Радик миновал первый поворот, когда очередная вспышка переместила его обратно в привычный ему мир. Теперь он находился на лестничной клетке второго этажа. Здесь все четыре квартиры имели двери: покореженные, наполовину сломанные, наполовину открытые. И никаких признаков монстров. И никаких признаков старой башни.
Стараясь избавиться от гнетущего воспоминания, Радик заторопился дальше. И все-таки интересно, что же это могло значить? Шайтан подбирается к его разуму. Это его владения, он не рад непрошенному визитеру. Он хочет выгнать его, испугать до полусмерти, сбить с пути, заставить повернуть назад. Не на того напал! Радиквоин Исламав двух шагах от своей судьбы. Его джихад рукигазаватведет к райским обителям Всевышнего. Что может быть важнее этого?
Третий этаж встретил его очередной вспышкой. Переход был настолько внезапным, что Радик не успел даже остановиться и влетел в возникшую перед ним дверь. Выкованная из витых позолоченных прутьев она прогнулась под тяжестью его тела и распахнулась, скрипя помятыми петлями. Араб кубарем свалился на пол.
Ковер. Натуральный ковер, мягкий, пушистый и даже пахнет, как только что снятый с ткацкого станка. А помещение. Радик огляделся. Он попал в просторный зал не только устланный коврами, но также завешанный гобеленами. Масляные лампы под потолком бросали мягкий золотистый свет на просторные диваны, заваленные подушками, а за окнами, выполненными витыми решетками, все те же кроваво-красные небеса.
Радик поднялся, и тут же его взгляд встретился со взглядами двух очаровательных обитательниц покоев. Обе возлежали на подушках и сияли обворожительными обнаженными формами. Вальяжно потянувшись, они встали и, по-кошачьи мягко ступая, приблизились к гостю. Радик может и растерял большую часть человечности, но ведь половой инстинкт лежал вне поля действия культуры. Мужчина потянулся к ним, ловя чутким обонянием ласковый запах женщин. Они кружили вокруг него, гладили его. Их обнаженные груди дрожали в такт с ритмичным шагом, а обворожительные бедра покачивались. Их хоровод увеличивал темп, и уже голова Радика начала кружиться, когда одна из соблазнительниц остановилась напротив него и заглянула ему в глаза.
На секунду видение прошло. Совсем на чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы разглядеть истинный образ происходящего. Радик вернулся в темные комнаты пятиэтажки, и теперь перед ним не было красавиц, и в лицо ему уставилась мерзкая человекоподобная морда. И как по волшебству он вернулся обратно. Длинные черные ресницы сомкнулись и разомкнулись. Бесконечно глубокие черные глаза затягивали, и Радик готов был потерять голову, если бы не реальная сущность пленительниц.
Полтергейсты! Нет, видения не были их рук делом, но они ими умело пользовались, в волнах непонятного дурмана чувствовали себя как рыбы в воде. Многие считали их бестелесными призраками, Радику они показались вполне материальными и, более того, плотоядными хищниками.
Он действовал по обыкновению быстро и четко. Выхватив из кобуры пистолет, он навел его на женщину, но та, вопреки томительному образу, увернулась в сторону, схватила вытянутую руку мужчины и с нечеловеческой силой вывернула ее наружу. Радик вскрикнул и выронил пистолет. Хищно улыбаясь, женщина приблизилась к нему и схватила за горло. И без того надорванные мышцы шеи взорвались фейерверком адской боли. Повинуясь больше инстинкту, чем расчету, Радик выхватил из-за пазухи нож и взмахнул им перед собой.
Образ мигнул. Полтергейст-женщина отлетела на несколько шагов назад и, недоумевая, взглянула на полученное ранение. Сложно сказать, было ли оно смертельным и было ли оно вообще, но сам факт агрессии привел мутанта в ярость. Скрываясь под маской женщины, полтергейст угрожающе поднял руки. В свете лампы сверкнули острые как нож когти. Лицо исказила ярость, и чудище бросилось на человека.
Много баек было рассказано у костра в развалинах деревень в округе от ЧАЭС, много страшных и небывалых историй было пересказано за столиком в баре о повадках полтергейстов. Кто-то говорил, что они-де не убивают, а только отпугивают от мест своего обитания, что они слабы физически и воздействие их носит больше пси-характер. Говорили еще про тени, которые те способны создавать. Как бы то ни было, но достоверных сведений об одном из самых загадочных мутантов в Зоне не было. Говорили также, и многие верили, что и не мутант это вовсе, что полтергейст даже не отдельное существо, а проявление того загадочного поля, что идет от самой ЧАЭС и накрывает всю Зону.
Борьба продолжалась недолго. Второй монстр кружила вокруг, не рискуя подходить к дерущимся. Радик несколько раз совершал неожиданные выпады, но женщина оказалась ловчее и всякий раз уворачивалась от ножа. Сама же отвечала невидимыми, но болезненными ударами. Так бы и продолжалось их противостояние, но тут Радик сорвал с плеча винтовку и, размахнувшись ею наподобие дубинки, отбросил опешившего призрака к позолоченному окну. Не давая ему опомниться, он прыгнул следом. Золоченая решетка не выдержала его веса, прогнулась наружу, треснула, и араб вместе с голой ведьмой вылетели в окно.
Оконная рама пятиэтажки, хотя и была лишена стекол, да и выглядела ненадежной, выдержала и не дала упасть схватившемуся за нее одной рукой Радику. Полтергейст попытался уцепиться за плащ человека, но промокшая от дождя одежда стала скользкой, и мутант полетел вниз.
Сверкнула молния, прокатился гром. Солдаты, стоявшие внизу, разглядели, как в окне третьего этажа висит сталкер. Оттуда же, из окна вылетело странное серое существо, а следом за ним запоздавшей тенью точно такое же, но размытое, как бы состоящее из дыма. Чудище грохнулось к их ногам, но сталкер решил вернуться внутрь. Долговцы вскинули автоматы.
Огонь велся неточно, и виной тому липкий дождь, падающий прямо на круглые стекла защитных масок солдат. Тем не менее, Радик получил пулю в левое плечо. Боли почти не было, но рука самопроизвольно разжалась и выпустила дуло СВД, которую он все еще держал. Проклиная себя за утрату оружия, араб кое-как забрался внутрь. Стрельба прекратилась, но лишь потому, что бойцы Долга перешли в наступление. Радик не видел, но чувствовал, как они всем отрядом бросились к подъезду. Не теряя более ни секунды, он устремился по лестнице вверх.