Волхонский был ошеломлён до потери дара речи. Он не стал ничего говорить, пока Степан не привёл себя в порядок и не отправился с ним, прихватив с собой любезно предложенное молодой крестьянкой покрывало. Как она сказала, мило улыбаясь ему, словно приятелю по огороду: «Отдохнёте на лугу, сил наберётесь».
На колкие замечания Гайдаров с готовностью запричитал о тяжёлых временах и необходимости заботиться о сохранении не только кошельков землевладельцев, но и имущества простого народа, которому наводнение причинило куда больший ущерб.
Но на этом неприятные сюрпризы не закончились.
Чтобы добраться до пещеры жреца, двое друзей повернули обратно и поехали верхом через Марийскую Долину, где и подверглись осаде теперь уже графских крестьян.
На главной деревенской дороге, ведущей прямо к господской усадьбе, на них со всех сторон налетели люди и стали взывать к Волхонскому с какими-то жалобами. Сначала они говорили по одному, а потом запричитали так, что он не мог разобрать ни слова, кричали то ему, то друг на друга, как стадо баранов перед пастухом.
Руслан едва сдержал яростное отвращение перед горланящей чернью и продолжил разрезать толпу.
Тихо всем! громко рявкнул позади него Гайдаров, и народ сразу умолк. Руслану всё-таки пришлось остановить коня. А теперь кто-то одинв чём дело? Какие вопросы к Руслан-Романычу?
Вперёд толпы вышел усатый крестьянский старшина в берете на голове и стал рассказывать о тяжёлой ситуации в деревне, о страшном материальном ущербе после наводнения и ураганов, о грозящей нищете и нехватки денег на ремонты изб и сараев.
Едва речь зашла о деньгах, народ снова взорвался жалобами и нытьём, и Руслану стало настолько противно слушать эти причитания, как будто бы они облепляли его грязью.
Барин, совсем уж нынче тяжко!
Купцы понаехали, втридорога с нас за товар содрали!
Как в избе с дырявой крышей жить? В дожди с потолков хлещет!
Помогите, Руслан Романович! К кому же ещё обратиться-то?
Скоро уж деток кормить будет нечем, а дома четыре голодных рта!
И Руслан наконец сорвался:
Значит, нечего плодить столько нищеты, если не можете прокормить! гаркнул он и рванул коня. Толпа поспешила расступиться перед ним, и в суматохе кто-то толкнул старика прямо под лошадиные копыта.
Раскат разразился испуганным ржанием и встал на дыбы. Граф еле удержался в седле и терпение его лопнуло. Выругавшись, он выхватил из-за пояса хлыст, но его хлопок вновь испугал коня, и Руслан промахнулся.
Ой, Романыч!
На помощь старику бросились двоедородный мужик и похожий на него подросток. Пока крестьяне ахали и топтались, а старика ставили на ноги и отряхивали от грязи, кобыла Гайдарова поравнялась с Раскатом. Жеребец ещё продолжал нервно храпеть и бить копытом.
Романыч, ну будь человеком! укоризненно сказал Степан. Что ж ты сам себе могилу роешь?
Ты что от меня хочешь?! ощетинился Руслан.
Народ бедствует, Романыч. Твой народ! Ты за все эти дни после наводнения хоть что-нибудь сделал для них?
Стёпа, отстань ты от меня со своим благородством!
Он собрался было поехать дальше, но тут увидел, как Гайдаров, покачав головой, полез по карманам. Руслан ругнулся себе под нос и крикнул в толпу:
Старшина! За мной иди.
В своём кабинете он долго подсчитывал личные финансы и прибыли с полей и барщины. От раздражения цифры плохо складывались в уме, скакали туда-сюда, не желали сходиться. Присутствие старшины нервировало ещё больше. Крестьянин топтался перед столом, поглядывал то с жадностью на мешки и чемоданы с деньгами, то с упрёком на графа. В конце концов, чтобы скорее избавиться от этого придурковатого вида мужика, Руслан без всяких подсчётов свалил бумажные купюры в крупный мешок, высыпал туда гору монет и бросил старшине.
На всех поделишь.
Того чуть не хватил удар.
Руслан Романович! чуть не прослезился он, держа в охапку мешок и снял с головы берет. Это ж какие деньжищи!
Пошёл вон.
