала, точнее
Давай прямо туда заезжай, ворота один хрен открыты, попросил я Макса.
***
«Газель» въехала на территорию командного пункта. Щукин остановился перед обшарпанным КУНГом* с намалеванной надписью «Охрана» и заглушил двигатель. На двери КУНГа висел замоки это не могло не радовать. Нас тут точно никто не ждал. Оно и к лучшему. Скорей всего, охранники сейчас прячутся с семьями по подвалам домов и погребам, хотя я бы на их месте обосновался именно на охраняемом КП.
Мы выгрузились из машины, нацепили рюкзаки. Щукин с минуту копошился в кузове «дежурки», после чего выбрался оттуда с небольшим тактическим рюкзаком. На плече у товарища болтался АКСУ** со сложенным прикладом.
Эм Макс?.. Удивленно протянул Алан.
Че Макс-то? Там ящик для хранения оружия вообще-то есть, ухмыльнувшись, ответил Щукин.
А есть еще?
Не. Только мусор всякий. И протоколы.
Мусор всякий последний «калашмат» себе отжал, обиженно съехидничал Константиныч.
Ты «Сайгу» добыл в честном бою? Добыл, я хлопнул друга по плечу. Вот и довольствуйся теперь.
Достав сигареты и любимую «зипповскую» зажигалку, я задумчиво посмотрел на небо. Ясное, пронзительно-голубое. И абсолютно не предвещающее беды. Угостив товарищей, закурил сам и задумался. Что вообще интересного произошло за двадцать восемь лет моей жизни? Сменил несколько абсолютно разных профессий, много где побывал, много что увидел. Приключения, путешествия, новые места. Друзья. Родныебез них никуда. Интересно, как там мама с бабушкой? Да и есть ли вообще еще на карте такой городКомсомольск-на-Амуре? Батя на севере, в Норильске, точно не пропадет. Мужик старой закалкилюбому выживальщику прикурить даст. Внезапно вспомнился пес, которого мы с бывшей девушкой когда-то завели и по глупости отдали в чужие руки. Декстер, кажется? Да, точно. Помесь дворняги с овчаркой, одно ухо торчит, второе болтается. Я невольно улыбнулсястолько всего в голове вертится. А жизнь-то, получается, совсем неплохая получилась. Не без косяков конечно, но в целом достойно. Даже если заброшенный бункер не спасет нас от ядерных ударов, жалеть точно не о чем.
Диман, эта хрень закрыта! Тревожно крикнул Алан. Я тряхнул головой и подбежал к товарищам. Пока я предавался разным мыслям, они пытались открыть массивную гермодверь, ведущую в сооружение командного пункта.
Давайте в обход, там еще одна есть! Бегом! Скомандовал я, и мы рванули вокруг холма.
Второй вход обнаружился метрах в тридцати, и выглядел, прямо сказать, не очень. Пространство перед гермодверью густо заросло травой и кустарником, а вместо запоров по периметру зияли четыре пустых отверстия. Но, кажется, она была немного приоткрыта.
Лом ищем, пацаны! Палку, черенок от лопаты, мля, что угодно! Ее подковырнуть надо!
Аланчик, эта хрень подойдет?
Щукин протянул товарищу кусок толстой арматуры, и Константиныч ловко засадил ее в небольшой проем. Ухватившись за арматуру, мы начали со всей силы раскачивать ее, пытаясь сдвинуть дверь хоть на сантиметр.
Давай! Давай!..
Ну, на счет три
Налегли, пацаны!
Массивная дверь медленно, словно нехотя, поддалась, скрипнула, с петель посыпались куски краски и ржавчины.
Пошла! Пошла, родимая! Радостно пропыхтел Алан. Когда гермодверь приоткрылась настолько, чтобы туда мог протиснуться человек с рюкзаком, Константиныч, матерясь, растворился в образовавшемся проеме. Следом, придерживая автомат, юркнул Щукин. Я же немного помедлил, чтобы выбросить окурок и, как бы это прозаично не звучало, взглянуть на небо. Прямо как в каком-нибудь романе про ядерную войну, ё-моё! Взглянул. Замер. И рванул следом за товарищами. Небо стремительно пересекали два белых инверсионных следа.
Здесь еще дверь, бляха!
Подсвети, Алан!
Да у меня в рюкзаке
Щас-щас я достал фонарик, включил, и луч света выхватил из темноты такую же дверь, как первая. Только свежеокрашенную ярко-желтой краской. И с запорами в тех местах, где они должны быть.