Спасибо, барин! попятился он спиной к выходу. Вы вы такой благородный! Народ-то видит, народ знает, что вы не такой, как что вы добрый человек, вы просто
Вон, я сказал.
Неожиданности продолжались
По пути к пещере Руслан время от времени слышал знакомый загробный вой, и дорога порядком затянулась. Гайдаров держался в стороне, посматривал, как Волхонский замирает с крестом в вытянутых руках, растерянно почёсывал бакенбарды и молча ждал. Руслан видел, что другу становилось не по себе, но ободрить его не пытался. После сегодняшних крестьянских сцен не было желания вообще что-либо говорить. Главное обсуждение было ещё впереди.
В лесу они чуть не заблудились. Вовремя одумались и развернули лошадей обратно, когда кроны деревьев совсем закрыли солнце. Поплутали несколько минут по густой чаще, едва не потеряли друг друга, вышли на опушку и до Руслана вдруг дошло, что на развилке они свернули не туда.
С окончательно испоганенным настроением он повёл Гайдарова обратно и скакал впереди, чтобы не видеть его разочарованного и уставшего выражения.
Приближаясь к злополучной развилке, Руслан почти не удивился, а в глубине души восторжествовалкогда увидел вдали знакомые силуэты. Вера и Мишель шли прогулочным шагом со стороны усадьбы Каржавиных, расположенной в километре отсюда. Она что-то дружелюбно говорила, а он хмуро и нехотя отвечал. Тёплый ветер колыхал лёгкое струящееся платье и распущенные волосы, делал Веру похожей на парящую в поле бабочку, и, глядя на неё, Руслан на минуту забыл обо всех неприятностях.
Гайдаров обрадовался встрече и стал ласково уговаривать Веру присоединиться к их «прогулке», заявив, что Руслан Романович знает замечательное место, где можно насладиться природой и полакомиться земляникой. Вера колебалась, прятала от графа глаза, но мастеру своего дела Гайдарову, как ни крути, отказать было трудно, и она всё-таки села в седло перед Русланом.
Они быстро прибыли на место. Земляника и в правду росла неподалёку, и Вера изъявила желание её собрать. Руслан проводил её долгим взглядом, поймал разоблачающую улыбку Гайдарова и повёл барона в пещеру.
Но в ней не было даже следов чьего-то пребывания. Руслан догадывался, что так и будет, но гнал от себя плохие мысли. Теперь, глядя на каменный пол пещеры, где не осталось и следа от костра, у которого он разговаривал с тем скрытным парнем, граф окончательно осознал, что потерял единственный шанс на помощь. Против божественных демонов рядом с ним не встанет никто.
Ну не знаю, РоманычГайдаров удивлённо осмотрел мох на стенах. Что-то как-то тут Ну не живут ведь в таких условиях.
Я знаю.
Что он вообще тебе сказал, этот твой жрец?
Руслан задумался, хотя его разрывало желание послать всё к чертям и скорее уйти.
Что сам найдёт меня, когда придёт время. Но я не могу больше ждать, Стёпа! После того, что эти рифмоплёты заявили вчера на весь свет, мне необходима помощь!
А отдать им этот крестик ты не думаешь?
Нет.
Гайдаров принял ещё более озадаченный вид.
Ну а почему, Романыч? Это же основатели империи, как ты против них попрёшь? Будет лучше, если отдашь по-хорошему, пока они не сделали тебе чего-нибудь плохое.
Обломятся.
Ты настолько доверяешь этому, с позволения сказать, жрецу, что готов так рисковать?
Плевать мне на жреца, Стёпа. Этот крест наделил меня силой очень уж схожей с той, которой владеют демоны и их потомки. И сила эта растёт, пока я делаю то, что от меня требуется. Как сказал маркизвыполняющий свою работу получает вознаграждение, и меня вполне устраивает и работа и, соответственно, вознаграждение.
Романыч, огорошено пролепетал барон, ты чё ты чё, думаешь, что можешь стать таким же, как они? Всемогущим и бессмертным?
Неожиданно Руслан увидел на стене совсем маленькую надпись углём. Он не заметил бы её без помощи усовершенствованного зрения, что подарила ему эта «работа».
«Когда придёт время», было написано каллиграфическим почерком там, куда несколько дней назад падала тень жреца. Граф нахмурился и хотел было подойти ближе, но понял, что в этом уже нет нужды. Надпись исчезла, стоило ему глянуть на задумчивого Гайдарова и снова на стену.